в архитектурном, а Дарья — на промышленном дизайне, профессии интересные, творческие и искренне любимые ими. Исходя из этого выбор Испании, как страны будущей учёбы и эмиграции, был полностью оправдан.
Кто может тягаться с архитектурной школой великого Гауди и гения промдизайна Пикассо?
Поначалу Федя с Дашей попытались получить статус политических беженцев, но испанская иммиграционная служба, поднаторевшая в этих вопросах, не увидела больших страданий, причинённых молодым людям за реальное нарушение закона в России.
Пришлось поступать в университет и получать студенческие визы на время обучения.
Оплатили это родители. Сказали, что раз они «продали родину и наплевали на могилы предков», то больше помощи пусть не ждут. Родители тут же были записаны в разряд «тупого русского быдла», но деньги были приняты как должное.
По приезде в Барселону ребята засели за изучение языка. А вернее — сразу двух: испанского и каталанского. Они хотели полностью погрузиться в местную среду.
Любые контакты с русскоязычной диаспорой были полностью исключены, чтобы не рассеиваться и не расслабляться. Интенсивные курсы, занятия по скайпу, просмотр фильмов и телепередач на местных языках быстро дали результат. Даже дома Федя с Дашей старались говорить на каталанском. По вечерам ходили в местные бары закреплять пройденный материал на практике. Поболтать, изучить бытовую речь, уличную.
Материально было трудно…
Но тут надо отдать должное их упорству: Федя хватался за любую подработку, раздавал флаеры, перетаскивал тяжести, мыл машины по выходным; Даша тоже не сидела сиднем, пришлось поработать в русском салоне маникюршей за сущие гроши. И если Федя просто терпел, то Дашу её работа жутко злила, ведь вокруг было всё то же «русское быдло». В итоге она нашла себя по специальности, брала заказы на разработки вывесок и логотипов в интернете, демпингуя ценами.
Пару лет пришлось жить, снимая комнату у марокканских торговцев «дурью», забирая всё ценное с собой при выходе из дома.
Да и что у них было, разве что старенький телефон да лэптоп…
Такие неимоверные усилия не проходят даром, ребята быстро обросли местными друзьями, испанцы очень уважают труд и всячески бескорыстно стараются помочь. В своих университетах Федя и Даша были тоже на хорошем счёту, они учились профессии не за визу, а по призванию.
Уже через пару лет семья снимала отдельную приличную квартиру, Фёдора пригласили на работу на начальную должность в офис архитектора, а это при благоприятном исходе сулило контракт и постоянный вид на жительство для всей семьи. Даша ожидала первенца.
Изучая местный каталанский язык, Федя с Дашей прониклись национальной идеей. Их революционная юность ещё не была погребена под тяжестью эмигрантских проблем и бытовых забот. Наблюдая, как их каталонские друзья, обмотавшись сепаратистским флагом, гремя в кастрюли — стандартный способ выражения эмоций, протеста, радости, скорби и прочих чувств у жителей Испании — идут на миллионные демонстрации требовать у проклятой Испании предоставления независимости, они чувствовали народное единение, душа рвалась в бой, хотелось снова быть в передних рядах, но…
Находясь в стране на птичьих правах и понимая, что мерзкая, но сильная испанская власть в случае чего не будет с ними цацкаться, а просто отправит в Россию ближайшим самолётом, махали им вслед платочком и поднимали сжатый кулак с призывом «Visca Catalunya».
Не стоило рисковать…
Только одно не нравилось новоиспечённым каталонским революционерам — их сепаратистски настроенные друзья не чурались агрессивных форм протеста и не прочь были бить стёкла и поджигать автомобили. А вот уничтожение чужой собственности Федя с Дашей уже расценивали как серьёзное уголовное преступление, они уже обрастали благами капиталистической цивилизации. И в случае повреждения семейного «Опеля» манифестантами морально готовы были сотрудничать с «кровавой испанской полицией».
Но что хуже всего — их каталонские друзья боготворили…
Путина!
— Вот ведь отличный лидер, о народе заботится. Смотрите, все русские какие богатые, все олигархи и нефтяники! У нас ведь по миллиону каждый год в Барселону приезжают, деньгами так и сыплют. А как он Америку с Германией на пальце вертит. Красавец. Вот так надо, — вечером за стаканом вина восхищались молодые каталонцы.
— Да вы ничего не понимаете, — горячился Фёдор. — Путин — упырь! Он миллиарды у народа украл, да и народ там — дерьмо, все воруют, доносят и не хотят работать.
Каталонцы вежливо улыбались в ответ и явно не верили. Но в спор не вступали. Они были толерантны и считали, что каждый имеет право на своё мнение, даже если оно — ошибочно.
А вот с русскоязычными Федя с Дашей прекратили почти все контакты. Тем более общий интеллектуальный уровень эмиграции оставлял желать лучшего.
Сейчас Фёдор работает в известном архитектурном бюро, Дарья разрабатывает конструкцию одежды для «ZARA». Отпуск проводят, путешествуя по миру, очень любят круизы, болеют за «Барсу» и формально посещают главные сепаратистские манифестации, как истинные мирные каталонцы.
У них двое прекрасных детей. Русскому языку они их учить не стали.
* * *
