Даже не верилось, что это вскоре произойдет. За пять лет я прожила целую жизнь. Кем я была, приехав в Шалир с тощей холщовой котомкой? Запуганной жалкой девчонкой, которую травили все, кому не лень. Тогда моей единственной мечтой было немного научиться своей магии, а потом спрятаться где-нибудь в провинции и работать в кузнице.
Сейчас же передо мной лежит весь мир. Я ощущаю свою силу, не только как мага, но как человека, которого ничем не сломать.
Пять лет я училась не только математике и философии, географии и танцам, я училась не давать себя в обиду, гордо сносить несправедливость. Сейчас я уже не обижалась, ни на Гехарда, который больше всех доставал меня. После скандала с горничной, быстро ставшим достоянием общественности, аристократы отвернулись от него. В высшем свете не приветствовалось насилие, и отцу пришлось дать ему какой-то мелкий чин и отправить служить на границу.
Не обижалась ни на Оттану, публично унижавшую меня, ни на ее подружек, злословивших за спиной. Это были вехи, вехи становления моего характера. Я закаляла его, и как сказал Эдвард, гранила как алмаз. Каждый раз, выбирая как поступить, униженно склонить голову или ответить, я выращивала в себе стальной стержень, и сейчас, спустя пять лет, твердо стою на ногах.
Я уже сейчас могла сдать экзамены экстерном, но хотела еще немного потянуть время, возвращаясь в древние, до боли знакомые коридоры и аудитории.
Когда я показала композицию Хорну, он на целую минуту потерял дар речи. Я польщено усмехнулась.
– Это самое прекрасное зрелище, которое я видел в жизни, – благоговейно прошептал он и сразу же добавил с улыбкой, – кроме тебя, конечно. Как же мне повезло, что у моей будущей жены такой прибыльный талант. Мы никогда не будем голодать.
За эти несколько месяцев он почти пришел в норму. Исчезла болезненная худоба, волосы стали такими же блестящими и шелковистыми, как раньше, мышцы приобрели рельеф. Он опять стал самым красивым мужчиной в королевстве. Но ведь он никогда и не переставал им быть. Каждый раз, гуляя по городу или в порту, я ловила восхищенные взгляды проходящий мимо женщин, и молодых, и старых, и настроение почему-то портилось. Неужели, это была ревность? Сердце неприятно защемило, уж очень непривычное было чувство. Коварное и гнетущее.
Вот и сейчас, едва смогла оторвать восторженный взгляд с идеального профиля. Нет, так не пойдет. Пора брать себя в руки.
– Я давно хотела с тобой поговорить, – твердо произнесла, отворачиваясь от композиции.
С лица Хорна тут же слетела мягкая улыбка. Он нахмурился и помрачнел.
– Наша помолвка была заключена так странно… Я не успела даже подумать, как ответила да. А сейчас не уверена…
– В себе? – движения Хорна стали резкими, голос отрывистым. – Ты не уверена, что полюбишь меня?
Я отрицательно мотнула головой. Скорее всего, я уже люблю его так, что болит сердце и ноет в груди. Но об этом ему лучше не знать.
– Во мне?
Я замялась.
– Видишь ли, два года я наблюдала твои многочисленные любовные победы. Словно ты поставил себе цель переспать со всеми студентками школы.
– Ага, – мрачно буркнул он в сторону, – после того, как я встретил одну конкретную студентку, все мои цели сосредоточились на ней, – и сразу же серьезнее. – Хорошо, тогда скажи мне честно – ты обещаешь любить меня вечно, до самой смерти?
– Как я могу это обещать? – искренне возмутилась я. – Я не знаю, что произойдет в будущем.
– Вот и ответ на твой вопрос. Я тоже не знаю, сколько буду тебя любить. Год, десять лет или всю жизнь. Но могу точно сказать, что сейчас ты для меня самый важный человек на свете. И ты слишком тяжело мне досталась, чтобы на следующий день после свадьбы найти любовницу.
Я не стала его поправлять, ведь уже досталась, это ясно и мне, и ему.
– Я могу честно пообещать тебе лишь одно, – произнес Хорн, беря меня за руку, – пока ты со мной, других не будет. Но если ты меня бросишь… – он притворно сощурился.
– Ладно, – несмело улыбнулась в ответ, – этого достаточно.
Мелькнула мысль, что я очень быстро согласилась с его доводами, словно хотела согласиться. Но мне уже было все равно. Осторожность и недоверчивость испарились под влиянием его мягкой улыбки.
– Завтра идем в храм?
Я испуганно отшатнулась, пряча глаза. Когда свадьба где-то далеко на горизонте, я была спокойна и собрана. Но вдруг завтра… Нет, это слишком быстро.
– Ясно, – Хорн прочитал по моему лицу ответ, – не получится вскоре разбогатеть. А я уже присмотрел себе новенький паромобиль. Надеялся куплю с твоего приданого после свадьбы.
Я вымучено улыбнулась шутке. То, что это была именно шутка, я уже не сомневалась.
***
Два важных экзамена позади. Геометрия и право. Впереди еще география, биология и иностранные языки. Домоводство, верховую езду и литературу, как всегда, сдавали зачетами. На последнем курсе одногруппников осталась ровно половина, и да, как и предполагала, я была единственной девушкой среди них. После двух лекций, на которых я находилась в аудитории одна, профессор Нарана сказала:
– Ты и так все знаешь, учить тебя нечему. Вот список книг, – она протянула мне листок, – будет время прочти, не будет – и ладно, и так поставлю тебе зачет.
Я обрадованно поблагодарила женщину, заверив, что обязательно прочту. Герре Наране последовали и остальные женщины преподаватели. У меня освободился огромный кусок свободного времени, которое можно было потратить на что-то другое.
Другого было более чем достаточно. Эдвард так и не заключил нового договора с фавориткой, и мне приходилось по-прежнему тянуть обязанности ведения бухгалтерского учета и помогать в организации балов.
Пусть король и перестал общаться со мной, но оставил ниточку, которая связывала меня с дворцом.
В этот раз Хорн встретил меня после школы. Я отправила карету домой, а сама вышла пешком за ворота. С улыбкой взяла неизменную розу.
– Интересно, у короля хоть что-то еще осталось в оранжерее? – со смешком поинтересовалась я.
– Осталось, – отмахнулся Хорн, – ему эти цветы не к чему, а вот мне жизненно необходимы.
Я догадывалась, что герра Валентина, смотрительница оранжереи, просто не может устоять перед обаятельной улыбкой Хорна, если позволяет ему каждый день «воровать» цветы.
– Как дела на работе? – я оперлась о протянутый локоть, и мы пошли в сторону моря.
– Мне прочат место второго судьи, – ответил рассеянно Хорн, – как только сдам квалификационный экзамен.
– Ты же его сдашь?
– Конечно, куда я денусь? – хмыкнул он. – Твой будущий муж поднимается по карьерной лестнице, и вскоре тебе не нужно будет за меня платить в ресторациях.
Я шутливо толкнула его в бок.
