вынырнул из грозовой тучи и визуально был меньше предыдущего. Но сложный рельеф со множеством холмов, видных даже со стороны, не способствовал оценке площадей.
Сборы прошли впопыхах, а пристань случилась раньше, чем члены банды дошли до малого двора.
В этот раз в карауле стоял Даджой. Он доложил, что примерно в центре твердыни отчётливо видны много столбов дыма. Именно поэтому решили отправляться туда без разведки. Батя рассудил, что раз островитяне так лихо жгут лес — значит хорошо живут, вряд ли с такими возникнут проблемы.
На поверку, местность оказалась едва проходимой. Холмы чередовались с ярами, яры с мелкими озёрами, берега озёр обращались в непроходимый кустарник… Пришлось постоянно продираться сквозь мокрые заросли и обходить препятствия.
Обувь от грязи стала неподъёмной, стёганки, напитав влаги, тоже потяжелели.
По мере продвижения, склоны стали более пологими, а растительность упорядоченной. Овраги исчезли вовсе. Давным-давно кто-то высадил здесь деревья ровными рядами, что также облегчило движение.
Спустя два часа отряд вышел на убранные поля. Но, прежде чем добраться до дорожной насыпи, наёмники чуть не увязли в рыхлой грязи, в которую превратилась пашня.
Поселением оказалась просторная деревня, раскинувшая свои улочки между двумя полностью вспаханными долинами.
Все атрибуты благополучной жизни присутствовали: где-то крякали утки и пищали поросята, был слышен стук сразу нескольких топоров, ветряная мельница на пригорке скрипела осью.
— Здравствуй, мать! Где трактир у вас? — Батя обратился к пожилой женщине в крайнем дворе.
Кажется, она ни капли не удивилась чужакам, но и отвечать тоже не стала, а лишь махнула рукой вдоль улицы.
Другие встреченные местные тоже никакого особого интереса не проявляли. Только компания мальчишек жадно рассматривала воинов, а потом увязалась следом. Ещё бы! Где ты в этой дыре такое развлечение найдёшь! Настоящие доспехи, пистолеты на поясах и ружьё у одного.
А степняк чего стоит! Матери наверняка не раз пугали их злыми узкоглазыми людоедами, предпочитающими есть непослушных детей!
Постоялый двор удалось найти по усиливающемуся гомону. Похоже, у местных был какой-то праздник. Другими способами гульбу и пьяные песни в первой половине дня объяснить не получалось.
Переступив порог, наёмники стали причиной практически гробовой тишины и центром всеобщего внимания. Довольно большой зал трактира вмещал по меньшей мере два десятка больших столов и большая их часть сейчас была занята праздным людом. Почти все — мужчины. Редкие женщины или сидели у кого-то на коленях, или подвергались объятиям и тисканьям всех соседей разом.
Любопытные взгляды сопроводили пришельцев до свободного стола. Ситуацию разрядил громкий шлепок по заднице хозяйки заведения, когда та спешила к новым посетителям. Кажется, она не обратила внимания ни на хамство, ни на разразившийся хохот.
— Господа воины! Прямо сейчас есть жаркое с бульбой, а если подождёте, то могу зажарить пару цыплят. — относительно свежая полноватая женщина знала своё дело, короткое меню буквально от зубов отскакивало. — Для аппетита — первак, яблочная брага и пиво.
— Здравствуй, милая хозяйка! — Батя как обычно зарделся улыбкой и языком поправил край усов над уголком рта. — Давай жаркое на всех и четыре кружки пива.
— И одну кружку кваса! — добавил Кеншин.
— Кваса нет, господин… — только и успела ответь хозяйка, как сзади раздался возмущённый возглас:
— Какой он тебе господин?! Козел косоглазый! Тфу!
Плевок долетел до стола наёмников. Хозяйку передёрнуло, и она зашептала:
— Простите господа, простите… — дрожащими руками женщина принялась вытирать стол передником.
Вопреки ожиданиям Макса, никто из товарищей не шелохнулся и не оглянулся на задиру. В лице не изменился даже Кеншин. Но они зря надеялись, что местный пьянчуга ограничится парой слов.
Стоило трактирщице удалиться на кухню, как к столу подошёл бородатый широкоплечий детина, подпоясанный широким красным кушаком. Явно нетрезвый мужчина выпятил вперёд живот, демонстрируя, что имеет за поясом кремневый пистолет и кинжал в расшитых ножнах.
Вообще, обижать вооружённых людей — это сама по себе дурная затея. А в мире Архипелага, и подавно! Редкость огнестрельного оружия, доспехов и воинских навыков делает каждого бойца потенциально самым опасным явлением из всех возможных на бродячих островах.
Потому Батя и решил с ходу не потрошить зазнайку, явно имеющего за собой какую-то силу.
— Уважаемый! Мы просто хотим покушать, после чего планируем незамедлительно покинуть Ваше поле зрения.
— А мы хотим, чтобы местные девки знали место и носили юбки!
— Она не местная. — отчеканил Лайонел, защищая боевую подругу. Но пьянчугу это удовлетворить не смогло. Небрежным движением он взвёл курок пистолета за поясом и обратился к Венге:
— Шалава, ты оглохла?! Штаны снимай!
До сих пор спокойно сидевший Кеншин, схватил кисть задиры прямо на рукояти и его же пальцем нажал спусковой крючок.
Громыхнул выстрел и сквозь одежду детины попёр белый дым. Сам же мужик, таковым считаться больше не мог. Схватившись за пах, он упал на пол, несколько раз беззвучно открыл рот, точно рыба, и лишился чувств. Из-под него по полу растекалась лужа крови.
В таверне воцарилась тишина.
Посетители шокировано смотрели то на истекающего кровью товарища, то на чужаков.
— Ну и чего сидим?! — взревел Батя. — Тащите этого дурака к врачу!
К его удивлению, задиру выносили на руках сразу шесть человек, а все остальные посетители мужского пола последовали за ними. На своих местах остались только девки с осоловевшими глазами, и хозяйка, замершая в дверях кухни.
— Я прошу прощения за своего друга, уважаемая! Но кто этот человек, которого он покалечил?
Трактирщицу как током прошибло.
— Вы не с их острова?
— В смысле? Они что, не местные? — переспросил Батя и женщина принялась объяснять:
— Нет! Сохрани Свет от таких местных! Раз в год, после сбора урожая, их твердь к нашей пристаёт и тут такое твориться начинает! — дальше была поведана история, каких сотни: порченные девки, забитое местное мужичьё, неоплаченная еда и алкоголь в трактире. А в этом году, ещё и требование половины урожая.
Пожалуй, с таким же успехом, речь могла бы идти о вторжении войск, а не о соседях-бандитах.
— Только теперь, боюсь, половиной не откупимся. Тот оболтус — сынок старосты их острова.
— Сами себе работу сделали… — прокомментировал Лайонел и сразу уточнил, — Вернее, отработку.
— Да ладно тебе! — Батя махнул рукой. — Будем решать проблемы по мере их поступления! Милая хозяйка! Где наше жаркое?!
* * *
Приключения продолжились почти сразу.
Раньше, чем наёмники успели съесть хотя бы половину обеда, в трактир примчался маленький
