реальность их жизни действительно обрушилась на меня. Было легко притворяться, что они просто нормальные люди, просто группа близких друзей. Но это было не так, даже отдаленно. МК Приспешники были торговцами оружием. Они продавали незаконное оружие другим плохим парням.
Они были из тех людей, которые участвовали в боях в клетке и ходили смотреть на них. Они дрались друг с другом из-за готовки.
Они были не совсем хорошими людьми.
Как бы то ни было, действительно ли это было мое дело судить? Я была наркоманом. У меня была почти передозировка. Я связалась с некоторыми плохими людьми в своей собственной жизни, с такими плохими людьми, которые, возможно, заставили бы МК Приспешники казаться довольно приличными по сравнению с ними.
Правда, я вообще старалась соблюдать закон, насколько это было возможно. Меня воспитали хорошим человеком. Но, может быть, можно было быть хорошим человеком, не подчиняясь всем законам.
Раздался громкий хлопающий звук, который заставил мое внимание переключиться на клетку, мое сердце заколотилось так сильно, что я почувствовала, что задыхаюсь от него, беспокоясь о том, что Лазарус пострадает.
Но это был другой парень — гигант по имени Игорь — который потерял сознание, наполовину придавленный к стенке клетки.
Я перевела взгляд на Лазаруса, обнаружив его немного окровавленным, немного потным, но, казалось бы, невредимым.
— Выпивка за мой счет, — заявил Сайрус немаленькой группе женщин вокруг него, — мой приятель только что заработал мне пятьсот баксов, — добавил он, обнимая двух женщин за поясницы и ведя их к бару.
— Видишь? С ним все в порядке, — сказал мне Эдисон, слегка улыбнувшись, — теперь ты можешь забрать его домой и отдать ему награду.
С этими словами я снова осталась одна, размышляя, мое ли это дело — подойти и встретить его у двери клетки или нет. Это было похоже на то, что женщина делает для своего мужчины. Но, как бы то ни было, он был не совсем моим мужчиной. Конечно, мы целовались, и, возможно, он подразумевал, что хочет большего, чем дружба со мной, но это не означало, что мы были вместе. Поэтому я осталась на месте, ожидая, что он вернется в раздевалку, чтобы переодеться, но вместо этого он подошел ко мне, взял полотенце, которое кто-то бросил ему, и вытер пот и кровь.
— Ты хочешь немного посидеть или вернемся? — спросил он, не давая мне никаких шансов на свои собственные варианты.
— Эм, ну, что бы ты хотел…
— Бетани, — сказал он, придвигаясь немного ближе, опустив голову, — у тебя была чертовски тяжелая пара дней. Так вот, я не знаю, насколько ты себя сейчас хорошо чувствуешь — чувствуешь ли ты себя нормально или захочешь снять эти каблуки, свернуться калачиком в постели с небольшим количеством Адвила и наверстать упущенное во сне. Я? Мне все равно в любом случае.
Он это и имел в виду.
Это не было каким-то испытанием.
— Хорошо, — сказала я, кивая, — что ж, кровать звучит неплохо, — сказала я, опуская часть сна, позволяя этой возможности оставаться открытой.
Я была не совсем из тех, кто спит с кем попало, обычно занимаясь сексом только в рамках отношений, в которые я обычно не вкладывала слишком много усилий, так что это было не похоже на меня — хотеть лечь с ним в постель так быстро. Но опять же, ни один мужчина, с которым я когда-либо встречалась, казалось, никогда меня не понимал. Никто не видел всего темного, извращенного и уродливого и все еще хотел меня.
Он понимал мою зависимость и ломку.
Он знал, каково это — потерять мать из-за ужасной, изнуряющей болезни.
Он знал, каково это — быть одиноким и безнадежным.
Эта связь, я знала достаточно о жизни, чтобы знать, что она редка. Это было нечто драгоценное, что следовало узнать.
Я хотела узнать.
Я собиралась, может быть, впервые в жизни, довериться совету своей матери и дать хорошему парню шанс.
Кроме того, если отбросить все эти глубокие вещи, я все еще была возбуждена после сеанса поцелуев ранее. Давайте не будем притворяться, что это не имело значения. Я хотела его, просто и ясно. Как и любая женщина, хотела мужчину, который был бы горячим, сексуальным, милым и добрым к ней.
Я хотела его.
Я не собиралась пытаться держать его на расстоянии вытянутой руки, как это было моим обычным делом.
Я собиралась дать ему шанс.
— Хорошо, позволь мне просто поговорить с Россом, и я догоню тебя у дверей, — сказал он, кивнув в сторону дверей, ведущих к лестнице.
Он отошел, чтобы, как мне показалось, получить деньги, а я направилась к двери и стала ждать.
Именно в этот момент я почувствовала, как чья-то рука сомкнулась вокруг моего бицепса — крепко, слишком крепко, чтобы быть кем-то, кого я узнала за последние несколько дней. Никто из них не схватил бы меня достаточно сильно, чтобы оставить синяки.
По крайней мере, я была в этом почти уверена.
Это было то, что подтвердилось, когда я почувствовала горячее дыхание на своем ухе, и голос, который был слишком, слишком знаком, зарычал мне в ухо.
— Где, черт возьми, ты была, Бет? — прошипел он, — я не знаю, какого хрена ты задумала, — продолжил он, когда я резко отдернула руку, поворачиваясь к нему лицом.
Крис был одним из плохих парней, с которыми я связалась. Не самый худший из них, заметьте, но и не простой.
— Брат, — внезапно произнес голос Эдисона, заставив меня напрячься в тот же момент, когда Крис отстранился, чтобы посмотреть на прервавшего его человека, — я думаю, тебе нужно сделать гребаный шаг назад, прежде чем я сломаю твою гребаную руку за то, что ты оставил синяк на ее руке, — добавил он, шокировав меня больше, чем я могла себе представить. Он… защищал меня? Я почувствовала, как у меня внутри все сжалось от беспокойства о том, знал ли он, кто такой Крис на самом деле, или нет. — Не заставляй меня подходить ближе, — добавил он с еще более глубоким рычанием, звуком более угрожающим, чем, возможно, любой, который я когда-либо слышала. Этого было достаточно, чтобы Крис сделал пару шагов назад, бросив на меня тяжелый взгляд, который говорил, что он собирается найти меня и выяснить, что я задумала. — Мудак, — сказал Эдисон, когда он повернулся и отошел, потянулся к моей руке
