— Дядь, а книга у тебя откуда? — спросил Круглов.
— По наследству перешла, — почти серьезно ответил Иван Евпатьевич. Он залил через воронку в узкую горловину канистры несколько сортов настоек, досыпал туда мерной ложкой различных сушеных трав и, завинтив крышку, сел на лавку возле печи. — Вместе с чемоданом отнял. В нее браконьеры разных животных редких заносили, какое где умерщвляли, а я под рецепты стал использовать. В голове ведь всего не удержишь, сколько корешков да ягод для того или иного состава треба. А ежели вдруг оплошаешь с зельем, всякое может случиться.
— Например?
— Худо приготовленное испробуешь, потом такое может померещиться: русалки там или, того хуже, — черти. — Проследив, как в подставленную колбу начало капать «волшебное зелье», довольно крякнул: — Эх, как слеза Горгоны!
Алексей подскочил словно ужаленный.
— Что, что ты сейчас сказал?! — прошептал ошарашенный прапорщик.
— Черти, говорю, могут померещиться.
— Нет, чья слеза?
— Горгоны, — недоумевая, повторил Леший. — Это выражение такое.
— Слеза Горгоны? — сам чуть не прослезился Алексей. — А ты про Лаврентия с Лубянки не слыхивал?
— Про Берию, что ли? — хитро прищурился лесник.
— Либерию! — передразнил старика Леха. Действительно, откуда тому знать.
— Давай, знаешь что, испробуй моего зелья, — примирительно предложил Леший. — Я специально успокоительный рецепт подобрал. Он нервы лечит. В как ее… в нирвану погрузишься, хороших снов посмотришь, проснешься — как новенький будешь.
Леший перелил содержимое колбы в граненый стакан и поставил его на стол перед Кругловым.
— Я же не пью, — попытался отказаться от предложения Алексей.
— Так это же не самогон, это зелье почти магическое, — Иван Евпатьевич подвинул стакан к Алексею, — пей, тебе говорят.
— Надеюсь, после твоего зелья у меня сиськи не вырастут, как у тех девчушек? — еще сопротивлялся Алексей, вспомнив «размеры» «русалок».
— Виолетка и Снежанка? — усмехнулся Леший. — Дак какие они девчушки, им ужо, чтоб не соврать, где-то под полтинник. Сорок три иль сорок пять, бабы ягодки опять.
Алексей убрал поднесенную было руку к стакану.
— Сколько-сколько? Почти «полтинник»? Да не может быть такого! Я ж их вот как тебя видел, «щеглушки» совсем.
— Какой там! Они уже, поди, четверть века ко мне «подлечиваться» ездят.
— А мне говорили, что только пару лет назад с тобой познакомились, врали, выходит, «девчушки»?
Леший вздохнул. Выдав чужую тайну, он чувствовал себя не в своей тарелке.
— Баба свой возраст завсегда скрывает. Так что, когда они к нам пожалуют, ты, смотри, не обмолвись, что я тебе тут набрехал. А лучше забудь вовсе. Если хочешь, давай я тебе «забвенное» зелье состряпаю?
— Нет, спасибо! — поблагодарил за «заботу» Алексей. — Лады, про баб — заметано, — согласился с просьбой Круглов, но от дядьки отставать не собирался. — А скажи, дядя, тогда, сколько тебе самому годков стукнуло?
— Честно?
— Как на духу!
— Не помню, ей-богу, не помню, но не по-человечески много.
— А по документам посмотреть слабо? — подсказал Леха.
— У меня из документов одна грамота вольная от Петра Грозного осталась.
— Ну ты загнул! — «восхитился» Круглов новости.
— Правда-правда, это за то, что я батальон шведов в лесу «загнул», — похвастался Иван Евпатьевич. — Погодь… или поляков? — наморщил лоб, вспоминая. — А может, за фрицев? Уж и не припомню, за каких псов.
— Все, не продолжай, — махнул рукой Леха на дурачившегося, как ему показалось, дядьку. — Я так и думал, здесь без пол-литра не обойтись, — произнес многозначительно Алексей и, взяв стакан, махом выпил его содержимое.
Батюшки! Словно огнем ожгло глотку, пищевод и желудок. Да какой там, ажно до прямой кишки прожгло Леху. От «волшебного» зелья Круглов в мгновение ока запамятовал, как надо дышать. Пытаясь откусить хоть немного кислорода от окружающей среды, Леха, изображая выброшенного на берег палтуса, хватал ртом ускользающий воздух, пытаясь затушить возникший в многострадальном чреве пожар.
Увидев, что случилось с племянником, Леший схватил со стола записную книжку и принялся быстро листать ее в поисках какого-нибудь спасительного «антипожарного» рецепта.
Вскочив со стула, Круглов метнулся из угла в угол и… замер. Со свистом втянув воздух, он порывисто задышал, нагоняя упущенное. На лице разлилась довольная улыбка — жар внутри организма сменила тихая прохлада и необычайная легкость, а в уже давно толком не тренированных мышцах почувствовались упругость и прилив сил.
— Отпустило? — облегченно вздохнул Леший, вновь заметив кардинальные изменения в поведении Лехи.
— Нормалек! — Алексей сел на место и, взяв стакан, заглянул на дно. — Давай, дядя, еще по одной, и пойдем с медведями бороться, — предложил он, растягивая рот в улыбке все шире и шире.
Иван Евпатьевич с недоверием понюхал содержимое колбы и повернулся к Алексею.
— А что, спать не тянет? — поинтересовался он у довольно бодрого племянника.
— Ни в одном глазу, — уверенно замотал головой Леха.
«Видно, доза для этого бугая мизерная», — подумал Леший, наливая из колбы в стакан дополнительную порцию зелья, а вслух произнес: — Давай еще по одной, но только, чур, с закуской.
— О чем речь! — радостно воскликнул Леха, вставая со стула. В голове было светло и пусто. — Сейчас я чего-нибудь достану.
— Огурчиков захвати, — попросил Иван Евпатьевич, — и я с тобой хряпну. Тоже что-то нервишки расшатались.
Круглов направился в чулан, откуда можно было спуститься в большой погреб, где на полках выстроились целые батареи тушенок, солений и варений.
— «Летучая мышь» за дверью, — подсказал Леший. — Смотри, аккуратней, на чертей не нарвись там, внизу, а я пока до ветру сбегаю и «военнопленного» заодно проверю.
— Главное, чтобы черти на меня не нарвались! — самоуверенно произнес прапорщик, спускаясь в погреб. — А не то я… — Что он сказал, Леший, вышедший из дома, уже не услышал.
Алексей, освещая себе путь «летучей мышью», спустился по скрипучей лесенке в погреб и остался один на один с… Тсс, не будем поминать их почем зря.
Глава 3
А НЕ ТО ЧТО…
ИЛИ КОГДА МЕРЕЩАТСЯ…
Вообще-то эту главу можно было бы обозвать как-нибудь иначе, например: «Черти идут ромбом», или «Вия вызывали?», или даже «Вечерком в погребе под избушкой». Но тут все не так просто в этом леденящем душу происшествии, как может показаться на первый взгляд. Опять же если сопоставить несопоставимое, объяв все еще доселе необъятное, и добавить к этому былое и нынешнее, то может случиться совсем неожиданный итог. И после этих слов вам кажется, что вы окончательно запутались, нет, я скажу больше — вы всего лишь заинтригованы. Поэтому продолжим.
