Но все эти планы могли сбыться, только если он сумеет прожить достаточно долго.
– Проклятие, – пробормотал Макс. Измышления Мариэтты Гринтри лишены смысла, все без исключения, а сама она женщина, вызывающая сильнейшее раздражение.
И все же... Она играет на его желании, словно музыкант на арфе – со знанием дела колеблет струны и при этом заявляет, что совершенно ничего не знает об искусстве обольщения.
Макс мрачно покачал головой, потом огляделся вокруг. Странно, он только что желал ее ухода, а сейчас, когда она ушла, комната вдруг показалась ему пустой.
Поумрой принял от гостя цилиндр, трость, и тут Гарольд Велланд, подняв голову, увидел спускающуюся Мариэтту.
– Мисс Гринтри! Поумрой сказал, что вы здесь. Как чувствует себя Макс?
Мариэтта улыбнулась и, подойдя к Гарольду, внимательно взглянула на него. Его карие глаза так походили на глаза Макса и в то же время были совсем иными...
– Ему гораздо лучше, сэр.
– С вашей стороны очень великодушно принимать близко к сердцу несчастье моего кузена, – искренне проговорил Гарольд. – К сожалению, с того момента... как у него случились неприятности, люди его избегают, но ведь вы его друг, не так ли, мисс Гринтри?
– Надеюсь, – осторожно проговорила она, не совсем его понимая.
– Приятно это слышать.
– Тем не менее, являясь другом лорда Роузби, я не могу отделаться от мысли, что отец поступил с ним жестоко, когда прочитал письмо его матери вслух.
– Значит, он вам все рассказал?
Гарольд удивленно поморщился, и Мариэтта подумала, что хорошо бы узнать его получше, чтобы верить в него также, как Макс, или...
– Макс мне много чего рассказывает.
Мгновение Гарольд обдумывал ее слова.
– Ну, раз об этом рассказал сам Макс... Видите ли, герцог – человек разумный, но иногда, в моменты больших переживаний, эмоции берут над ним верх. Он очень любил супругу, поэтому известие о ее неверности, можно сказать, уничтожило его, и вряд ли он когда-нибудь от этого оправится. Когда письмо попало в его руки, он почти сошел с ума от боли и злобы. Герцогиня умерла, и он не мог наказать ее за измену, а Макс был рядом. Думаю, герцог прочел письмо перед всеми, чтобы причинить им обоим такую же боль, какую они причинили ему. Не очень логично, понимаю, но родственники часто ведут себя нелогично по отношению друг к другу.
Вспомнив об отношениях в своей семье, Мариэтта могла лишь согласиться с ним. И все же...
– Чего я совершенно не понимаю, так это откуда взялось само письмо.
Гарольд снова поморщился – напоминание было явно не из приятных.
– Вы очень любопытны, мисс Гринтри, но тут уже весь Лондон в курсе. Письмо находилось среди личных бумаг, и когда моя жена разбирала их после смерти герцогини, то случайно наткнулась на него. Она бросила письмо в огонь, посчитав не важным, но потом вдруг прочла некоторые слова...
– Значит, она успела достать письмо, пока оно не пострадало слишком сильно?
– Ну разумеется. Сюзанна очень любит брата, и она не могла поверить, что это правда, поэтому долго думала над тем, как ей поступить. Потом она все же решила, что герцог имеет право знать правду о супруге и сыне, как бы неприглядна она ни была. Позднее Сюзанна даже предполагала, что герцогиня, возможно, тоже хотела, чтобы супруг узнал правду, иначе зачем хранить документ столь компрометирующего содержания?
– Да, конечно. И кому было написано это письмо?
– Не знаю. Я даже не знаю, были ли это письмом – скорее мысли, записанные на листке бумаги, признание, если хотите. Именно поэтому Сюзанна и прикидывала, было ли это специально задумано герцогиней так, чтобы письмо нашли.
Мариэтте хотелось подробнее расспросить о том, что было в письме, а еще лучше – узнать его содержание слово в слово, но она знала, что заходить слишком далеко опасно, Гарольд и так уже считал ее чересчур любопытной.
И все же она поможет Максу разобраться в том, что происходит в его жизни, так что в конечном итоге он будет ей благодарен.
– Вы готовы и дальше принимать участие в судьбе Макса, не так ли, мисс Гринтри?
– Полагаю, что так...
– Что ж, это очень великодушно с вашей стороны. – Гарольд внимательно всмотрелся в нее, словно пытаясь что-то понять. – Сейчас он очень одинок, и как мы ни стараемся поддержать его, он отказывается от помощи.
– Я с удовольствием сделаю, что смогу, – осторожно ответила Мариэтта.
– Не сомневаюсь. – Гарольд улыбнулся, но его улыбка показалась Мариэтте слегка натянутой, а когда он произнес следующую фразу, у нее словно пелена спала с глаз. – Несмотря на то, что Макс больше не наследник герцогского титула, он мой кузен, и я очень к нему привязан и никогда не позволю тем, кто охотится на него, причинить ему зло. Несмотря на отсутствие денег, у Макса имеются богатые и могущественные родственники, а вследствие этого кто-то может посчитать его «хорошей добычей».
Эти слова можно было истолковать как подтверждение преданности Максу, но Мариэтта ничуть не усомнилась, что смысл их в другом: они сказаны для нее и о ней.
– Тогда хорошо, что я сейчас не ищу мужа, – весело проговорила она, но это была наигранная веселость.
– Рад это слышать, мисс Гринтри, – любезно проговорил Гарольд, но взгляд его вдруг сделался весьма неприятным. – Может быть, вам вообще не стоит больше посещать его в отсутствие меня или моей жены.
– А разве Макс не сам решает такие вопросы?
Гарольд прищурился:
– Сейчас он нездоров, и я забочусь о нем, мисс Гринтри. И мое мнение – в его интересах с вами больше не встречаться.
Щеки Мариэтты запылали.
– Хорошо, сэр, – спокойно проговорила она. – Я учту ваши пожелания. А теперь до свидания.
По пути домой Мариэтта пыталась убедить себя, что ей не следует слишком негодовать по поводу слов Гарольда. Он всего лишь заботится о Максе, пытается уберечь кузена от «беспринципной охотницы за влиятельными людьми». А если именно проявленное ею любопытство стало причиной того, что Гарольд ее выставил? Если именно он стоит за несчастными случаями, происшедшими с Максом? Тогда он, совершенно естественно, не захочет, чтобы она задавала вопросы или стала причиной того, что такие вопросы появятся у Макса.
И все-таки, хотя слова Гарольда оскорбили ее, и она знала, что забыть их будет трудно, Мариэтта вовсе не собиралась прекращать встречи с Максом. Как-никак Макс взрослый человек, и их соглашение осталось неизменным.
* * *
– Что-то ты выглядишь усталым, Макс. – Гарольд нахмурился, но Макс в ответ лишь рассмеялся:
– Не разыгрывай из себя сиделку, кузен. Как видишь, сегодня я встал, а это лучше, чем лежачий инвалид.
– Да, но доктор велел тебе лежать.
