что-то, скрытое в её бороздках, то ли, наоборот, пытаясь всеми десятью пальцами написать какое-то послание. Затем он застыл, обхватив дерево и припав к нему лбом.
Люди Хаары, лёгкими тенями угадываясь в сумраке леса, терпеливо ждали. Довольно долго ничего не происходило. Наконец из-под корней старого дерева побежали жёлтые огоньки. Они слились с зелёными огнями светящейся тропы – и та набухла, запульсировала более тёмным цветом, на мгновение погасла и, вспыхнув, разделилась на десятки слабо светящихся дорожек, разбежавшихся во все стороны.
Отряд по сигналу своего предводителя поднялся и двинулся в прежнем направлении. Умлат удовлетворённо ухмыльнулся:
– Пусть поищет.
– Мне показалось, что ты с ним разговаривал, – рыжий кивнул в сторону дерева, от которого отлепился сухопарый.
– Скорее, уговаривал…
– А почему именно это дерево? Оно же одно из многих?
– Для леса оно – или, скорее, «он» – то же самое, что ты для своих людей. Тем более что за помощь нам может поплатиться.
– Срубят?
– Очень может быть…
– Почему же он согласился?
– Я же тебе говорил: лес не принял пришлого! Чужой он здесь. Что там впереди за прогалина?
– Поляна.
– Обычная поляна?
– Вроде бы обычная…
– Не нравится она мне. Другого пути нет?
– Нет. Справа и слева трясина. С шестом рискнуть можно, но днём и без сундука.
Стало светлее.
Поляна представляла собой неправильной формы круг с холмом посредине, поросшим невысокими кустами. Напротив, левее холма, чаща была разорвана дорогой – выходом из поляны.
Умлат, казалось, растворился в полоске тростника, окаймляющей опушку леса, и пил тишину…
– Рукотворный холмик…
– И?
– Встречать нас будут…
– Зачем мы ему?
– Мы-то ему не нужны. Сундук нужен!..
– А-а-а, значит, ценный сундучок, – глаза Хаары заблестели. – Почему ты думаешь, что именно здесь он нас ждёт?
Сухопарый вздохнул:
– Холмик этот из костей, и умирали тут все не по своей воле и не просто. Как-то он связан с этим местом, сильнее он здесь…
– Делать-то что?
– Давай мне шестерых лучших лучников, а мы с тобой сундук понесём.
– Нас четырнадцать. Шестеро – лучников; четверо… нет, пусть для скорости шестеро несут сундук; ещё двое остаются. Зачем нам носильщиками быть?
– Вот этих двоих он и будет считать старшими, на них сначала и обрушится. Поставь самых недалёких, которые, кроме своего меча, вообще больше ни во что не верят: таким легче будет.
Умлат тихо (в основном знаками) поставил задачу лучникам. Отряд выдвинулся из тростниковых зарослей под свет луны и начал пересекать поляну.
Умлат и Хаара присоединились к носильщикам. До холма добрались без происшествий. Хаара уже стал думать, что всё может и обойтись, как вдруг на поляне потемнело.
Гигантская тёмная фигура старика с коршуном на левом плече поднялась за холмом. Идущие первыми два человека из отряда Хаары застонали, схватились за голову и ничком упали в траву. Сундук неимоверно потяжелел. Единственно правильным напрашивалось решение: бросить сундук и бежать вперёд, пока открыт выход из поляны.
Шестеро лучников перестроились в линию – и воздух наполнился глухими ударами от множества бичей: стрелы частоколом уходили в сторону холма и проламывали кусты невысоко над его поверхностью. Фигура задёргалась, сломалась и распалась на части, с поверхности холма послышался хрип.
– Быстрее! – голос Умлата звенел металлом.
Носильщики бегом помчались вперёд с полегчавшим сундуком. Лучники продолжали поливать стрелами холм, ещё немного снизив прицел.
Остановились, когда поляна скрылась позади за крутым поворотом. Поставили сундук и попадали прямо посреди дороги. Скоро к ним присоединились лучники. Трое.
– Никогда бы не поверил, что смогу столько пробежать, да ещё с грузом, – слова вырывались из горла Хаары рваными клочьями. – Как ты узнал, что это мираж, а на самом деле он на холме в кустах будет сидеть?
– Никак. Просто догадка.
– То есть, если бы не угадал…
– Если бы не угадал, мы бы возле холмика сейчас лежали.
– Что там, Инат? – Хаара перевёл взгляд на старшего из лучников.
– Оставил двоих на выходе из поляны.
– А остальные?
– Им уже не помочь.
Умлат подождал, пока дыхание лежащих навзничь людей немного успокоится.
– Птички не видно… Наверное, и ей хорошо досталось. Тем не менее надо идти, и по возможности – быстро. Инат, твоих ждать не можем.
– И не надо. Если всё нормально, – догонят. Там опытные.
– Тогда поднимаемся – и пошли!..
Конец книги первой
Области неведомого
Тамара Львова
член Союза российских писателей
Перед вами книга, написанная в жанре «мистическая проза». Этот жанр поднимает темы в областях малоизученных, ненаучных, но специфичных. Они акцентируют внимание на философских аспектах мировоззрения человека, поиске его места в реальном мире и взаимодействии с мирами непроявленными (скрытыми). У этих миров нет чётких границ – одна реальность плавно переливается в другую, как цвета радуги. Нет такой точки на географической карте, которая указала бы нам существование легендарных стран, таких как Авалон, Шамбала, Рай или Ад.
Однако мы «видим» знаки иных миров в нашей жизни повсюду, но не всегда осознаём их как неотъемлемую часть нашего бытия, понимаем их сакральное значение. Такими знаками, такой малоизученной областью являются темы смерти, переселения душ и тайных областей подсознания. Именно это стало основой художественных произведений Сергея Жулея.
Книга «Адресованное послание» предназначена тем, кто интересуется Неведомым. Кто не боится задать себе вопрос: что ждёт нас там, за пределом бытия, и существует ли граница между жизнью и смертью? Эта книга для тех, кто не ограничивает свои познания о природе души общепринятыми знаниями и понятиями, но идёт дальше – в область парапсихологии и теософии.
…Рассказ «Маска» вводит читателя в сумеречную зону взаимодействия Тени и Персоны. Наша психика состоит из нескольких частей с центром (ЭГО) в сознании, это одно из самых ранних наблюдений Карла Юнга; позднее он своим наблюдениям дал теоретическое обоснование. Именно Юнг ввёл понятие Тени, он использовал этот термин для обозначения психической реальности, которую относительно просто понять на уровне представления, но гораздо труднее постичь практически и теоретически. Что такое Тень? Это образ нас самих, который скользит позади нас, когда мы движемся к свету. Это все наши чувства, желания, черты характера, которые мы отказываемся в себе принимать из страха быть непонятыми и отвергнутыми. Мы перестаём осознавать их и вытесняем в область бессознательного.
Термин «Персона» также принадлежит Юнгу. Он взял его из римского театра, где Персона – название актёрской маски. Это та личность, которой мы становимся в результате обучения и приспособления к нашему физическому и социальному окружению. Образно говоря, наше Эгосознание похоже на странника, идущего навстречу
