крепость.
— Когда их должны казнить? — спросил я.
— Кто знает? Может, сегодня, может, завтра. А может, через неделю.
— Только ваши родственники похищены? — задал я ещё один вопрос.
— Нет. Но просить за других я не смею. Это было бы чересчур.
— Сколько там заложников?
— Если вы про семьи вождей, то не четыре. Остальные успели спрятать своих близких. Так что, как видите, вам, и правда, нет смысла пытаться заручиться поддержкой кого-то ещё. Почти все мы в одном положении.
— Плохо то, что немцы поймут: кто-то проник на их территорию. Ведь вытащить ваших родственников тихо не получится.
— А вы попробуйте. Ну, а если не выйдет, сделайте громко. Они не свяжут это с раскопками.
— Но свяжут с вами.
— Убить вождя они не посмеют. Это будет уже чересчур.
Я в этом очень сомневался, но возражать не стал. В конце концов, я был в Африке всего ничего, а мой собеседник здесь родился и прожил всю жизнь. Ему виднее, на что способны колонизаторы.
— Так что, мы договорились? — спросил Азубуике, и я услышал в его голосе напряжение.
Явно он надеялся, что мы согласимся.
— Надо помочь им! — шепнула, наклонившись к моему уху, Ирма.
Я с ней был, в целом, согласен. Знать бы, как это сделать.
— Договорились, — ответил я. — Покажите, где держат заложников.
Глава 24
Парень, который нас привёз, снова выступил в роли водителя. Алёну, Юшен и Мейлин вождь предложил оставить на его попечение, но я отказался. Такая пёстрая компания не должна была вызвать подозрений, особенно учитывая количество девушек в нашей группе. Только вещи были оставлены в доме Азубуике: было бы странно «осматривать» город с багажом.
— Если что, скажите, что остановились в гостинице «Чёрная пантера», — сказал вождь, напутствуя нас. — Я предупрежу, чтобы там подтвердили ваше заселение.
Пока ехали, стало ясно, что в колонии полно белых, и не только африканеров — постоянных жителей. Были также туристы разных национальностей и деловые люди в костюмах и с дипломатами, утиравшие катившийся по лицам пот большими платками. Бизнес тут, похоже, процветал. Меня это не удивляло: отдалённость от империи позволяла губернатору и его ставленникам проворачивать самые разные дела.
— Куда мы едем? — поинтересовалась Алёна, вертя головой.
О том, какая договорённость была достигнута между нами и Азубуике, мы ни ей, ни Мейлин с Юшен не сообщили. Всему своё время.
— Катаемся, — ответил я. — Осматриваем достопримечательности.
— Да их здесь нет! Похоже на трущобы.
— Не оскорбляй слух нашего водителя, милая.
— Прошу прощения, — спохватилась сестра. — Я не хотела.
— Всё познаётся в сравнении, — изрёк через плечо шофёр. — То, что лачуга для одного, может казаться дворцом для другого. Меня, кстати, зовут Эфе.
— Приятно познакомиться, Эфе, — сказал я. — Долго ещё ехать до ратуши?
— Это вы про администрацию? Немцы называют её мэрией. Нет, минут десять, если напрямик. Но лучше поколесить по городу, сделать вид, что мы просто осматриваем город.
— Хорошо, так и сделай, — я повернулся к сидевшей рядом Ирме. — Забыл спросить: тебя не обыскались в генштабе?
— Нет. Они знают, где я.
Этого ответа я не ожидал.
— В каком смысле?
— Прямом. Я сообщила начальству, что мне удалось втереться к тебе в доверие и даже почти завербовать.
— То есть, наврала, что мы переспали?
Девушка кивнула.
— Ну, да. А что, ты против?
— Вряд ли это уже имеет значение. Так ты сообщила, куда мы отправились?
— Да. Сказала, что тебя отправили в Африку с каким-то заданием, а я навязалась, чтобы выяснить, с каким именно. Естественно, мне дали добро.
— Но зачем?
Я старался говорить спокойно, хотя чувствовал раздражение: о таких вещах следует говорить заранее. Даже если не спрашивают.
Ирма наградила меня долгим внимательным взглядом.
— Велика вероятность, что нам потребуется поддержка генштаба, — сказала она. — В случае чего, обратимся туда, чтобы подтвердили, что мы здесь не в интересах другого государства.
— И сработает?
— Конечно. Я позаботилась подстелить соломку, как говорят в России.
— Вижу. Вот только странно, что к нам до сих пор не приставили кого-то — на всякий случай.
— Я заверила командование, что это было бы рискованно. Они согласились целиком положиться на меня.
— При том, что ты не очень-то хорошо показала себя в порученном деле? Я думал, тебе пришлось скрываться от агентов генштаба.
— Это списали на недоразумение. Меня хорошо готовили, Константин. Я умею выкручиваться.
Ну, хорошо, если так. Но у меня были серьёзные сомнения насчёт того, что немцы так легко купились на её сказочки. Нужно держать ухо востро. Не удивлюсь, если за нами уже приглядывают.
С другой стороны, поддержка генштаба может пригодиться. Причём, уже сейчас. Нужно обдумать, как поступить. Хотя, конечно, в любом случае мы сильно рискуем.
— Почему немцы позволяют местному населению иметь оружие? — завела Ирма разговор с водителем, решив, что наш диалог окончен. — Я думала, за этим строго следят.
— Следят, — кивнул Эфе. — Но местного населения несколько миллионов, а это куда больше, чем германских солдат. К тому же, со всех сторон к нам идёт контрабанда. Автоматы, пистолеты, гранаты, даже РПГ. Только техники нет. Её не переправить, да и незачем.
— Откуда столько оружия?
— Отовсюду. Французы, итальянцы, бельгийцы, англичане — всем выгодно, чтобы здесь началась заварушка. Думаете, немцы не делают то же самое? Они вооружают население соседних колоний. Бороться с этим бесполезно. В джунглях полно схронов, и на них наложены магические печати, так что даже немецким чародеям не сыскать.
— И что, у всех тут есть пушки?
— Нет, конечно. Этого немцы не допустили бы. То, что вы видели у вождя Азубуике — только охрана. На подобные вещи германцы закрывают глаза. Но в городе есть тайники, и если что — можно вооружить почти всех мужчин. Вот только их мало осталось в городе. Большинство на раскопках. Да и люди, если честно, привыкли к правлению кайзера. Не такие уж и бунтарские царят настроения. Во всяком случае, на восстание запала точно не хватит.
— Понятно.
Мы несколько раз в течение поездки выходили из машины и делали короткие променады, а Эфе усиленно изображал экскурсовода, желающего угодить туристам и заработать. Наконец, машина
