ненавидят.
— Знакомо… Дружат против. Хотя я долго не понимала, за что… Ведь я не делала ничего плохого. Никому.
— И это очень подозрительно.
— Почему? — искренне удивилась собеседница.
— Потому что слабый знает, что честным путем, да еще и в одиночку, он не справится. Поэтому, единственный способ залезть наверх — врать, подставлять, воровать и прочее.
— Сереж, а ты когда это понял?
— Точно не скажу… Думаю, что в старших классах.
— И пошел своим путем?
— Нет, я стал лидером.
— Ого! Вот так сразу?
— Нет, конечно… Однажды я понял, как манипулирует лидер нашей дворовой шпаны. Он их просто дрессирует, как зверушек. Наказание, потом запугивание наказанием. Если — то. Причем, наказывает не своими руками, а своих вышибал, которые тогда довольствуются второй ролью во дворе. Так устанавливается закон существования, нарушение которого опасно для здоровья.
— Как же ты оказался вне того закона?
— Во-первых, — усмехнулся Бобров, — я осознал, что могу анализировать. Это был большой самостоятельный шаг. Во-вторых, я понял, что только сила позволит отстоять свои взгляды. Только моя собственная сила. Как только попросишь кого-то, попадешь в другую зависимость. В этом и сложна независимость.
— Ты выстроил целую теорию?
— Она проста. Если смогу совместить первую и вторую роль, меня оставят в покое. Я записался на секции бокса и самбо. Сразу в обе. В том же году прошел проверку… Ну, синяками, конечно, но выстоял. Отец тогда понял, что происходит и спросил, нужна ли помощь. Я ответил, что справлюсь.
— Справился?
— Точно помню, что ко мне больше не приставали, после того, как парень, на два года старше меня, сказал своему сверстнику — ты Серого не трогай, он Лехе так засветил, что тот встать не мог.
— Хочешь сказать, что утвердиться можно только через мордобой?
— Нет, Ань, никаких рецептов не даю. Просто рассказал, как я переступил тот барьер. Хотя, до сих пор уверен, что это самый простой путь. В байки о том, что викинги приняли крещение для спасения своей души, не верю. Им такой союз стал выгоден. Не думаю, что если все пойдут за матерью Терезой, то мир преобразится.
— Никогда? — она внимательно слушала, почти не перебивая.
— Каждый ответит по-своему. Наука говорит, что наследственность и воспитание являются определяющими факторами. Даже собственный жизненный опыт, зачастую формирующий каждого в его осознанной фазе жизни, определен двумя основными факторами.
— А если ситуация сложилась независимо от моих желаний? — она чуть приподняла красиво изогнутые брови, ожидая ответа.
— Во многом от тебя зависит, окажешься ли ты в том месте и в то время, когда критическая ситуация произойдет именно там.
— Да что от меня зависит, если на перекрестке какой-то придурок рванет на красный?
— Но на том месте оказалась именно ты, а не кто-то другой. По сторонам смотреть надо.
— Да я тем путем всегда хожу и всегда в это же время…
— Если тебя приучили сначала смотреть и анализировать, и только потом делать, то ты именно так поступаешь, и результат будет иной.
— Всегда?
— Зависит от двух факторов… Не задумывалась, почему одни водители месяца в Москве не могут накатать без аварий, а другие десять лет? И это не определяется профи он или любитель…
Тут лейтенант умолк, словно вспомнил что-то. Потом, грустно посмотрел на Смирнову и тихо произнес:
— Извини, мне придется тебе сообщить неприятное известие. Не знаю, как ты относилась к тому человеку, но лучше это сделаю я, чем кто-то потом… а ты будешь гадать, почему я молчал.
— Ну, говори, — Анна напряглась, словно ожидая удара.
— Таксист, которого ты знала… Чагинян… Убит… Мне жаль тебе это говорить, но тут ничего не изменить. Убийца пока не найден, ведется следствие.
Минуту она сидела неподвижно, потом медленно встала.
— Пойду. Не провожай меня, пожалуйста.
Он помог Анне надеть куртку и посмотрел вслед гордо идущей женщине.
Глава XX
Свежий солоноватый ветер, прорывавшийся от причалов вдоль по улицам, без обиняков напоминал, что Балтика в Хельсинки является безусловным хозяином. Некоторые дома напоминали Питерские «стаканы», огораживающие маленький внутренний двор стенами домов со всех сторон. Часто без балконов, чтобы беречь тепло. Жители прибрежных городов Финляндии приложили много усилий, чтобы строить города и порты на изрезанной заливами, отмелями и островами береговой линии.
Туристы обычно толпятся в пешеходной зоне самого центра Хельсинки и портовые терминалы их не интересуют, но когда в круизном порту швартуются огромные океанские лайнеры, чьи многопалубные надстройки возвышаются над крышами стоящих неподалеку домов, многие стремятся это увидеть воочию.
Особым местом у финнов и приезжих несомненно является Торговая площадь, расположенная в десяти минутах ходьбы от Кафедральной, где наперекор всем ветрам, стоит во весь рост русский император, и пока никто не поднял на памятник руку. По выходным Торговая площадь, как и во многих Европейских городах превращается в большой открытый рынок. Среди прочих специализированных местечек, наибольший интерес вызывают рыбные развалы, где много только что выловленной рыбы, различных морепродуктов и, конечно же, красной икры.
— Каупаттори, — распевно на финский манер произнес Чагатаев, с улыбкой глядя на Анастасию. — Сегодня ты попробуешь финскую икру… Налетай!
— Хочешь сказать, что нужно остаться в живых?!
— Именно так!
Молодая пара переходила от одного продавца к другому, вдоль длинного ряда, уставленного бочками, баночками и пластиковыми коробочками, полными крупной яркой икры разных засолов. Они сначала пробовали, подхватывая икру деревянной ложкой с длинной тонкой ручкой, потом, обсуждали вкусовые оттенки, качали головой шли дальше. Можно было бы долго ходить и пробовать просто так, но оказалось, что это не самое легкое занятие. Через некоторое время, парочка уже могла только смотреть на эту красоту, и то без особого энтузиазма.
— Предлагаю по чашке крепкого кофе, — первой сдалась Черемицина.
— Поддерживаю, но только светлой обжарки, как предпочитают финны.
— Будем привыкать? — с легкой иронией спросила она.
— Ты еще не решила окончательно?
— Нет, — призналась девушка. — Ойво что-то недоговаривает. Пока все его предложения заманчивы… а что взамен?
— Ты права, но так всегда заманивают на работу, приукрашивая положительные моменты и всячески скрывая отрицательные… Тут надо взвесить все «за» и «против».
— Смотри-ка, — оживилась Анастасия, — столики на улице и солнышко выглянуло.
— С видом на море, — кавалер помог даме сесть лицом к морской глади, а сам сел боком.
Пока официант готовил кофе, они поглядывали по сторонам. У противоположного пирса, через бухту, был пришвартован огромный белоснежный лайнер «Viking Line», выделявшийся своими габаритами по сравнению с остальными.
— Финны называют этот класс пассажирских судов — «паромы». Ходят в Таллин, Стокгольм, Турку… Не помню точно, но какие-то ходят в Питер. Обычно, это круиз на
