– Как вы догадались?
– Мне тут особенно нечем заняться, поэтому есть время посидеть и подумать. Я вспомнил, что слышал вчера как ваша клиентка поднималась и спускалась по лестнице. В газете упоминается некая женщина, которая присутствовала на месте происшествия, хотя имя ее не названо. Кроме того я вспомнил, что вчера вы ушли из конторы рано и не вернулись до конца дня. А потом я учел, что «Раднор» работает в основном с корпоративными клиентами, поэтому мала вероятность того, чтобы их ребята наткнулись на окровавленную кровать, это не по их части. Я все это сопоставил и сделал выводы.
– Вам надо было пойти в детективы.
– Не думаю. При такой работе, как у вас вчера, и ухлопать могут.
– Это была ошибка клиентки. – Итан подошел к стеклянному прилавку. – Я лично стараюсь по возможности избегать таких приключений.
– Значит, возлагаете вину на клиентку?
– Конечно.
Синглтон понимающе посмотрел па него
– Значит, вы опоздали потому, что объясняли клиентке свое отношение к безрассудному риску?
Итан пожал плечами:
– Вроде того. Хорошая новость заключается в том, что имя моей клиентки не попало в газеты. Если бы его упомянули, она была бы очень недовольна.
– Ее можно понять. Наверное, если пойдут разговоры, что в недавно отделанном доме ее клиента произошла перестрелка и она в этом деле тоже замешана, это отразится на ее бизнесе.
– Да, пожалуй.
– С другой стороны, когда твое имя попадает в газеты, из этого получается неплохая реклама для бизнеса.
– Что-то теряешь, что-то находишь, – философски заметил Итан. Он положил обе руки на деревянную окантовку прилавка. – Где дневник, который я заказывал?
– Здесь. – Синглтон повернулся вполоборота к столу, взял большой бумажный конверт и протянул его Итану. – Разыскал его по Интернету через одного знакомого дилера, который знает, что я специализируюсь на личных дневниках и частных журналах, относящихся к двадцатому веку. Я ему немного доплатил за срочность, и дневник доставили за одну ночь.
– Потрясающе. – Итан вскрыл конверт и достал мягкий томик в кожаном переплете. – До того как обратиться к вам, я сам искал в Интернете, вышел на газетные статьи, в которых писали об этом убийстве, но не нашел никаких следов дневника.
– В торговле антиквариатом Интернет здорово помогает, – заметил Синглтон. – Но как и в любом деле, чтобы найти что-то стоящее, нужны связи.
Итан осмотрел дневник. Кожаная обложка покрылась трещинами, но страницы сохранились прекрасно. Он прочитал первые слова. Они были выведены сильным, четким почерком:
«Дневник Эбнера Беннета Фута».
Итана охватило радостное волнение. Он наугад раскрыл дневник и прочел верхние строчки па странице:
«…Найтвиндс наконец-то достроен. Теперь у моей возлюбленной Камелии есть обрамление, достойное ее несравненной красоты…»
Итан закрыл дневник.
– Мне повезло, у Фута четкий, разборчивый почерк.
Синглтон нахмурил лоб.
– Можно полюбопытствовать, зачем вам понадобился этот дневник? Это как-то связано с тем, что вы живете в старом доме, который построил этот парень?
– Косвенно. – Итан убрал дневник в конверт. – В основном меня интересует смерть Камелий Фут.
– Почему?
– Я расследую давние дела об убийствах. – Он достал из кармана бумажник. – Такое у меня хобби.
– Вот как? А я и не знал, что ее убили. Мне казалось, что она здорово напилась на приеме, который был устроен в Найтвиндсе, упала в каньон и разбилась насмерть. Давненько это было.
– Такова официальная версия. Но в газетных статьях того времени намекают, что ходили упорные слухи об убийстве. По-видимому, в то время многие, включая местного шефа полиции, подозревали, что Камелию убил муж в припадке ревности.
– Необычное у вас хобби, – заметил Синглтон. – Хотя, если задуматься, оно не более странное, чем, к примеру, игра в шахматы в режиме он-лайн.
– А что, вы этим занимаетесь? – спросил Итан, протягивая Синглтону свою кредитную карточку.
– Да, помимо всего прочего. – Синглтон пропустил карточку Итана через аппарат для авторизации. – Когда-то я работал на один мозговой центр, специализировался на шифровании. Сейчас я уже отошел от этого дела, но шахматы помогают мне сохранять форму.
– Вы занимались шифрованием? Это имеет какое-то отношение к компьютерной безопасности и кодированию?
– Да.
– Должно быть, вы были мастером своего дела.
– Когда-то был, но теперь я уже не тот, что прежде.
– Но вы ведь и сейчас хорошо ориентируетесь в сети?
– Конечно.
Итан взял чек, подписал его, потом забрал покупку, однако уходить не спешил. Он спросил:
– А вам когда-нибудь приходилось работать внештатным консультантом?
– Было дело, только я давненько этим не занимался. А что вас интересует?
– Иногда мне требуется провести глубокое исследование и выудить из сети информацию, которую может найти только настоящий знаток Интернета. Собрать стандартную информацию, доступную для обычных поисковых систем, я, конечно, и сам могу, но компьютерным гением меня не назовешь. Иногда мне требуется помощь человека, который способен копнуть глубже и целенаправленнее. Когда я жил в Лос-Анджелесе, у меня был такой человек, но сейчас мне не по средствам пользоваться его услугами. Вас не заинтересует такая работа?
Синглтон задумался.
– Вы не можете позволить себе услуги другого консультанта? Звучит не очень обнадеживающе.
– «Труэкс инвестигейшнз» – фирма небольшая, к тому же сейчас она находится в стадии становления, так что сами понимаете.
Синглтон усмехнулся:
– А знаете, почему бы и нет? Пожалуй, для разнообразия я мог бы иногда этим заняться. Продавать книги – это, конечно, интересная работа, к тому же я играю в шахматы, но, признаться, временами мне становится скучновато. Личной жизни у меня, можно сказать, и вовсе нет с тех пор, как от меня ушла жена.
– О, это мне знакомо. Из-за чего вы разошлись?
– По ее мнению, я проявлял недостаточно интереса к тому, чтобы подняться выше. Наверное, она так решила, потому что я отказался вступить в члены кантри-клуба Дезерт-Вью.
Итан кивнул:
– Мне это знакомо, нечто подобное говорила и моя третья жена.
– Правда? А чем были недовольны две другие?
– Первая заявила, что совершила ошибку, выйдя за меня замуж. Вторая жаловалась, что я недостаточно общительный, но я подозреваю, что она просто облекла свои истинные мысли в вежливую форму.
– А что она имела в виду на самом деле?
