не демонстрируя всю свою мощь? Обвини этого барона в попытке узурпации власти и объяви ему войну.
— Ты с ума сошел! — Гральф покачал головой, будто не верил, что есть настолько бесшабашные люди. — Сам же говорил, что не хочешь войны.
— Я говорил, что не хочу войны на своей территории. А на остальных мне плевать. К тому же, война все равно до нас бы добралась. Будто сам не понимаешь.
— Понимаю, но мы можем ее отсрочить. Переговорами, соглашениями, может даже временными уступками. А сами в этот момент подтянем армию, станем сильнее.
— Мы уже сейчас сильнее всех баронов вместе взятых. Только что толку от той силы, если нет возможности использовать ее открыто? Если мы сейчас никак не отреагируем на поступок фон Мормаха, нас могут посчитать слабыми. А знаешь, что в Фарсе со слабаками делают? Их грабят, а после от них избавляются. Так что нет, как ни крути, но наш единственный шанс сейчас — быть наглыми и дерзкими.
Гральф некоторое время обдумывал мои слова, после чего медленно проговорил:
— Знаешь, с такой стороны на эту проблему я еще не глядел. Твоя идея действительно может выгореть. Только какими силами ты планируешь сражаться с бароном? Неужели все же решишь отозвать людей из Вохштерна?
— Нет. — Я отрицательно покачал головой. — Милиция там должна присутствовать вплоть до того, как будет избран новый бургомистр. Сам же знаешь, что там за всем пригляд нужен. Ирвона вчера получила соответствующие инструкции. Заодно, рассказал как у нас дела. Тебе, кстати, привет.
— Передай ей мою благодарность. — Усмехнулся в бороду бывший наемник, но тут же вернулся к интересующему его вопросу: — Тогда как? Неужто при помощи тех самых рекрутов, что повелел собрать самозванец?
— Именно.
— Не знаю даже. Они плохо обучены, у них не хватает обмундирования и оружия. К тому же, их просто нечем кормить.
— Слышал такое выражение: «война кормит войну»? Нет? Не удивительно, так говорят очень далеко отсюда. О провизии не беспокойся, у нас ее пока хватает. А чего не хватит — заберем на землях Мормаха. Заодно, будет ему лишняя головная боль. Глядишь, и о нас пореже вспоминать начнет. Что же касается снаряжения, то тут ты, скорее всего, прав. Нужно будет поглядеть что тут осталось. Планировал же самозванец как-то бойцов вооружать.
В этот момент в комнату вбежал наемник. По его перекошенному лицу было видно, что случилось что-то из ряда вон выходящее.
— Ваша милость, это… Там, это, у ворот люди собрались. Много. Вас требуют.
Я усмехнулся и, повернувшись к Гральфу, проговорил:
— Вот и посмотрим насколько хорошо они экипированы.
Выходя на площадку перед главными воротами своего замка, я отчаянно трусил. Нет, того, что вчерашние селяне, так удобно призванные моим предшественником под копье, возьмут стены штурмом я не боялся. Силенок бы не хватило. Да и мне было чем ответить. Меня страшило другое — то, что мы не сумеем договориться. То, что часть этих молодцев откажется возвращаться по домам, и мне придется выкуривать их по лесам да оврагам, вместо того чтобы идти бить морду фон Мормаху.
Лишь одно вселяло надежду — им я был нужнее, чем они мне. Рекрутерами были обычные дружинники, из местных. Они честно выполняли свою работу, но оказались в крайне двусмысленном положении. Вроде бы все сделали правильно что от них требовалось. Но власть сменилась, и для меня они были почти что бунтовщиками. Вот и пришли договариваться.
Их было не так уж и много. Около сорока человек. Больше половины — в экипировке дружинников Киффера. Остальные — выглядели как типичные крестьяне, только вчера от сохи оторванные. Видимо, господа рекрутеры прихватили тех для солидности, чтобы меня, значит, впечатлить. Ага, как же, разбежались.
— Ну, кто тут звал барона? — С хмурым выражением на лице поинтересовался я. — Кто вы такие, и чего вам надо?
— Так мы это, ваша милость. — Низко поклонился один из бойцов (а за ним и все остальные). — Людишек, значит, привели, как его милость и приказывал. Ну, тот, что до вас был.
— Узурпатор и бунтовщик. — Максимально холодным голосом проговорил я.
— Ась? — Не понял боец.
— До меня тут был никакой не «милость», а узурпатор и бунтовщик. Вон он висит, кстати. — Ткнул я пальцем в сторону виселицы перед воротами.
— Да. Я. Это. То есть. — Смешался мужик, не зная как выкрутиться из сложившейся ситуации. Пришлось помогать:
— Ты что-то говорил о людях? Что за люди? Вот эти оборванцы? Зачем они мне?
— Ну этоть. — Вновь смутился переговорщик. Мне даже стало немного смешно. Тоже мне просители, блин. Два слова не могут нормально связать. — Солдаты они. А зачем солдаты нужны то каждый знает.
Я тихо вздохнул. Пора было заканчивать этот балаган, а то мы до вечера будем выяснять кто кому и зачем нужен.
— Короче так, служивый, слушай сюда. Я готов подтвердить приказ узурпатора и взять вас всех к себе на службу. Но при условии, что вы все принесете мне клятву верности. Платить буду хорошо, кормить тоже. На размышления даю вам час. — И, не прощаясь, ушел.
— Хреновое у них снаряжение. — Ухмыльнулся Гральф, стоило нам только скрыться с глаз стоящих внизу людей.
— На первое время пойдет. К тому же, я не собираюсь всех их пускать в бой. Не сразу, по крайней мере. Они будут нашей массовкой.
— Чем-чем?
— Ну, — я задумался как бы объяснить аборигену сугубо земное понятие. — Солдаты эти, никакие не солдаты. Ты же понимаешь. Оружие в руках едва ли пятая часть держала. Отправлять их в бой, как тут это обычно делается, значит всех потерять. Зато, если рекрутов поставить в задние ряды, а впереди пустить опытных бойцов, включая наших «железных людей», то мы будем и выглядеть, и сражаться как настоящая армия. Понял?
— Кажется, да. — Задумчиво ответил мой генерал. — Ты хочешь, чтобы противник, видя количество наших бойцов, не задумывался над тем, благодаря чему мы побеждаем?
— В целом, да.
— Не получится. Опытный воин сразу поймет что тут дело нечисто.
— Пусть понимает. Мы к тому моменту будем иметь у себя не просто рекрутов, а бойцов, ветеранов, переживших не один бой. Мне нужны сильные, выносливые, верные мне воины. Много. В будущем им предстоит не только сражаться, но и учить новых людей.
— Ты хитер как сотня лисиц. — После долгой паузы, проговорил Гральф. — Ни разу не встречал таких людей. Кажется, что у твоих планов не двойное, а тройное дно. Признавайся, ты ведь еще как-то хочешь использовать этих рекрутов?
— Хочу, но тебе пока не скажу. — Не стал отнекиваться я, ведь у меня и правда имелась амбициозная идея создать нечто, вроде воинствующих рыцарских орденов для борьбы с непомерно разросшимся Кругом Чистоты. Но это были планы на далекое будущее. Вряд ли в ближайшее время у меня вообще будет возможность заниматься чем-то, кроме дел Шуррика и академии.
Впрочем, имелись и более приземленные планы на счет рекрутов. За их счет, я надеялся избежать возможного неповиновения в деревнях. Все же Риэл — это средневековый мир. А в средневековье очень сильно была развита семейственность. Вот я и наделся, что крестьяне, зная, что их дети и соседи их детей служат в баронской дружине, не станут особо противиться смене власти и примут нового господина, как своего.
— Ну, как знаешь. — Не стал настаивать мой генерал. — Смотри только, чтобы они согласились. Иначе, придется искать людей на стороне.
— Согласятся, никуда не денутся. — Улыбнулся я. — Не все, конечно, но многие. Вот увидишь.
Так оно и оказалось. Через час, когда я вновь явил свой светлый лик народу, под стенами замка собралась изрядная толпа. Большинство, как можно было догадаться, были вчерашними крестьянами.
Все они, стоило мне показаться над зубцами крепостной стены, в едином порыве опустились на колени и начали произносить древнюю фарскую клятву верности. Закончив, одновременно поднялись на ноги (будто репетировали, ей-богу), и направились прочь, уступая дорогу вновь прибывшим.
Все то время, пока шла эта своеобразная церемония, я не двигаясь стоял на вершине стены, стараясь выглядеть величественно и торжественно. Не знаю уж, получилось ли, но, в тот день мне поклялись в верности чуть больше трех сотен человек. Настоящая армия по местным меркам. Теперь, дело оставалось за малым — вооружить и обеспечить всем необходимым эту ораву.
Следующие дни оказались по-настоящему насыщенными. Первым
