бесноватый, безумный, сумасшедший. Да, чужая культура кажется подчас диковатой и непривычной, и правильна оценить ее можно лишь в том случае, когда каждый элемент этой культуры будет рассматриваться как естественный и необходимый. Давайте заглянем в недавнее прошлое, когда шаман был заметной фигурой в алтайском обществе. Попытаемся представить, как все это могло быть.
…Уже смеркалось, когда за рекой послышался цокот копыт. Через минуту всадники показались на отмели. «Едут, едут!» — пронеслось от юрты к аилу. Вскоре лошади переправились через неглубокий в здешних местах Куюм. Хозяин, вышедший навстречу, принял поводья и помог сойти с коня пожилому, по духов — ритуальное осквернение мужчины. И духи отступили.
На этот раз их обмануть не удалось. Болезнь Туткыша обсуждали все родственники и сошлись в мнении, что придется ему учиться ремеслу прадеда. Ведь недаром духи завели его в тот самый лес, где когда-то повесили на дерево порванный бубен. Звяканье его подвесок слышал в молодости и отец Туткыша, заехав невзначай в запретное место. А сына тем временем ломало и корежило все сильнее, он успокаивался только после того, как убегал в лес и там пел что-то невнятное. Тогда старики и сказали отцу: надо учить парня, по незнанию он может такого наговорить… Вокруг уже открыто поговаривали — кто с тревогой, а кто с надеждой, что скоро будет у них свой кам. Все решилось просто. В начале месяца сыгын-ай (месяц промысла марала) Туткыш ушел в лес на три дня: ему уже никто не мешал, а вернувшись, рассказал отцу, как — забрали его духи, как разрезали все тело на части. Голову положили в развилку лиственницы, и оттуда Туткыш наблюдал, как варят в большом котле его тело, перебирают очистившиеся от плоти кости. Духи наш-ли-таки то, что хотели: шаманскую косточку. Туткыш понял, что назад, «в люди», ему пути уже не будет. Духи заново создали его тело, но человек ли он теперь?
Несколько раз посылали к Карачаку, но тот был в разъездах. И вот, наконец, знаменитый шаман приехал к ученику. В переднем углу на лавку поставили деревянное блюдо с пресными лепешками — сначала их готовили пять штук, а для последнего урока — пятнадцать. Угощая духов, Туткыш поднимал блюдо, поворачивал его по солнцу и повторял за шаманом слова обращения. Сначала он учился обращаться к своим предкам-тёсям, в том числе и к именитому прадеду, лотом — к земным и небесным духам. Каждый шаман знал свою родословную и мог перечислить предков по мужской линии, по которой и наследовался дар, до шестого — восьмого колена. Не менее важно было знать в точности имена и характеристики всех духов-помощников. От их числа во многом зависели возможности шамана. Темной ночью в полном облачении созывает шаман своих духов-помощников, кровных чистых духов (предков) и тайно беседует с ними, узнает, чего желают духи от человека, что ожидает сородичей. Такие духи (ару кдрмдс) есть глаза и уши шамана в ином мире, его сила. Можно сказать, что в том мире шаман «состоит» из своих духов-помощников. Слетаясь к шаману, они невидимо облегают его тело, садятся на голову, шею, руки и ноги и становятся его броней (курчу). Они же помогают шаману преодолевать препятствий, сражаются со злыми духами. И во главе их стоит предок, от которого шамай принял свой дар.
Затем наступало время обзавестись собственными инструментами для камлания. Их, как и костюм, шапку, шаман приобретал не по своей воле, а только по указанию своего главного духа. Сначала дух приказывал шаману обзавестись колотушкой. Ее делали из таволги и обтягивали шкурой, целиком снятой с ноги дикой козы. В старину, получив колотушку, шаман какое-то время камлал только с нею. Не совсем понятно, какую роль играла колотушка, если шаман еще не имел бубна. Этот атрибут сами шаманы называли каменной колотушкой или золотой горой (первое название из-за того, якобы, что под шкуру подкладывали небольшой камешек). «Автономность» колотушки наводит на мысль, что когда-то на ее месте мог быть иной инструмент, например погремушка (не на нее ли намекает камешек?) или просто пучок веток, перевязанных лентой. Рассказывают, что в экстренной ситуации шаман, не имевший при себе бубна, костюма, мог камлать именно с березовым «веником», срезав ветви с ближайшего дерева. Камлание с платком или пучком веток — это «навевание» духов, особый тип камлания, называвшийся елъби~илъби. Ведь, по представлениям алтайцев, духи приходят с ветром, вихрем.
Шаман с бубном. Наскальный рисунок.
Онгудайский район, урочище Шалкобы.
(По Е. А. Окладниковой.)
Неудачливый шаман мог всю жизнь камлать с одной колотушкой, но, как правило, через какое-то время дух заставлял его делать бубен. Точнее, шаман получал прямые и подробные указания касательно всех деталей изготовления, но делали бубен другие люди. Дух внушал шаману, что кедр, из которого надо делать обечайку бубна, растет в таком-то месте, скажем, на восточном склоне горы. Туда отправлялись мужчины и с большими предосторожностями вырезали из растущего (живого) дерева полосу необходимой величины. «Живой» должна быть и береза, из ствола которой брали дерево для рукояти бубна. Извлекая из дерева часть будущее бубна, мужчины (из числа родственников шамана) обращались к бубну с такими словами:
Если войдешь к хану, не стесняйся,
Если войдешь к начальнику, не отшатывайся,
Перед ханом смелым будь,
Перед начальником высоким будь…
Когда ты будешь действовать, пусть твои действия
исцелением людям будут,
Когда ты будешь держать, хватать,
польза народу пусть будет.
То, что захватишь, в руке твоей пусть останется,
То, что увидишь глазом,
из глаз твоих пусть не уйдет,
Когда, соблюдая чистоту, поднимешься к духу,
прославляя его, желаемое получай,
Если (шаман) споткнется, копытом ему будь,
Если пойдет (кам) в воду, будь ему посохом,
