Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
делить радость от созерцания их внутренностей на двоих", — почти не ехидно заметил Най.
— Извини, — тут же успокоился Колтрин. — Я этого боялся, что он уговорит тебя не сопротивляться, ведь это могло бы все усложнить. Главное верить, что мы найдем способ если не убить его, то изгнать, или запереть в самом дальнем углу сознания. Нужно продолжать бороться. Поищем тех, кто разбирается именно в этом, в душевных болезнях, в проблемах сознания. Мы справимся.
"Ишь, че удумал: сознание, душевные болезни…" — прорычал Найёдиу.
— Конечно справимся, — заверила некромантка.
Велия решила, что сейчас будет уместно немного соврать. Не столько соврать, сколько притвориться, что у нее есть надежда, которую она на самом деле не ощущала. Если Смерть сказала, что ей нужно смириться, значит так оно и есть.
— Я хотела у тебя спросить про Ивори, — перевела разговор некромантка. — Ты упоминал Мариуса, Ивори сказала, что он сгинул вместе с мамой. О чем речь была?
— О, это грустная история. Мариус это отец Ивори, Гарнет — мать. Когда-то давно они приютили девочку, сироту. Она пропала, Гарнет отправилась ее искать и не вернулась. Мариус отправился бы на поиски Гарнет, но ему нужно было заботиться об Ивори. Он просил помощи у друзей, но у них ничего не вышло, а когда Ивори подросла, отправился на поиски сам, и пропал.
— Да, действительно грустно, — протянула некромантка.
Велии подумалось, что Ивори, должно быть, ненавидит ее. Хорошо, что она ее не узнала.
Остаток вечера вышел скучным, ночь прошла спокойно. Велия даже ни разу не проснулась, чтобы, к примеру, зарычать на весь дом и покромсать что-нибудь своими когтями.
Утром некромантка очнулась в маленькой комнате, шириной и длиной всего несколько шагов и высотой в человеческий рост. Велия сидела, прислонившись к каменной стене, потому что улечься в этой комнате не получилось бы. Разве что свернуться калачиком. У ее ног стояло железное ведро с деревянной крышкой, назначение которого было очевидно. Окон не было. Дверь, запертая снаружи, обита железом, в ней было маленькое зарешеченное окошко. Коридор за дверью тонул в полутьме: то ли была еще ночь, и горит факел, то ли окна маленькие. В камере и вовсе было темно.
Велия встала, прогремев кандалами. На ногах были широкие и тяжелые железные браслеты, соединенные цепью. А еще они были шершавыми и царапали кожу. Руки были связаны за спиной, причем связаны так основательно, что нельзя было пошевелить и пальцем. Наверняка это сделал альдор, только они умеют так связывать. Во рту была какая-то тряпка. Отвратительно. Альдор не смог пробиться через защиту Альвы и видимо подумал, что некромантка альдорам не поддается, поэтому ей связали руки вместе с пальцами и лишили возможности говорить. С тряпкой во рту можно было издавать только какие-то невнятные звуки, но заклинание не прочитаешь. Таким образом можно обезоружить большинство магов, правда метод этот подходит только если маг без сознания. Чтобы так связать руки, уделяя внимание буквально каждому пальцу, нужно много времени. Впрочем, осторожность была излишней, колдовать она все равно теперь могла только по праздникам…
— Ээ! — промычала некромантка, приблизившись к решетке.
— Велия? — послышался голос Колтрина совсем рядом. — Тебе что, рот завязали?
— Уу! — утвердительно промычала Велия.
— Ты поздно очнулась, — прозвучал голос Вемира откуда-то издалека.
— Я тоже тут, — негромко заметила Альва.
Все они сидели в соседних камерах. Как выяснилось из разговоров, никто не знал в чем дело и за что их сюда приволокли, а также было совершенно непонятно, как именно. Все легли спать у Ивори в гостях, а проснулись здесь. Колтрин очнулся первым, ночью. В его камере была трещина в стене, в которую мало что было видно, но можно было определить время суток. Ближе к утру очнулся Вемир, днем очнулась Альва, затем вновь наступила ночь и очнулась Велия. Ни до кого, кроме товарищей по несчастью, докричаться не удалось.
— Может, это какой-то злой маг украл нас и хочет проводить на нас опыты? — предположила Альва.
— У тебя фантазия больная, — заметил Вемир.
— А какая она у меня еще будет? Нас сюда непонятно как притащили, ничего не говорят, вот фантазия и заболела.
— Колтрин, а ты не пробовал освободиться? Или светлой магией дверь не вышибить? — спросила Альва.
— У меня альдор все силы отнял, — немного виноватым голосом ответил он.
Наступило утро. Разговаривали мало, все больше делились страшными догадками о том, зачем они здесь. В середине дня за дверью раздались шаги. Все притихли, прильнув к окошкам. Двое мужчин, похоже, стражников, прошли в конец коридора и открыли дверь в камеру Вемира.
— Давай, пошли, — пробасил один из них.
— Куда?
— Судить вас будут. И не бузи, а то огребешь.
Вемир решил быть паинькой. Ему не хотелось узнать, на что способны двое стражников, каждый из которых был на голову выше и в полтора раза шире его. Да и куда ему бузить, в кандалах-то…
Стражники по очереди увели всех, последней они повели Велию. Был самый разгар дня. Стража повела некромантку через город. Отовсюду слышалось:
— Так и знай, повесят, повесят!
— Убийца!
— Душегубка треклятая!
— Когда же их уже всех переловят…
— Такое сотворить, неслыханно…
— Петля по тебе плачет!
— Убивица окаянная!
— Короля убили, как только таких земля носит…
Кто-то отводил глаза, кто-то таращился, кто-то, скрючив лицо, плевал под ноги в знак отвращения.
Велия поняла, что их обвиняют в убийстве Эльгарда и усмехнулась. Как раз того, кто действительно его убил, здесь не было.
Некромантка удивилась, что люди так бурно реагировали. Король Эльгард вроде ничем хорошим отличиться не успел. Или это реакция на убийство как таковое, неважно, кто пал его жертвой?
Зал суда, куда привели Велию, был наводнен людьми: часть из них сидели на длинных скамейках, поставленных в два ряда по обеим сторонам зала, но большинство стояло. На это судебное заседание хотели посмотреть многие. Напротив входа стоял стол, за которым сидели судья и пристав. Напротив стола была скамья. Стражники усадили на нее заключенных и встали неподалеку, позвякивая оружием. Только в зале суда Велии сняли повязку и она снова могла говорить.
— Призываю к тишине! — крикнул судья.
Это был старый, обрюзгший и толстый мужчина с необычно высоким, резким и противным голосом. Такой судья начинал наказывать обвиняемых уже на этапе суда, просто присутствуя.
Люди затихли, они уже не говорили в полный голос, правда шептались не переставая.
— Я, королевский судья, Утер Маолди, уполномоченный лично его величеством судить на землях Альгры и выносить приговоры по делам, связанным с особо значимыми преступлениями, список которых изложен в двадцать третьем законе Альгры, объявляю открытым судебное
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
