выбрала семью и не жалеет о своём выборе, по крайней мере не признается в этом» Кэрол была спокойна и говорила о семье с теплотой в голосе.
«Не сомневайся в этом! Все эти часы, что я провёл в беседах с твоими родителями дали мне ясное представление об их стремлении и желании во чтобы то ни стало сохранить семью и сделать её крепче. И я уверен, что так будет всегда. И зная довольно подробно историю знакомства Свена и Доротеи просто невозможно не поверить в хэппи энд!»
После моих слов Кэрол удивлённо взглянула на меня, как на бога: «Похоже, Расти, ты действительно смог проникнуть глубоко в их сердца. Эта очень интимная история для них и они никогда не делятся ею в обществе, даже среди родни и близких друзей. Да, у них есть традиция встречаться каждый год с одной парочкой, которая была свидетелем тех событий, но больше ни с кем они этим не делятся. Обычно на вопросы о своём знакомстве они отвечают сухо и без подробностей, или вовсе отшучиваются и меняют тему разговора. Они берегут её как нечто слишком личное, а ведь она такая романтичная. Я слышала эту историю лишь однажды, лет в десять или около того»
Подошла наша очередь и я заказал два фруктовых смузи. «Ты не обязан подстраиваться под меня, Расти. Ты наверняка голоден после рабочего дня, не обращай на меня внимание»
«Я действительно голоден, но скорее голоден до приятной беседы с прекрасной девушкой, нежели до бюргеров и сосисок.
«Спасибо, мне приятно» – тёплым взглядом ответила Кэрол.
Когда мы уселись за наш столик я вдохновенно произнёс простой тост: «За знакомство!», и мы чокнулись нашими зелёными стаканами словно это два бокала красного вина. В тот вечер мы проболтали около двух часов. Затем я проводил Кэрол до автобусной остановки и на прощанье мы обменялись номерами телефонов. Придя домой счастливым и голодным я слопал весь пирог миссис Якобсон. Это было самое вкусное, что я когда—либо ел в своей жизни.
Прошло несколько дней, и я стеснялся звонить Кэрол в дом Якобсонов. Через неделю она сама мне перезвонила и сказала, что ей необходимо с кем—нибудь поговорить. Конечно я вызвался быть её собеседником. Я был тем самым океаном, поглощающим бурю её эмоций. Вместе нам было хорошо. Отношения закрутились сами собой. Мы встречались несколько раз в неделю, ходили в кино, гуляли по паркам Лос Анжелеса и пляжам Venice Beach и Санта Моники в выходные дни. Каждый раз сближаясь ещё на шажок. Иногда мы проводили время у меня в квартире. Кэрол любила готовить, мы планировали меню на недели вперед. Она не навязывала мне веганство, но всегда с горящими глазами рассказывала о пользе и плюсах такого питания. Я был открыт новым знаниям, особенно если эти знания подавались на тарелке в виде отменного десерта.
– Сегодня у нас по плану Panna cotta, – счастливо объявила Кэрол.
– Звучит по—итальянски, что—то мне подсказывает, что так оно и есть, – намекнул я шутливо на итальянские корни Кэрол.
– О да, и лучше меня его приготовит только моя мама. Приготовься попасть в рай, Расти Доусон.
– Поверь мне, я давно там, как только познакомился с тобой. И если у этого десерта автор тот же, что и у того самого фирменного пирога твоей прабабки, то я уже готов к гастрономическому экстазу.
Кэрол была скромна, принимала комплименты молча, всегда старалась перевести разговор на другую тему.
– Этот северо—итальянский десерт родом из Пьемонта, хотя споры об этом никогда не угаснут. Рецепт народный и моя прабабушка передала его на три родовых колена вперёд. И каждая женщина нашего рода вносила свои коррективы, и я не стала исключением. Рецепт состоит всего из трёх ингредиентов: молочные сливки, сахар, желатин. У этого тающего во рту десерта энергия смерти и страданий прекрасных ни в чем не повинных животных. Какая вкуснятина, не правда ли?
Кэрол вопросительно уставилась на меня. Затем увидев растерянность и смятение на моем лице засмеялась:
– Конечно мы не будем добавлять туда сливки, приготовленные из грудного молока, предназначенного для телят. Зачем нам этот животный белок – чужеродный антиген и аллерген для нашего организма, который убьёт нас закупорив холестериновыми бляшками все наши артерии и сосуды. Да и разве может быть насилие и смерть частью прекрасного десерта?
Кэрол не была слепым фанатиком веганского и здорового образа жизни. Любую этическую сторону вопроса она могла зеркально подтвердить медицинскими и научными фактами, сильными и не притянутыми за уши доводами. Она входила в роль учёного выступающего перед публикой со своей диссертацией. Это было интересно, и я подыгрывал ей в этой игре:
– Мисс Якобсон, что же с этим можно сделать, как спасти десерт?
– Всегда есть выход, мистер Расти, из любого положения, и мы поступим вот как, – заменим молочные сливки на кокосовое молоко! Схожая текстура продукта и его великолепный вкус не обманут ваших ожиданий. Добровольный подарок от самой природы. Среди плюсов также значатся отсутствие жертв и польза плода для организма человека. Богатство витаминов и минералов делает этот продукт желанным гостем для нашего тела. К тому же в нем есть и кокосовая водичка, которая по составу электролитов является самой близкой жидкостью в природе к составу плазмы нашей крови. Этот вопрос ещё изучается. Но мы то знаем, что во время Второй Мировой войны такие эксперименты завершились успешно и раненым действительно вводили такую воду для оперативного восполнения плазмы при больших потерях крови. Наука об этом таинственно помалкивает, но мы подождём!
– Браво, мисс Кэрол! – смеялся я и восторженно хлопал в ладоши.
– И так, мы ставим наше кокосовое молоко на медленный газ, добавляем десять ложек сахара и .. И какая у нас следующая ошибка в этом рецепте, мистер Доусон?
– Затрудняюсь ответить, мэм! Что—то не так с сахаром?
– И это правильный ответ! Вы хорошо усваиваете предмет, Доусон. Мы ведь не хотим заплатить слишком высокую цену за маленькое удовольствие? Нам не нужен рафинированный сахар на этой вечеринке вкуса и наслаждения, ведь он всюду под руку таскается со своим лучшим другом – сахарным диабетом. Вместе они слишком сильно раздражают наш инсулин, что приводит к ужасным последствиям. Поэтому для аромата мы добавим ванилин, а для вкуса сделаем несколько вариантов наполнителей: с фруктами и с горьким шоколадом. Банановый для милой леди, шоколадно—горький для моего сурового мужчины, ну и апельсиновый просто для настроения.
– Звучит великолепно, моему вожделению нет предела!
– Погодите, Доусон. Ещё один основополагающий ингредиент придающий форму всему этому блаженству. Мы
