тебя, и ты никогда не сможешь убежать. Я никогда не смогу сбежать. В следующий раз он убьет меня. Доведет дело до конца.
Его ноздри раздуваются, челюсть сжимается в твердую, напряженную линию.
— Следующего раза не будет.
— Да, будет, — возражаю я. — Конечно, будет. В любое время, пока я буду с тобой, то…
— Ты не будешь со мной, — резко говорит он, и между его бровями пролегает морщинка. — Вообще.
Я смотрю на него, онемев от страха.
— Что… что ты имеешь в виду?
— Я не собираюсь подвергать тебя риску, — серьезно говорит Солон, глубоко вдыхая. — Не могу. Мы не можем… мы не можем быть вместе вот так, не при таких обстоятельствах.
Я моргаю.
Мое сердце, кажется, вот-вот разобьется вдребезги, как будто еще один удар, и оно разлетится на миллион осколков.
Он не…
Мы не…
— Ты бросаешь меня? — удается произнести мне. И, боже, это звучит так глупо, но я чертовски напугана.
Он плотно сжимает губы, громко сглатывая.
— Ленор.
Я качаю головой.
— Нет. Нет. Просто скажи, что это не так. Это неверное решение, Солон.
— Это единственное решение, — говорит он мягким и срывающимся голосом, в его глазах боль, и меня шатает от такой сильной боли, что начинает затуманиваться зрение.
— Ты любишь меня? — шепчу я, прижимая пальцы к его груди, к сердцу. — По-настоящему?
Его лицо искажается.
— Я очень люблю тебя.
— Тогда это не выход.
— Я не могу рисковать потерять тебя! — кричит он, скидывая мои руки. — Пожалуйста, черт возьми, Ленор, послушай меня. Послушай. Я до смерти люблю тебя, но наша любовь должна быть живой. Когда я жив, и ты тоже. Не могу потерять тебя. Причинять боль. Мне нужно… нужно разобраться в себе, держаться подальше, чтобы…
— Нет, — быстро говорю я, хватая его за руку и крепко сжимая. — Ладно. Может быть, сейчас побыть немного врозь пойдет на пользу. Пока ты… не разберешься во всем. Держи себя в руках. Запри эту свою сторону на некоторое время обратно в клетку. Но это не долгосрочное решение. Я этого не допущу.
— Ты не можешь это контролировать, лунный свет.
— И ты тоже! — кричу я. — Ты тоже, Солон. Мы оба во власти того, что внутри тебя. Но я не позволю тебе уйти от меня. Понятно? Мне не хочется умирать, но и терять тебя тоже не хочу. И пока ты все еще любишь меня так же, как я тебя, я не откажусь от нас без боя.
Он пристально смотрит на меня, тяжело дыша.
— Пожалуйста, — продолжаю я. — Борись со мной. Не сдавайся.
Его взгляд опускается туда, где я держу его за руку.
— Как, по-твоему, мы должны бороться с этим? — тихо спрашивает он.
— Не знаю, но попытаемся. Ты у меня в долгу.
Он закрывает глаза и делает глубокий вдох через нос.
— Ладно. Просто скажи мне, что делать.
— На данный момент, думаю… думаю, будет лучше, если я останусь здесь. Нам нужно держаться на некотором расстоянии. Не хочу жить в страхе, что зверь покажется в любой момент. Не хочу его раздражать. Мне нужно быть готовой к следующему разу. Может, смогу научиться какой-нибудь магии. Смогла же я удержать тебя на расстоянии, вероятно, смогу сделать это снова. Надо удостовериться.
Его адамово яблоко дергается, когда он сглатывает.
— Хорошо. — Солон смотрит на меня. — Мне будет нелегко уйти от тебя.
— Ты только что сказал, что нам нельзя быть вместе.
— Я не говорил, что это будет просто. Покидать тебя — все равно, что идти против силы тяжести.
— Знаю, — соглашаюсь я. — Но сейчас это наш лучший вариант. Единственный. Возвращайся в дом. Я останусь здесь. Посмотрим, что будет.
Я понимаю, что говорю. Знаю, что в моих словах есть смысл, что мне нужно побыть одной. Но это звучит так пусто и незамысловато из моих уст, что это просто убивает меня изнутри.
Я не хочу расставаться с ним.
Хочу отмотать время назад, вернуться во вчерашний день.
К тому моменту, когда он сказал мне бежать, и правда убежать, чтобы спасти нас обоих, убежать, чтобы спасти наши отношения.
Но пути назад нет.
Есть только здесь и сейчас, и у меня остались шрамы на сердце.
Солон кладет руку мне на щеку, наклоняется, чтобы поцеловать, и я позволяю его запаху окутать меня, напитать мою душу, но потом появляется страх, образ красных глаз, когтей, боли и крови, и я сильно отталкиваю его.
— Не надо, — говорю ему. — Нельзя.
Его глаза темнеют, а затем он поднимает подбородок, расправляя плечи. Потому что знает. Солон знает, что зверь выходит наружу во время секса. Он знает, что поцелуи могут открыть следующий этап. Что наши эмоции сейчас слишком сильны, и это тоже может стать ключом.
— Ты знаешь, где меня искать, — произносит он.
Затем поворачивается и выходит из комнаты.
И мое сердце, наконец, разбивается.
Глава 10
Абсолон
— Тебе не пора домой? — спрашивает Джим, выходя из квартиры. — Кто-нибудь вызовет полицию.
— Не смогут, — отвечаю я, уставившись на сигару в своей руке, дым поднимается вверх.
Я чувствую на себе его взгляд. Неохотно поворачиваю голову, чтобы посмотреть. Джим гораздо менее вспыльчивый и упрямый, чем его жена. Он хороший отец для Ленор, но я бы хотел, чтобы он не был таким мягким. Тогда бы больше доверял ему.
— Иди домой, Абсолон, — говорит он, теперь тверже. — Ленор знает, что ты здесь.
— Пусть знает, — говорю ему.
— Она боится тебя, помнишь? — указывает Джим.
Мне не нужно напоминать.
Прошло несколько дней с тех пор, как Ленор вернулась из путешествия с Джеремайсом, после того, как я стал зверем и чуть не убил ее. Она осталась в своей старой квартире, а я пошел домой. Это к лучшему, знаю, и все же не могу не приходить сюда каждую ночь. Стою здесь от заката до рассвета возле их дома, просто наблюдая, ожидая. Я не спал. И не ел уже целую вечность. Я выживаю за счет сигар и упорства.
Полностью осознаю, что Ленор остается здесь из-за меня. Я знаю, что это была моя вина, знаю, что натворил. Но несмотря на это, не могу оставить ее одну. С ней многое случилось в прошлом. На стороне ведьм был Атлас По, на стороне вампиров — Яник. Они хотели ее убить, и нет никаких сомнений в том, что другие тоже захотят попытать шанс. Родители желают ей добра, и они хорошо справлялись, защищая ее всю жизнь, но сейчас все стало серьезнее. Их обереги не сработали против меня, они не сработали
