но пока ехал, ничего особого не заметил.
Даже немного страшно становится, что же там такое Давид купил за сотню тысяч Орланов? Да на такие деньги можно многое сделать… Конечно, для многих Родов это мелочи, но всё же! Любой обычный человек на такие бабки сможет всю жизнь прожить!
У Центра было тихо. Единственное изменение, которое я сразу заприметил, поставили КПП. Когда подъехал, меня остановил сурового вида мужчина, но стоило мне открыть окно, сразу пропустил и без лишних вопросов. Заехал я к Центру, как к себе домой. Знатно шлифанув по асфальту задними колёсами и припарковав джип прямо у входа. Красиво вышло, особенно на шести колёсах!
Оставил машину прямо так. Всё равно никто не станет возникать. Студенты сюда на своём не приезжают, а какой-нибудь Покровский со своей братией ездит прямо по газонам, им до лампочки. Евграфов на них за это, само собой, злится, но сделать ничего не может. Скоро Покровский должен отправиться управлять своим Центром, и увольняй его, не увольняй, толку не будет. Тренирует и хорошо, а попорченные газоны — это издержки.
— Здорово! — я зашёл в кабинет к Евграфову как всегда без стука. И застал его в компании Покровского. Они пили кофе и о чём-то болтали. — Мешаю?
Я уже хотел выйти, но полковник окликнул меня, приглашая в кабинет. Гриша улыбнулся и кивнул.
— Рад, что ты цел и здоров, — спокойно произнёс он. — Слышали мы, что у тебя стряслось. Как Соколов и его дочурка? Мария? Целы?
— Здоровее вас будут, — я усмехнулся и, поймав взглядом одинокий стул у стены, подхватил его и поставил рядом с Гришей. — В добром здравии, девушки сейчас живут со мной, а Соколов у себя. Решает насущные проблемы.
Полковник и Гриша переглянулись.
— Девушки? — Гриша сделал акцент на последнем слоге. — Мне не послышалось? Так значит, слухи про твою любовь к слабому полу вовсе не преувеличены? И как ты только умудрился захомутать сразу двух красоток в услужение? Насколько я знаю, дочь Соколова та ещё штучка!
Полковник молчал, стараясь особо не влезать в наш разговор. Но мне вот совсем не нравилось, как складывается наше общение. И больше всего, что обо мне ходят такие слухи. Нет, отчасти они правдивые, но ведь всё равно неприятно! Кстати, а может, заглянуть к Наташке? Думаю, она уже успела соскучиться. Так, а чего на меня так Анатольевич странно смотрит? Мысли читать умеет?
— Не умею, — вдруг ответил полковник, чем заставил меня впасть в ступор.
— Ч-чего? — я едва голос не сорвал, настолько меня это удивило.
— Ну… ты же сейчас думал о том, могу ли я твои мысли читать? Вот я и ответил.
— А как Вы узнали? — нервно сглотнул слюну и посмотрел на Покровского, который едва сдерживался, чтобы не заржать. — Какая-то новейшая разработка?
— Нет, конечно! — Евграфов улыбнулся. — Просто решил проверить одну теорию. Люди очень часто думают о том, что их мысли могут читать. Вот и решил я иногда такие фразочки говорить. Попадаю в точку в семи из десяти случаев, представляешь!
Фух, у меня как от сердца отлегло. Хорошо, что он не знает о том, что я и с его дочерью спал. И хорошо, что он не знает о том, что я планирую сделать это ещё раз.
— И даже не думай лезть к Наташе! — ответил полковник, добивая меня, и тут мне стало совсем не смешно.
— Вы точно мысли не читаете? Я вот как раз думал о том, чтобы за ней приударить!
Лицо полковника побагровело. Его же оружие предательски прострелило ему колено. Ха-ха!
— Эй, Анатольевич! — Гриша напрягся, когда из-под стола показалось дуло пистолета, направленное в мою сторону. — Не дури, Анатольевич, мать твою!
— Да шучу я! — Евграфов рассмеялся и убрал пистолет, но потом резко посмотрел на меня, прищурившись. — Или нет! В любом случае, к Наташе не подходи. Пытался тут один на днях… Знаю я вас, молодёжь! Вам лишь бы ребёнка сделать и удрать. А дочь у меня одна, не хочу, чтобы она плакала.
— Так, а если в защите, то можно? — я не упустил возможности слукавить и, кажется, переборщил. Анатольевич не выдержал и шмальнул. Но не в меня, а рядом со мной. Я даже слышал, как пуля просвистела у меня над ухом. Гриша, ставший свидетелем этого представления, побледнел и не двигался. Представляю, какие у него сейчас мысли в голове крутятся. Боюсь, он даже мог поверить, что полковник в самом деле мысли читает. Небось, совсем ни о чём не думает. Или хотя бы пытается.
— Ещё что-нибудь скажешь? — Евграфов усмехнулся и убрал пистолет. — Как ты понял, рука у меня не дрогнет. Так что даже не зарекайся. Наташку мою не трожь! Вот у тебя есть твои эти девицы, разве мало?
Не до конца отойдя от шока, я нервно сглотнул слюну и кивнул.
— Это значит, мало или, что ты понял меня?
— Понял Вас, — ответил чётко и без запинки. — Вы только больше не стреляйте в меня. Рука, может, и не дрогнет, а я дрогну. Как будете потом перед начальством объяснятся?
— Я здесь начальство, Громов, я! — полковник кашлянул и посмотрел на Гришу, который продолжал сидеть на месте, притворяясь памятником. — Покровский! Давай вставай и вали детей тренировать. Или у тебя сегодня выходной? Нет? Вот и отлично! Дай мне с этим оболтусом пообщаться. Не просто же так он к нам наведался.
Покровский молча кивнул и, встав из-за стола, быстро направился к выходу. Выглядел он как ребёнок, которого наконец-то отпустили погулять. Впервые вижу его таким напуганным. Но оно и понятно, Евграфов — мужик с характером. Такой и пристрелить может, если всерьёз задумает. Может, ну его, к Наташке? Жизнь дороже.
— Так, Громов, — полковник дождался, пока Гриша закроет дверь с другой стороны и сурово посмотрел на меня. — Чего припёрся? Обязаловок у тебя ещё месяц не будет. Что надо?
— Чашечку кофе, проблемный рифт и, желательно, форму. Вы обещали.
— Проблемный рифт? — глаза полковника расширились. — Сам рвёшься? И никто не заставлял? Мне это снится?
— Хочу немного развеяться.
— Охренеть! — полковник рассмеялся и ударил себя ладошками по коленям. — Для тебя рифты — это курорт? Люди оттуда как ошпаренные бегут, а ты развеяться там желаешь? Громов, у тебя всё хорошо? Может, тебе лекарств каких попить?
— Нет, лекарств не надо, — я покрутил головой. — Лучше кофе и новую форму. Прототип. Эта уже в третий раз в негодность приходит.
Я показательно засунул палец в сквозное отверстие подмышкой. Он вылез с другой стороны.
— Видите?
Полковник горько вздохнул и потянулся к чистой чашке, чтобы налить мне кофе. Минуту он мурыжил кофеварку, после чего передо мной-таки появился приятный, ароматный кофе.
— Держи, — произнёс он с придыханием и снова куда-то потянулся. Неожиданно он достал откуда-то серый свёрток, перевязанный верёвкой. — И это держи. Вовремя ты, только сегодня доставили. Испытания над ним проведены не все, но температуру держит. Притом, весьма серьёзную. От пуль защищает. Хороший костюм, тебе должно понравиться. Надеюсь, ты не станешь его примерять прямо здесь?
— Не планирую, — я взял свёрток в руки. — Ого, увесистый!
— Само собой! Частицы значительно весу добавили. Но, как говорят создатели, надев его на тело, ты этого ощущать не будешь. Он и силу твою каким-то образом повышает и скорость. Короче, самый настоящий артефакт!
— Да ну? — вот это уже было весомое дополнение к и без того приятным бонусам этой одежды. Повезло мне. Сразу же положил свёрток на колени, подальше от цепких лап полковника. Не дай Бог, он передумает! — Спасибо за то, что не обманули. Но меня всё же интересует возможность закрыть проблемный рифт. Найдётся какой-нибудь?
— Есть парочка… — полковник нахмурился. — Тебе какой лучше? Синий, зелёный? Может, фиолетовый?
— Даже фиолетовый есть? — я присвистнул. Этот рифт уже стоит на уровень выше синего. И это серьёзная штуковина. Конечно, я её, скорее всего, осилю, но будет тяжко.
— Есть один… самый проблемный. Уже неделю закрыть не можем. Думал туда группу Покровского отправить, но он занят вечно тренировками. Если поможешь, будет очень хорошо. Но… раз ты сам об этом просишь, то без бонусов.
— Совсем? — я расстроился. — Может, хоть двойной оклад?
— Двойной оклад? — полковник нахмурился. — Фиолетовый рифт — это и так четыре тысячи Орланов. Не жирно тебе будет?
— Четыре тысячи? — я удивлённо вздёрнул бровями. — В самом деле? Я думал, будет меньше. Тысячи три или, может, меньше. Если за синий полторы вручили. Почему такой разброс?
— Чем
