Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
пола они представили. И на этот раз 2568 человек (70,5 %) сказали, что это женщина, и только 202 (5,5 %) были за мужчину. 876 человек (24 %) не задумались о поле воспитателя и не представили его вовсе.
Если уж на то пошло, иногда неплохо было бы повысить и видимость мужчин… Одна знакомая рассказала мне любопытную историю. Будучи совсем еще юной, она записалась на прием к гинекологу Ткаченко А. П. – и была очень неприятно удивлена, когда гинеколог оказался мужчиной, годящимся ей в деды. Ожидала-то она увидеть женщину, несмотря на то что слово «гинеколог» формально мужского рода. Пожалуй, это именно та ситуация, когда разделение маскулинитивов и феминитивов бы не помешало. Впрочем, опять же можно было бы обойтись расшифровкой имени и отчества врача.
Но главная проблема аргумента о видимости женщин еще и в том, что все-таки фамилий, которые можно интерпретировать и как женские, и как мужские, в русскоязычных текстах довольно мало. В большинстве же случаев сторонники новых феминитивов используют их там, где женщину и так прекрасно «видно»: например, в статье сайта «Афиша. Daily»[168] мы читаем высказывания, сопровожденные фотографиями авторов, по которым понятен их пол, и подписанные: «Дарья Благова, редакторка раздела “Отношения”», «Ника Голикова, спецкорка». Но неужели кто-то без феминитива бы не заметил, что Дарья и Ника – женщины?
В ситуациях же с нейтральной фамилией вроде Шарпентье почти всегда из контекста становится понятно, о человеке какого пола идет речь. Если, конечно, авторы текста, как журналисты «Новой газеты», что-нибудь не перепутают – но конкретно эти журналисты просто, по всей вероятности, торопились сообщить срочную новость и переводили ее с английского или другого языка, где пол даже из контекста понятен далеко не всегда.
Однако в русском языке есть интересный инструмент для «обнаружения» пола – согласование по смыслу. Речь идет о формах вроде «химик сделала открытие», «замечательная врач», «автор, уже известная читателям», «директор, которая провела совещание». В этих фразах на пол указывает не само название профессии, а окончания соседних, согласованных с ним слов. Такое согласование по женскому роду стало очень частотным и уже почти во всех случаях соответствует или строгой, или разговорной литературной норме[169].
Итак, если мы хотим повысить видимость женщин в определенных профессиях, то придумывать для них отдельные слова – малоэффективная и редко действительно нужная тактика. Гораздо логичнее было бы что-то делать с реальностью, где женщин действительно не всегда «видно».
Аргумент 3
«Но формы “химик сделала открытие” или “замечательная врач” – это какое-то коверканье языка, как “большая дом”, “отличный машина” или “лёд растаяла”. “Велик могучим русский языка”…»
Почему же коверканье? У этих форм есть и логика, и прецеденты, и перспектива.
В русском языке есть любопытное грамматическое явление – общий род.
Слова общего рода – это слова на – а типа «умница», «неряха», «задира», «сирота», «коллега» и так далее. Они интересны тем, что могут употребляться по отношению как к женщинам, так и к мужчинам – а к кому именно, становится ясно не из окончания самого слова, а из окончаний других слов. Например, мы можем сказать о женщине «моя чудесная коллега», а о мужчине – «мой чудесный коллега». Это абсолютно нейтральные и нормативные конструкции, которые никого не коробят.
В последние лет сто к словам общего рода по типу употребления стали приближаться те названия профессий, которые используются для обозначения лиц обоих полов, – «врач», «доктор», «профессор», «директор» и так далее. Мы можем сказать «врач провела операцию», а можем – «врач провел операцию».
Но есть одно но: так мы поступаем с обозначениями профессий только в именительном падеже. С косвенными же падежами (всеми, кроме именительного) уже возникают проблемы, и этим от остальных слов общего рода названия профессий все же отличаются. Например, быть благодарными «профессиональной коллеге» мы можем, ведь «коллега» – слово общего рода. А вот «профессиональной доктору» – еще нет: это словосочетание не соответствует языковой норме и, что называется, «режет слух». Когда произносишь подобные фразы, невольно осекаешься и запинаешься, думаешь, как лучше выразить мысль, – и понимаешь, что без перестройки всего предложения и избегания косвенного падежа это невозможно.
Для языка такая ситуация не типична. Это явное неудобство для говорящих, эдакий языковой баг[170], и система точно будет стараться его устранить. На текущей стадии развития языка сделать это с помощью феминитива было бы проще: «мы благодарны профессиональной докторке» пока звучит грамматически логичнее, чем «мы благодарны профессиональной доктору».
Впрочем, вполне вероятно, что только пока. Ведь сейчас в русском языке наблюдается тенденция к аналитизму, то есть, упрощенно говоря, к утрате словоизменения и к выражению грамматических значений вне слова, в контексте. Это видно, например, по утрате склонения числительными или топонимами на – о: подробнее об этом я уже писала во второй главе.
Приобретение названиями профессий свойств общего рода вписывается в эту тенденцию: род начинает выражаться не в самом слове, а вне его – и этот процесс тоже соответствует логике языка. Вполне вероятно, что косвенные падежи профессий тоже со временем подтянутся. Единичные случаи таких употреблений уже зафиксированы; так, мать поэтессы Ольги Берггольц, интеллигентная и образованная женщина, писала дочери еще в 1935 году:
«Я пригласила эту врача Радзянкову»[171].
И заметьте: это письменное, а значит, обдуманное, отрефлексированное высказывание.
Фразы «врач сказала», «замечательная директор» уже мало кого удивляют – хотя «замечательная директор», пожалуй, удивит большее число людей, чем «врач сказала», которое, кажется, уже воспринимается как почти нейтральное. Возможно, когда-нибудь – но уже не мы, а наши дети или внуки – привыкнут и к «эту врача».
А может, они привыкнут к «директорке» и «врачине», и им эти феминитивы будут казаться абсолютно естественными. Такое тоже вполне может случиться.
Аргумент 4
«Феминитивы просто логичнее, чем все эти “врач сказала”. Говорить о женщине с использованием слова мужского рода вообще как-то неестественно и странно».
С точки зрения человеческой бытовой логики, может быть, и странно. С точки зрения логики языка – ничуть.
Представление о непосредственной и непререкаемой связи грамматического рода с гендером, общественно-политической ситуацией и образом мыслей довольно наивно.
Просто приведу несколько любопытных фактов о грамматическом роде в разных языках.
• Начнем с того, что в половине языков вовсе нет грамматической категории рода. Например, в английском, китайском, турецком или финском. Да, грамматического рода в английском языке нет: по-русски мы скажем «в комнате стоял красивый стул», но «в комнате стояла красивая ваза», а по-английски – «there was a beautiful
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
