демонической скверны, — повторил я слова Аманы.
— Господин Менхард, вы действительно в это верите?
— Конечно. Ведь когда я освободился от влияния скверны, способность моей крови изменяться тоже ушла. Я проверял, — пустота в голове требовала, чтобы я продолжал говорить, и я добавил: — О, в те разы, когда моя кровь превращалась во всякую всячину, я разрезал себе запястье демоническим топором. Возможно дело еще и в нем?
— Демоническим топором?
— Да. Который раньше принадлежал Дровосеку. Ну тому, легендарному, полу-ифриту, — я неопределенно повел в воздухе рукой, надеясь, что советник поймет, о ком я говорю.
— Ага… Дровосеку, значит… — протянул советник и замолчал, продолжая изучать меня будто неизвестного науке зверя.
Я неловко шевельнулся — пустота в голове требовала говорить. Слова временно ее заполняли, снижая дискомфорт, но о чем говорить я не знал — новых вопросов пока не поступало.
— Хаотичное влияние проявляется в проекции разных стихий, — наконец сказал советник. — Огня, Воды, Воздуха…
— Да, — перебил я его. — Моя кровь испарялась, а также превращалась в лед.
Он отмахнулся.
— Это обыденное явление в ситуации, когда полукровка подпадает под влияние скверны. А то, что вы полукровка, понятно по факту создания демонических големов — чистокровный человек их не сделает.
Пустота в голове опять потребовала от меня что-нибудь сказать. Да что ж это такое! Ее настойчивость мне определенно не нравилась.
— Хорошо, попробуем подойти к проблеме с другой стороны, — продолжил советник. — Где и когда ваша кровь впервые превратилась в големов?
— В Корневой Башне, примерно две с половиной недели назад, — отозвался я.
— Это тоже ничего не объясняет, — пробормотал советник. Потом его слишком уж внимательный взгляд скользнул по мне и остановился на левой руке.
Я поморщился — не от осмотра, а оттого, что пустота опять начала давить. Она мне уже не просто не нравилась, а серьезно раздражала.
— Проведем небольшой эксперимент, господин Менхард, — по лицу советника скользнула нехорошая улыбка и он указал на кольцо с черным нихарном. — Снимите его и дайте мне.
— Нет, — отказался я. Этот чужак уже забрал одну мою собственность — пауков — а теперь хотел еще и кольцо. Которое, между прочим, было подарком Аманы!
— Это приказ, — ледяным тоном произнес советник.
Тяжесть на моих плечах, последние минуты немного ослабшая, стала в разы сильнее, вызывая желание сползти на пол и там остаться. Но в разы сильнее стало и раздражение.
— Нет, — повторил я и, подталкиваемый здравым смыслом, попытался объяснить: — Нельзя. Это защита от одержимости.
— Сложный вы человек, господин Менхард, — вздохнув, советник махнул рукой, и я почувствовал, что не могу шевельнуться. Это была уже не просто тяжесть, а полный паралич. Поднявшись, советник подошел ко мне, с силой разжал мой крепко сжатый кулак и стянул с пальца кольцо.
То есть он хотел, чтобы я превратился в демона?!!
Несколько мгновений ничего не происходило — разве что паралич прошел. А еще раздражение, росшее во мне, превратилось в злость и сейчас я пытался не дать ей воли. Поддаться эмоциям и кинуться на мага с десятью камнями было бы большой глупостью.
Время шло, советник терпеливо ждал, а моя злость уже переросла в ярость, которая клубилась внутри, словно грозовая туча, становясь все плотнее и чернее.
Кем он себя возомнил!
Как посмел!
Уничтожу! Выпью магию и жизненную силу и брошу то, что останется, своим слугам!
Последняя мысль оказалась столь неожиданной, что я оторопел. То есть идею «уничтожить» советника я в целом одобрял, тот вел себя слишком нагло и мне совсем не нравился, но, во-первых, убийство правой руки императора, даже при самозащите, вызовет слишком большие проблемы, а во-вторых, я не умел пить ни магию, ни жизненную энергию. И слуг у меня тоже не было…
Удивление появилось и тут же схлынуло. Конечно же, я умел пить магию вместе с жизнью, это было и полезно, и приятно, и, конечно же, у меня были слуги. Перед мысленным взором промелькнул образ мранов, быстрых, верных, послушных. И голодных, всегда голодных…
Я поднял на советника взгляд, одновременно анализируя, что за магию он против меня применил. Ах, эти человеческие защиты, то слабее, чем мокрая бумага, то плотнее, чем броня мранов, такие же непостоянные, как и сами люди. Я чуял, что маг, стоящий передо мной, был силен, но барьер он поставил однослойный, предназначенный сдерживать других человеческих магов или обычных демонов. Какая неосмотрительность с его стороны.
Мгновенно сломать весь барьер я не смогу, а вот прорвать его в одном определенном месте будет куда проще.
Наши глаза встретились. Лицо человека дрогнуло. Неужели что-то понял?
Я вскочил на ноги, моя правая рука пробила барьер между нами, пальцы сжали горло. Сейчас, одно движение, и я вырву ему кадык…
Нет, не получилось — человек заранее укрепил свое тело ритуалами. Эта магия была старой, пустившей корни в плоть и кость, впитавшейся в кожу, и теперь боролась против меня.
Я оскалился, показав клыки, и направил силу в пальцы, продавливая защиту, сжимая горло человека все крепче. Раз вырвать кадык не получилось, я его просто задушу.
Руки человека, лицо которого уже начало багроветь, сперва вцепились в мои пальцы, пытаясь оторвать от себя, но потом, явно опомнившись, он освободил одну руку и сделал резкий жест. Барьер между нами пропал и концентрированная сила ударила меня в грудь.
У человека такой удар превратил бы ребра в костяную крошку, а все внутренности — в кровавую кашу, меня же заставил лишь пошатнуться и чуть ослабить хватку. Совсем немного, но противнику такой передышки хватило.
Меня подняло в воздух, пронесло через половину комнаты и впечатало в стену, на мгновение выбив дыхание из легких. Позади что-то хрустнуло — вероятно, камни кладки.
Кажется, я слегка недооценил этого мага…
Значит, продолжим уже по-серьезному?
Пожалуй, я не отдам слугам его выпитую оболочку. Такой соперник заслуживал места среди остальных моих трофеев, тем более что людей там еще не было.
Маг послал в мою сторону трехслойное плетение — я, с некоторым трудом встав на ноги, поймал его, закрутил в воронку и отправил обратно. И пока маг расслаивал получившееся заклинание, я вызвал в эту реальность Нити и успел сплести из них несколько Сетей.
— Паук, — пробормотал маг себе под нос, так тихо, что человек бы не расслышал. — Ну конечно! Следовало сразу догадаться.
Любопытно. Маг был не только силен, но и чересчур хорошо информирован, ведь, насколько я знал, люди пребывали в счастливом неведении о самом существовании моего вида.
И будут пребывать дальше, когда я убью этого мага и вернусь домой.
В комнате вдруг резко похолодало. Снежные разводы побежали по полу и стенам, воздух при очередном вдохе обжег льдом. Мои Сети одервенели, потеряв гибкость, и даже клей на них застыл. А через мгновение в воздухе повисли формы, похожие на осколки зеркала.
Значит, маг был адептом школы Отражений. Как интересно. Обычно люди не изучали этот раздел магии — слишком уж он противоречил их мягкой религии. Отражаясь в таких вот осколках, человек терял цельную душу — она разбивалась на столько же частей, на сколько было разбито изначальное отражение. Но маг был наивен, если думал, будто амраны не знали, как защититься от подобного. И не просто защититься, но и обратить магию Отражений на нападающего.
Я махнул рукой и часть осколков распалась на псевдо-стеклянные песчинки, вернулась к магу и ударила в его поспешно поставленный новый защитный барьер. Тот дрогнул, поддаваясь, становясь слабее. За первой волной песчинок пошла вторая — теперь они были крупнее, проникли сквозь барьер глубже, и на шее и лице мага появились кровавые полосы.
А вот и третья волна…
В этот момент один из оставшихся осколков, мною еще не использованных, качнулся в воздухе, и я поймал в нем свое отражение. Давние ритуалы защищали мою душу от этой магии, так что увидеть себя было безопасно.
Из причудливо изломанного фрагмента на меня, как я и ожидал, взглянул амран в стандартном мягкокожем облике…
По моему телу вдруг прошла дрожь…
И…
…И почему я выглядел так? Эта противоестественная гладкость и белизна кожи, эти залитые чернотой глаза, эти руки со слишком длинными и тонкими — паучьими — пальцами…
…Одержимость…
В прошлые разы было иначе, тогда моя внешность не менялась…
Так, не важно!
Я нашел взглядом советника. Третья волна псевдо-стеклянного песка оказалась сильнее двух предыдущих, била словно ударами хлыста, проламывая его защиту…
Нет, это тоже было
