пробудить последнего от сна беззаботности. «Если он наконец встал на путь благоразумия, сделав преданность своей движущей силой, и отправил сына погонщика верблюдов — причину его надменности и нерадивости — ко Двору или просто удалил оного от себя, поставив послушание и повиновение Властелину Мира и смертных своей целью, то, несомненно, его ожидают царские милости, и ему надлежит отправиться вместе со счастливым вг^й<зк<:^^1 возвышенной династии в Джаунпур, дабы покарать афганцев, по-прежнему вынашивающих в умах мятежные планы. Пусть он покажет себя там, и тогда былая добрая служба будет принята во внимание, а нынешние грехи искуплены, [в результате чего] он получит помощь и поддержку». Был издан указ, чтобы победоносные войска вернулись в свои земли, подготовились и затем оказали помощь Али Кули-
хану. Если же этот злосчастный и одурманенный [тщеславием] человек не оценит всего изобилия оказанных ему милостей, то будет наказан и повержен, и [наказание] это будет рассматриваться как необходимое действие в делах управления миром и как украшение поклонения Создателю. В результате изложенных выше соображений Кийя-хан Ганг, Султан Хусейн-хан Джалаир, Мухаммад-хан Джалаир, Шахам-хан Джалаир, Хаджи Мухаммад-хан Систани, Чалма-хан, Камал-хан Гхаккар и другие преданные воины отправились в путь. Также издали фирман, чтобы он (Али Кули) передал Лакхнау царским слугам, а сам прибыл ко Двору. Абд-ал-лах-хан Узбек, управлявший Калпи, был возвышен царским указом и получил повеление принять участие в данном походе и действовать в соответствии с законами преданности. Так как завеса [затмившая ра^^урл] Аи Кули-хана оказалась еще не сорванной и требовалось несколько дней для ее полного уничтожения , он по получении приказа вве^£^и.х Лакхнау и прилежащие к оному земли заботам Джалаиров и других военачальников и, подпоясавшись храбростью, вознамерился заметить Джаунпур. В Джаунпуре находился упомянутый ранее Ибрахим13, и, когда Мубариз-хан был убит, а Хему исчез, он начал судорожно метаться подобно смертельно раненному зверю. Али Кули-хан отобрал у него Джаунпур без боя14, и обширные земельные владения перешли к нему в руки благодаря счастливой судьбе Шахиншаха. Он совершил все эти геройства, и одним из его смиренных с виду действий явилось решение отослать от себя Шахама. Однако если бы это шло от сердца, он отправил бы его ко Двору. Так или иначе он удалил от себя сей источник мятежа и, продемонстрировав свою преданность, направил уверения [в верности] вместе с подарками к возвышенному порогу.
83 Одним из поучительных происшествий того года, способных по
служить путеводной звездой для заблудших в пустыне несогласия, стало убийство сына погонщика верблюдов [Шахам бека]. Поскольку сам Создатель является поручителем верховнойвластиэтого Хедива горизонтов [Акбара], управляющие судьбы находились за [непрестанной] работой, а потому, несмотря на то что возведенный на престол Халифата пребывал за завесой безразличия, они отправляли врагов соединенной с вечностью власти в пропасть уничтожения, назначая каждому соот-
ветствующее наказание. В одно время они одаривали властью и успехом в битвах царских слуг, как это было, например, в случае победы над Хему и при взятии крепости Мгнпког, и так далее. В другое время они наносили позорное поражение врагам, отправляя их в пустыню скитаний, примером чему может служить история с мирзой Сулейманом. А иной раз они вызывали ссоры в ряда:. черно-мыслящих недоброжелателей, так что те, сцепившись, повергали друг друга в обитель уничтожения, о чем свидетельствует происшествие с сыном погонщика верблюдов. Вот подробности его ухода в небытие — великий удар счастливой судьбы. Когда Али Кули-хан выказал притворное повиновение и на время удалил его от себя , се:й жалкий негодяй стал проводить свои дни в тщеславии в близлежащих окре-стностя х, пока однажды не поехал в город Сухарпур15, отданный во владение Абд-ар-Рахман беку, сыну Муайид бека Дулдая, любимого придворного Его Величества Джаханбани Джаннат-ашияни. Этот сын погонщика верблюдов в начале своей неприглядной карьеры был любовником Абд-ар-Рахмана, и, следуя безнравственным обычаям Мавераннахра, которые нельзя назвать ни переполняющим [чувством], ни нежностью, ни [тем более] любовью или дружбой, они предавались бесстыдству и непристойности, ведя друг с другом игру страсти. Именно по этой причине Шахам и пришел в его [Абд-ар-Рахмана] дом, завел разговор об Арам Джан и попросил, чтобы ее ему вернули.
История Арам Джан такова. Она была падшей женщиной, и Али Кули-хан, воспылав к ней любовью, порожденной вожделением, поддался на уговоры той, что побывала в объятия х тыся ч м',ук1п^1г и женился на ней16. Он поставил ее наравне с собственными женами и, потеряв всякий стыд, брал на свои пьянки с Шахамбеком, дабы она развлекала их декламацией стихов и пением, становя сь зачастую причиной ссор. Шахам бек со временем почувствовал влечение к ней, и так как Али Кули -хан потерял голову от страсти [к нему], то вел себя по отношению к Шахаму как слуга. Он разделил свои земли на три части, оставив одну себе, а две другие отдал этому сыну шута и выполнял все его прихоти. Однажды ночью этот пья ный негодя й [Шахам] высказал свои пожелания, и
84
Али Кули-хан, потеряв всякое уважение к себе, отдал ему собственную законную жену17. Некоторое время Шахам бек наслаждался этой страстью, но когда сердце его охладело, он по глупости передал полученную путем нарушения уз брака распутницу Абд-ар-Рахман беку тем же образом, каким и сам получил. Абд-ар-Рахман сделал ее женой и держал в уединении. Когда Шахам бек был у него в гостях, то вспомнил во хмелю и [в пылу] разгоревшейся ст£^а<с'^:и об Арам Джан и заявил о своем нетерпении (бе-арами). Полагая, что Абд-ар-Рахман такой же, как и Али Кули -хан, он ожидал, что тот вернет ему Арам Джан. Однако Абд-ар-Рахман обладал чувством собственного достоинства и потому отказал ему. Шахам бек, отличавшийся надменным и деспотичным нравом и разгоря ченный вином, пришел в ярость. Все приятельские отношения были тотчас забыты. Вот насколько крепки отношения, ос:нован:^^^^ на страсти!
В итоге Шахам бек разбушевался и вынудил Абд-ар-Рахман бека привести распутницу из дома последнего в соседний сад и закатить там пир с пением и выпивкой. Между тем об этом прослышал Муйид бек, брат Абд-ар-Рахман бека, и, вооружившись, пришел к воротам сада, где находился сей подлый негодяй. Его попытатшсь остановить, и завязалась драка. Неожиданно в суматохе подлеца настигла стрела, и птица его души освободилась из тесной клетки плоти. Абд-ар-Рахман избавился от своих оков и, обратившись в бегство, поспешил
