Кристин провела рукой и лицу и ощутила на коже уже привычный холодок от обручального кольца. Она опустила глаза на свою кисть. Последний лучик солнца отразился от тоненькой золотой полоски. И Кристин вдруг улыбнулась.
Нет, я счастлива. Пусть Эрик далеко, пусть уверен, что больше никогда не увидится со мной, что не впустит меня в свою жизнь. Но я-то знаю, что мы любим друг друга, что мы связаны клятвой гораздо более важной, чем любые клятвы у алтаря. В нашу первую ночь мы клялись не словами, которые можно исказить, мы клялись чувствами. Я знаю, что Эрик любит меня. Я знаю, что я люблю его. И еще я знаю, что готова ждать Эрика до конца своих дней.
Она сжала руку в кулак и поднесла к губам свое кольцо.
– Пусть этот поцелуй напомнит тебе обо мне, – прошептала Кристин.
Ричард уже несколько минут давил на кнопку звонка, но никто не открывал ему дверь. Он встревоженно осматривал окна дома, надеясь увидеть хоть один огонек. Ричард сильно испугался за друга и после звонка Эрика постарался сразу же приехать к нему. И вот теперь он стоит под дверью, а Эрик и не собирается ему открывать!
Я только надеюсь, что не случилось ничего непоправимого, мрачно подумал Ричард и еще раз надавил на кнопку звонка.
Он прислушался и наконец различил шаги. Дверь открылась, и мрачный, заспанный Эрик появился на пороге.
– Прости, я уснул. Проходи.
Ричард удивленно посмотрел на друга. Еще никогда он не видел Эрика в состоянии полной апатии. Да он и припомнить не мог ни одного случая, когда бы у Эрика возникал повод для депрессии.
Они молча прошли в библиотеку, которую Эрик любил больше других комнат в доме, и сели в кресла.
– Хочешь выпить? – после долгого молчания наконец спросил Эрик.
– Хочу, но нам не стоит напиваться сегодня! – решительно отказался Ричард.
– А может?..
– Нет, я сам не буду, и ты не будешь. Ты должен соображать четко и ясно. И, Эрик, алкоголь не поможет решить твои проблемы, он лишь всё усугубит. Рассказывай! – предложил Ричард.
– А что рассказывать?! – Эрик безразлично (слишком безразлично, отметил Ричард) пожал плечами. – Ты был прав, и все досужие сплетники тоже. Моя жена спит со своим бывшим мужем.
– Откуда ты знаешь?! – изумился Ричард.
– Я застукал их в мотеле.
– Подожди-ка, откуда ты узнал про мотель?
– Мне позвонила Барбра.
– Та-а-ак! – протянул Ричард. – Мне все это уже не нравится. Ты же порвал с Барброй.
– Она недавно просила о встрече… – Эрик замялся, не зная, имеет ли он право говорить о ее чувствах с другим человеком, пусть даже и с лучшим другом.
– Ну все понятно! Я уже и сам могу рассказать, как все было. Барбра, обливаясь слезами и соплями, рассказала тебе, что всю жизнь любила только тебя, но ни на что не претендует, а просто должна была это сказать. Правильно?
– Ну что-то в этом роде, – неохотно подтвердил Эрик. – Но мне она показалась очень искренней!
– Приятель, тебя чуть не развели как маленького ребенка на конфетку! Барбра отлично тебя знает, она хорошо изучила все твои слабые струнки. Тебе не кажется, что она вновь решила поиграть с тобой?
– Нет, она знает, что я женат, и сама ушла.
– А потом вдруг позвонила и сказала, что твоя жена в мотеле с любовником?
– Все было не так!
– Тогда рассказывай как!
Эрик закрыл глаза и на несколько секунд постарался отключиться от всего на свете. Ему были нужны силы, чтобы рассказать о событиях минувшего дня.
– Знаешь, очень странно… Все случилось сегодня, буквально несколько часов назад, а у меня такое чувство, что прошли столетия, – пробормотал Эрик.
– Ты не тяни, рассказывай, как все было. Я понимаю, приятель, что тебе сейчас плохо и противно все это вспоминать, но ты должен выговориться. Иначе зачем тебе было меня звать?
– Да, ты прав, – вздохнув, согласился Эрик.
Он помолчал еще несколько секунд и начал рассказывать.
Кристин отказалась ужинать сегодня. Она просто не могла думать о еде без тошноты, а уж запахи, доносившиеся из столовой, просто сводили ее с ума. Кристин предпочла закрыть дверь своей комнаты и в тишине и темноте просто лежать на кровати и вспоминать лучшие дни и часы своей жизни: их она провела рядом с Эриком.
Но стук в дверь прервал ее воспоминания.
– Я же сказала, что не буду ужинать! – сердито крикнула она.
– Миссис Маккилдон, приехал мистер Локнер! – ответила ей из-за двери миссис Эствей.
Кристин приподнялась на кровати и ответила:
– Можете послать его к черту! Это, наверное, единственный человек, которого я точно не хочу сегодня видеть!
– Миссис Маккилдон, вам лучше спуститься! – продолжала настаивать экономка.
– Да что же это такое?! – сердито воскликнула Кристин и встала с постели.
Она распахнула дверь и грозно посмотрела на миссис Эствей.
– Я не хочу никого видеть, – внятно, по слогам, сказала она.
– Я все понимаю, милая, – тихо, на грани слышимости, ответила миссис Эствей, – но он грозится забрать Робби! И как отец может это сделать.
– Только этого мне и не хватало! – раздраженно пробормотала Кристин, но все же начала спускаться. – Значит, я сейчас сама пошлю его к черту!
– Будьте осторожнее, миссис Маккилдон!
Кристин резко остановилась и внимательно посмотрела на экономку.
– А что это вы, миссис Эствей, начали называть меня по имени мужа? – удивленно спросила она.
– Только потому, что теперь у вас есть настоящий муж, – невозмутимо ответила миссис Эствей. – Поторопитесь!
Ну и где этот муж, когда он больше всего нужен? – рассерженно подумала Кристин, но вслух ничего не сказала.
Она остановилась на последнем пролете лестнице, подсознательно понимая, что в этом сложном разговоре ей лучше оказаться выше соперника.
– Робби пора спать, Адам, – без всяких приветствий сказала Кристин. – Пусть мальчик идет укладываться. Миссис Эствей присмотрит за ним.
Адам, пораженный спокойной холодностью бывшей жены, отпустил плечо сына, и Робби быстро взбежал наверх, чувствуя, что мама не хочет, чтобы он оставался.
– Я приду к тебе позже, – вслед ему сказала Кристин. Затем она повернулась к Адаму и спросила: – Что тебе нужно в моем доме?
– Моя жена и мой сын.
– У тебя нет жены. И сына тоже скоро не будет. Я так и не отказалась от мысли лишить тебя родительских прав.
– Ты мне мстишь? – с ядовитой ухмылкой спросил Адам.
Кристин лишь пожала плечами, не удостаивая его ответом. Она слишком устала сегодня, чтобы вести этот бесполезный спор с бывшим мужем.
