— Да что ты знаешь про нормальный стаб? — сплюнул на пол Хмырь. — Оружия нормально только и хватает на пару машин. Остальное — говно, которое Рой со своей командой лепит. Говно и говна. Он же утырок, в военном деле не сечёт, только бабки которые ему Гроб выделяет тратит, под видом работы. Дармоед бездарный. И куча таких же бездельников с ним сидят. Тут в рейды ходить людей не хватает, грузчиков на «мародёрку» лишних не берут, а груз весь не вывозят, а их там полный отдел тунеядцев занимающихся «важной работой». Устроились хорошо, выезжают только на профилактику трясучки ещё и деньги получают.
И тут как говориться Остапа понесло. От него Грин узнал, что «старый чёрт» Батя, не даёт никому даже в рожу съездить загоняя в штрафы, КПЗ, не говоря уже о том, чтобы «просто прописать» или «устроить тёмную». И куда эти деньги деваются? Правильно он их пропивает со своими дружками. И что Саша «обнаглела» совсем и ещё магазины берут в три дорога, и что бабам разрешено «торговать натурой» только в её заведении. И что Гробовщик «всех распустил» потому, как кругом слишком много баб, а он к ним «слишком лоялен» и нельзя с «бабами по-хорошему». И что интернет сделать и сотовую связь в стабе — это фигня, он бы и сам сделал, если бы разобрался.
— Дар-то какой? — перебил его Грин, не выдержав такого потока фекальных масс.
— А? Да говно твой дар. — ответил Хмырь. — Кайфолом. Стопарь. Или стоп-регресс.
Грин молча протянул ему горошину.
— Это как? — спросил он.
— А так. — ответил Хмырь сплюнув. — Кладёшь ты руку голову кому-нибудь. И желаешь ему плохого. И всё! Его дар больше не разовьётся. Так и останется в том состоянии, в котором был. И даже после твоей смерти не будет развиваться дальше. Всё. Таким он и останется. Исправить может только белая жемчужина, или знахарь из числа легендарных, но тот возьмёт мама не горюй — красным и чёрным жемчугом.
— А развивается он как? — спросил Грин.
— А так — сначала ты голову мацаешь другим и долго так, минут по двадцать, а потом срок мацанья уменьшается. А потом можешь и не только за голову хвататься, но и другую часть тела. Ладони хватит.
Грин протянул ладонь Хмырю, и улыбнувшись как можно гаже сказал:
— Спасибо.
Хмырь посмотрел с опаской, пожимать не стал.
Грин вышел от этого человека со смешенными чувствами. И хоть и понимал, что Хмырь сам по себе мерзкий человек, но всё вдруг стало выглядеть в ином свете. Абсолютно ином. И местные дела, и местное начальство. В задумчивости он сделал несколько шагов, как вспомнил, что ему следует ускориться, ускорился, мазнув взглядом по улице, и тут же налетел на какого-то человека.
— Эй! Смотри куда прёшь осёл! — рявкнул раздражённый голос. — Какого хрена под ноги пялишься?
Грин поднял взгляд и обомлел. Первоначально он не понял, кого видит перед собой — половина головы выбрита наголо, и на лысине вытатуирован стебель плюща со змеёй, вторая половина русых волос зачесана на бок и почти доходит до плеча, на торс одет бронежилет третьего класса защиты — чёрная безрукавка-кираса с металлическими пластинами внутри — любимый бронежилет инкассаторов и полиции, способный защитить от выстрелов из пистолетов-пулемётов рассчитанных на патрон девять на девятнадцать. Руки скрыты какой-то тканью как у кофты-водолазки, ниже грубые штаны, заправленные в высокие кожаные сапоги, ремень с пряжкой виде скалящегося волка и браслеты из широких полос кожи с торчащими из них шипами на предплечьях, запястьях. Одна подмышечная кобура, и одна на поясе. Сменные магазины закреплённые на поясе.
Обомлел Грин потому, что не мог понять, кого перед собой видит — мужчину или женщину. Понял только возраст — что-то около тридцати. Если смотреть с обритой стороны — можно сказать, что это молодой парень-неформал, со склонностью к садизму. Если смотреть со стороны волос — то можно сказать, что это девушка. Бронежилет, скрывая грудную клетку не может подтвердить или опровергнуть любую из этих догадок.
— Чё пялешься утырок? — рявкнул неформал, и Грин понял, что это девушка.
— Извини. Задумался. — ответил Грин.
— Э?! Задумался мудила? О чём это? — кулак с надетым на него кастетом ударился в стену рядом с головой Грина.
А вот это уже неприятно запахло. Хоть в стабах жёсткие правила, но дураков хватает всегда. Адреналин закипел. Грин вкинул левую руку, в попытке схватить чужое запястье, но вовремя вспомнив о шипах отдёрнул её, и сжал между запястьем и локтём. Теперь сильно не подёргаешься — повторного замаха она сделать не сможет — рука прочно зажата. Пустит вторую — можно закрыться второй рукой. Ноги блокируются ногами. Девушка скрипнула зубами, без агрессии сунула руку в карман. Достала ярко-синюю драже-конфету и раскусила.
Грин отпустил её руку. Неформалка убрала руку, и хрустнув конфетой, повернулась спиной, уходя но не оборачиваясь подняла руку с кастетом оттопырив средний палец, и сказала:
— В следующий раз буду не пугать, а сразу бить в табло. Утырок.
Грин ошеломлённо посмотрел ей в след — что это было? Это такие работают в борделе у Саши? Таким и правда ничего не стоит прирезать кого угодно. Надо поскорей убираться куда подальше — пока его ещё кто-нибудь не успел попробовать на зуб. А ещё нужно как можно быстрей вернуть свою память. По пути он столкнулся с ещё одним человеком и тут же признал старого знакомого.
— Баклан!
Баклан затравлено обернулся, и облегчённо улыбнулся.
— Грин. Привет! Представляешь, мне сам Батя премию выдал. За то, что про Мосфета рассказал.
— Ага. — кивнул Грин. — Ты здесь надолго?
— Да вроде… — неуверенно отозвался Баклан. — Ты где остановился?
— Пока нигде. — честно ответил Грин. — Где тебя найти?
— У северной стены, там, где грузчики базируются. Там спроси. — кивнул Баклан. — Я наверное почти всегда буду там.
— О’кей. — ответил Грин. — До скорого.
Глава 26. За пределами стаба
Тыщ! — негромко выстрелила винтовка у Грина. Мертвяк мотнул головой и завалился на землю.
Тыщ! Тыщ! — ещё дважды негромко пшикнула винтовка, и ещё двое заражённых завалилось на землю. Рядом из-под кожаного намордника заурчала Женя. Грин задумчиво оглядел малое поле сражения. Никого больше не было — оно и верно — эта винтовка стреляла практически бесшумно.
Редкая охотничья пневматическая винтовка марки Атаман, «булл-пап», с предварительной накачкой баллона и калибром девять миллиметров. Бесшумный убийца. Удобный приклад с тыльником, анатомическая рукоять, вес всего около четырёх килограмм, подствольный баллон со встроенным манометром, нарезной ствол и магазин на восемь пуль. Начальная скорость такой пули — от ста, до двести девяносто пяти метров в секунду, дульная энергия — двадцать пять джоулей, громкость выстрела — сто девятнадцать децибел. С пятидесяти метров пробивает доску толщиной около двадцати миллиметров, и следующую поставленную через сто миллиметров. Пробивает на вылет баллистический гель.
