— Хочешь сказать, я тебя в клетке держала? — Сара постаралась, чтобы это прозвучало как шутка. Но внутри у нее все сжалось. Она уже начала понимать, что когда-то ей придется отпустить Эллен, признать за ней право на самостоятельность. Но она даже не подозревала, что это будет так болезненно.
Эллен покраснела, но не стала отрицать.
— Я только хотела… — начала было Сара, но растерянно умолкла, поразившись тому, как жалобно звучит ее голос.
— Знаю, — быстро проговорила Эллен.
— Но ты права. Ты уже не ребенок. — Сара погладила дочь по волосам. Она вдруг поняла, как это хорошо, когда можно просто поговорить с дочерью по душам, без криков и вечных споров. — Конечно, для меня ты всегда останешься маленькой девочкой. Но ты скоро станешь совсем-совсем взрослой. Ты и сейчас уже взрослая…
— То есть я могу здесь остаться? Ты не потащишь меня домой? — воодушевилась Эллен.
— Ну… — Сара огляделась по сторонам. — По-моему, здесь вполне прилично. И потом, надо же с чего-то начинать самостоятельную жизнь. — Она встала и протянула руку Эллен, помогая ей подняться. — Ну что, пойдем назад?
— И спасем Брайана от папеньки? — Эллен подозрительно покосилась на мать. — А кстати, он-то что здесь делает?
— Приехал убедиться, что Брайан…
— Ага, а свиньи летают по небу! — язвительно хохотнула Эллен. — А ты уверена, что это не просто предлог для того, чтобы быть рядом с тобой?
Сара почувствовала, что краснеет. Она едва сдержалась, чтобы не пуститься в пространные объяснения на тему «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда». Но если она начнет все отрицать, Эллен только укрепится в своих подозрениях. Однако Сара поймала себя на том, что не решается посмотреть в глаза дочери.
— Просто он чувствует некоторую ответственность за тебя. Он ведь не знал, что ты поехала сюда без моего разрешения. Он вообще не знал, что ты собираешься ехать с Брайаном, — пробормотала она.
— Правда? А ты ни о чем не умалчиваешь?
— Эллен!
Эллен рассмеялась, но не стала настаивать на продолжении этой темы.
Они вернулись в столовую, но Брайана с Мартином там не было. Тогда Эллен провела Сару по зданию, показала ей свою спальню и студию, где занималась живописью и рисунком.
— Способностей у меня никаких, — честно призналась она, указав на свой стол, заваленный какими-то непонятными картинками из кружочков и ломаных линий. — Но мне все равно интересно.
Сара взяла одну картинку и повертела ее в руках так и этак, пытаясь понять, что же здесь изображено.
— Это абстракция, — пояснила Эллен. — Нас учат выражать на бумаге свои чувства и ощущения.
— Ага, — рассеянно кивнула Сара. Ей хотелось спросить, какие именно чувства и ощущения выражает этот рисунок, но почему-то она постеснялась. Может быть, побоялась обидеть Эллен.
— А мне нравится рисовать линии и геометрические фигуры. Наверное, это все потому, что я люблю математику, — проговорила Эллен, словно догадавшись, о чем подумала Сара.
Сара улыбнулась дочери. Впервые за долгие годы ей было легко с Эллен. И это полузабытое чувство было очень приятным. И правильным.
Она еще раз взглянула на рисунок, а когда подняла глаза, оказалось, что в студию вошел Брайан с отцом. И, как это бывало всегда, когда Сара видела Мартина, ее сердце забилось чаще.
Она ощутила на себе пристальный взгляд Эллен и попыталась изобразить легкую беззаботную улыбку.
— Куда вы делись? — спросила Эллен у Брайана. — Мы вернулись в столовую, но вас уже не было. А я, между прочим, так и не доела свой пудинг.
— Ты час назад слопала три рогалика. Ты скоро так растолстеешь, что в дверь не пролезешь, — улыбнулся Брайан.
Эллен расхохоталась.
— А вы не хотите чего-нибудь съесть? — обратилась она к Саре и Мартину с загадочной улыбкой. — У нас, в общем-то, вкусно кормят.
— Мы пообедаем где-нибудь в городе, — проговорил Мартин.
— Да? — У Сары вдруг запершило в горле.
— Да. Брайан мне сказал, что через час у них с Эллен начнутся занятия. Так что у тебя еще будет время… — тут он повернулся к Эллен, — совершить набег на столовую и съесть хоть пять пудингов.
Когда подростки ушли, Сара сообщила Мартину, что ей совсем не хочется есть.
— Когда я переживаю, у меня аппетит пропадает, — пролепетала она, чувствуя себя полной дурой. Каким-то образом Мартин Раффер умудрился войти в ее жизнь и сделаться чуть ли не незаменимым. Все эти недели, пока они с ним не виделись, Сара чувствовала себя ужасно. И все потому, что по нему скучала. И вот теперь, когда обстоятельства снова свели их вместе, Сара поняла, что не стоит противиться влечению, которое она испытывала по отношению к этому человеку. Все равно бесполезно. Единственное, что она могла сделать, — это свести их общение до минимума, чтобы лишний раз не подвергаться искушению. Вот почему ей не хотелось обедать с ним в каком-нибудь местном ресторанчике. Обед вдвоем предполагает какую-то близость, пусть даже чисто приятельскую… Но для Сары в ее состоянии даже это было опасно и нежелательно.
— Чего ты до сих пор переживаешь?
Пока Сара лихорадочно соображала, что ответить, Мартин взял ее под руку и повел к выходу на улицу.
— Ты повидала Эллен, — сказал он. — Убедилась, что с ней все в порядке. И, как я понимаю, ты не против того, чтобы она здесь осталась. Так чего ты дергаешься. Может, меня просветишь? Мне действительно любопытно.
— Куда ты меня тащишь, точно какой-то куль?
— И потом, — продолжал Мартин, подчеркнуто не замечая ее раздражения, — ты приехала в другую страну. Очень, кстати, красивую и живописную. Погода прекрасная. И ты, наверное, умираешь от голода.
— У нас нет машины. Мы просто не сможем никуда поехать, — возразила Сара, а про себя добавила: «И ты не обязан меня развлекать. Если тебе так нравится мое общество, почему ты мне не позвонил? Наверняка ты меня даже не вспоминал. Ни разу. А теперь вдруг тебе захотелось пригласить меня на обед. С чего это вдруг?»
— Вообще-то, существует такая полезная вещь, как такси. Которое можно вызвать по телефону. А телефоны здесь есть.
— Иными словами, ты не отступишься и сделаешь так, как тебе хочется.
— Все правильно, не отступлюсь.
Взгляды их на мгновение встретились, и у Сары вдруг закружилась голова. Куда подевались ее острый язычок и независимый вольный дух? И именно теперь, когда они так ей нужны!
— У тебя есть возражения? — спросил Мартин.
Сара промолчала.
— Вот и славно, — кивнул он с довольным видом.
У Сары были возражения. Но она решила, что лучше их не высказывать. Во-первых, она бы выдала себя с головой. Мартин, как человек проницательный, сразу бы понял, насколько она перед ним уязвима и беспомощна. А во-вторых, он все равно не стал бы слушать никаких возражений.
