прямом смысле «вынюхивали» и «высматривали» и на все про все хватало головы, рук и комплекта гаечных ключей.
Но не верить этим премудрым «ламповым головам» тоже не было оснований, исправные приборы никогда не ошибались. И потому от каждого двигателя, произведенного в Советской России после 1935 года, не зря шел в кабину толстый жгут проводов от различных «геберов» и «мессфюлеров» производства Казанского электрозавода.
Да и насчет швейцарских часов с репетицией тоже все вполне верно. Время можно посмотреть и по советским армейским «ЧН-36» (говорили, что ими можно с одинаковым успехом забить гвоздь и человека насмерть, и они сохранят точность хода), а вот хочешь нежный перезвон и виртуозный мелкий гильош на циферблате — изволь раскошелиться.
Британский строевой «супермарин» стоит на выходе с завода в Кастл Бромвич девять с половиной тысяч фунтов. На эти деньги можно купить дом и год жить в нем семьей, если не безумствовать. Такие самолеты в сочетании с прекрасной выучкой строевых летчиков до сих пор позволяют Британии оставаться Британией. Точно такой же отличный строевой самолет — советский И-165, гроза небес, ни в чем не уступающий «супермарину». Стоимость на выходе с завода для частных лиц — с учетом курса около девяти семисот.
Лучше их были только отдельные «авторские» машины из бывших САСШ, выпускаемые по 2–3 штуки, под заказ, и мелкосерийная продукция «Праги» и «Аэро», собираемая в отдельных цехах вручную.
Чехословацкий младший брат «супермарина» А.300, был на двести кило легче и на двадцать пять километров в час быстрее своего оригинала. При этом у него был больший секундный залп и радиус действия. Он стоил, в пересчете с крон на фунты, двенадцать с половиной тысяч.
Сменить балансировочные болванки в крыльях на комплект вооружения обходилось еще в полторы тысячи. Замена «Праги тип 61» на советский «Сапсан» — еще тысяча (советский двигатель был чуть легче за счет другого сплава в картере двигателя и облегченной поршневой группы). Замена половины дюраля в обшивке дуроном, металлические или дуроновые лопасти винта особого профиля, радио на кристаллических элементах Лосева, усиленное за счет экономии массы бронирование из советских алюминиевых сплавов с дуроновым подбоем, специальная "ледяная", долго держащая полировку, краска и другие полезные практикующему воздушному пирату или наемнику нововведения, позволяющие отыграть бесценные километры, секунды, килограммы и литры — почти две трети стоимости нового самолета. И каждый раз — перебалансировка, проверка, облет и так далее.
Короче говоря, честным путем такие деньги добыть невозможно. Зато в прекрасном новом мире, который родился после «второй испанки», отягощенной финансовой катастрофой, родилось множество не совсем честных и даже совсем нечестных способов заработать себе на жизнь.
Было и кое-что еще, недоступное деньгам. Опыт и практика.
Великая война и множество мелких войн во всех уголках земного шара произвели такое количество безработных летчиков и практически бесплатных самолетов, что попробовать свои силы в небе мог практически каждый, у кого хватало желания и смелости. Разумеется, какой-нибудь «Авро» последних серий в Европе или в пропитанных кровью и порохом американских небесах смотрелся не грознее воздушного змея, но где-нибудь над Парагваем в руках ветерана эта машина могла дать шороху. И древние («свежестью» лет в десять) бипланы для многих именитых наемников и пиратов стал первой ступенькой к деньгам и славе.
Техники закрыли капоты и защелкнули замки. Самолет затащили обратно в ангар, электрики выдернули и смотали свои провода, а на крылья полезли оружейники.
Уже знакомый Сёмка на крыле, в специальных башмаках на замшевой подметке, чтоб не повредить полировку, открыв пулеметные отсеки, укладывал в них многометровую ленту девятимиллиметровых патронов, на всякий случай дополнительно обтирая ее тряпкой, а еще два человека ее подавали, держа на манер банных полотенец — через плечо.
«Семидесятку-то ему тяжеловато будет, не Геркулес мальчишка…».
Уложил, проверил оба спуска, обогрев патронных ящиков, вставил рукоятку в паз и затянул «голову» ленты в барабан, сперва на внутреннем пулемете, затем на внешнем. Старший оружейник навесил на стволы красные ленточки и крышки отсеков закрыли. Затем подогнали «столик» с лентой для тяжелого пулемета и поставили его вдоль крыла. Семка, пыхтя, двумя руками втащил тяжеленный хвост и уложил первые звенья в ящик. Донца у латунных гильз диаметром в пятак, а «головы» — красно-желтые и через каждые четыре — красно-серебряные. Проверенное временем сочетание: четыре патрона, с пулями, снаряженными несколькими граммами потентала и каленым сердечником и один патрон с бронебойно-зажигательно-трассирующей пулей.
Тоже немецкое изобретение — потентал, и тоже плод запрета на производство «военных» взрывчатых веществ на базе бензола. Запретители добились того, что немцы вместа тротила или октола разработали взрывчатку на основе мочевины, в полтора раза мощнее британской смеси «Марк 6», в которой не было ни следа бензола и его производных. Японцы называли снаряженные потенталом советские патроны «тэнгу» (горный демон), за то, что они как когтями рвали обшивку и набор самолета.
Уложив все в ящик, Семка завел ленту в приемник и, вставив в гнездо длинную стальную рукоять (выскочив из рук под воздействием пружины «березина» она легко ломала кости невнимательному механику) с усилием два раза лязгнул тяжелым затвором. Лента на месте.
На выпирающий из крыла ствол в обтекателе повесили не просто красную ленточку, а полосатый флажок — заряжено и заряжено взрывоопасными патронами. По такому случаю, рабочие растянули вдоль самолета четырехметровые ширмы из нескольких слоев грубой как брезент пуленепробиваемой и негорючей ткани.
Истребитель почти полностью готов к вылету — оставалось только зарядить его кислородом, подвесить баки и залить бензин. Два серебристых каплевидных бака уже лежали ближе к выходу на деревянных подпорках. Но это будет лишь через несколько часов, перед самым вылетом.
Серебров в задумчивости побарабанил пальцами по стабилизатору. Каждый миллиметр этой машины оплачен из его кармана. И хорошо, что так мало людей знает, какую цену ему пришлось заплатить за это чудо техники. В карьере любого наемника, серой, как дуроновая ткань, всегда есть несколько более темных или откровенно черных пятен…
1938 М-13
— Вектор?
— Сто тридцать пять. Держитесь мористее! Мы видим их в оптику.
— Дог вызывает Чарли, готовность ноль
— Шарло понял, готовность ноль — донеслось сквозь скрежет
Серебров закладывает пологий вираж, проводя самолет между скалами.
Океан внизу покрыт мелкой быстрой волной, разбивающейся о подножия каменных островов. Причуда природы — в нескольких километрах от берега, из моря торчал целый лес серых утесов-столбов, будто идущий строем парусный флот в мгновение ока превратился в расчерченный сеткой косых уступов камень. От взбитой у подножия пены до зеленой шапки кустов и кривых деревец на верхушке в
