и коснулся маленькой фиолетовой кожи размером с мизинец.
— Я, ах, спасибо, — сказала я, протягивая руку, чтобы потереть это место другой рукой.
— Не благодари, — сказал он, выглядя почти оскорбленным, — это то, что мы делаем, — добавил он, пожимая плечами и уходя. У меня сложилось отчетливое впечатление, что он будет присматривать за мной, пока Лазарус не найдет меня снова.
Что он и сделал несколько минут спустя, сразу же потянувшись, чтобы убрать мою руку с моей руки и посмотрев на повреждения. — Где он, черт возьми? — спросил он, приготовившись к новой схватке.
— Ушел, я думаю, — сказала я, потеряв его из виду после того, как Эдисон отпугнул его.
— Гребаный везунчик, — сказал он, качая головой, — не беспокоиться о твоей безопасности здесь, блядь. Из всех гребаных мест, — добавил он, качая головой. — Ты в порядке?
Он понятия не имел.
Это было то, что я поняла прямо в ту секунду.
Эдисон не знал, кто такой Крис, и он не слышал ничего из того, что он мне сказал.
Они просто думали, что он какой-то ловкий засранец.
И как бы я ни понимала, что не должна была хранить секреты, я не была готова. Я не хотела ничего портить.
Поэтому я ничего не стала объяснять.
Я не посвятила его в свои проблемы.
Я потянулась, взяла его за руку и сжала ее.
— Давай убираться отсюда, — сказала я.
И мы так и сделали.
Глава 8
Лазарус
Что-то было не так.
Я не мог сказать, что именно это было, но она была другой. Я старался не зацикливаться на этом. Она все еще активно проходила детоксикацию. Она могла просто меняться в зависимости от настроения. Плюс она была на ногах на каблуках, когда я знал, что все ее мышцы кричали от усталости.
Кроме того, какой-то мудак положил на нее руку, когда она должна была хорошо проводить время.
Слава Богу за Эдисона.
Я, блядь, и представить себе не мог, что она могла быть в большей безопасности, чем в Хекс. Там меня все знали. Они также знали, что мы с Россом были близки. А у Росса Уорда не было репутации человека, с которым нельзя трахаться без причины.
Вероятно, она была просто немного ошеломлена.
Поэтому, когда мы подъехали к почти пустому зданию клуба, только парни Ло у ворот, и она слезла, вошла в мою комнату, скинула туфли и забралась в кровать, пока я принимал душ, я решил, что она просто устала.
В течение нескольких недель во время детоксикации я никуда не выходил, кроме как за продуктами первой необходимости, такими как еда. Она была настоящим гребаным солдатом, раз справилась с этим всего через четыре дня после своей последней дозы.
Через некоторое время после того, как я скользнул под горячую воду и взял все в свои руки, чтобы сдержать желание, я решил, что, как бы сильно я ни хотел продолжить то, что мы начали ранее в этот день, ей, вероятно, нужно время.
Я мог бы подождать.
На самом деле, вероятно, было разумно подождать.
Я не хотел, чтобы она путала то, что у нас было, с каким-то дерьмовым всплеском эмоций, вызванным детоксикацией. Я хотел, чтобы она была уверена, что то, что она чувствовала ко мне, было настоящим.
Я не хотел, чтобы она сожалела обо мне, понял я, вытираясь полотенцем и надевая пижамные штаны и футболку, проверяя повреждения на своем теле. Я отделался даже легче, чем обычно, не утруждая себя затягиванием боя, как делал это время от времени, чтобы создать больше напряжения для тех, кто лучше. Я просто хотел покончить с этим, чтобы вернуться к Бетани, зная, что Хекс был горячей точкой почти для всех больших и плохих в городе, не в последнюю очередь для дилеров. Я заметил поблизости Ричарда Лионе и некоторых его людей, которые, без сомнения, раздавали кокаин своим высоколобым клиентам. Я так же видел одного или двух парней с Третьей улицы, околачивающихся поблизости, вероятно, с их героином или небольшим количеством метамфетамина, которые им все еще удавалось производить, несмотря на то, что их запасы лекарств от простуды в основном прекратились много лет назад.
Она активно проходила детоксикацию. Она была не в том месте, где могла бы отказаться, если бы ей это предложили, даже если бы таблетки были ее обычным занятием.
Я не хотел оставлять ее одну дольше, чем это необходимо.
Когда я вернулся в свою комнату с облаком теплого воздуха в прохладном помещении, она свернулась калачиком на боку, лицом к моей стороне кровати, в основном бодрствующая, но тело совершенно неподвижно.
— Ты в порядке? — спросил я, откидывая одеяла и забираясь к ней.
Едва я сунул руку ей под подушку, как она придвинулась ближе, свернулась калачиком рядом со мной, положив голову мне на грудь. — У меня болят ноги, — призналась она, когда ее пальцы начали обводить шрамы на моей руке.
— Давай посмотрим, что мы можем с этим сделать, — сказал я, выскальзывая из-под нее и отбрасывая одеяло, чтобы я мог дотянуться до ее ноги, чтобы взять их.
— Что? Нет! — завизжала она, извиваясь, когда я попытался поймать ее за ноги. — Нет. Не надо! — сказала она, пнув меня в грудь достаточно сильно, чтобы я застонал. — Сейчас они красные и натертые, — добавила она, когда я схватил ее за колени и удержал одной рукой, а другой, наконец, схватил за одну из ее ног. — Серьезно, ты не понимаешь… о Боже мой, — простонала она, все ее тело расслабилось, когда я надавил большим пальцем вдоль арки.
Я улыбнулся, когда она положила другую ногу мне на колени, бесстыдно прося большего, пока я снимал напряжение с одной ноги, прежде чем перейти к другой.
На кровати, ее глаза были закрыты, одна рука на животе, другая над головой и вцепилась в подушку.
Как только я закончил со второй ногой, я наклонился и поцеловал внутреннюю сторону ее лодыжки, заставив ее ногу дернуться от неожиданного контакта, когда я продолжал двигаться вверх, вверх по ее икре, сбоку от колена, приподнимая материал ее юбки на пару дюймов, чтобы обнажить больше ее мягкой внутренней части бедер — ее ноги раскрылись в приглашении. Когда я поднял глаза, ее глаза были устремлены на меня — с тяжелыми веками, губы приоткрыты, пальцы в
