— Поняла, — тихо отвечаю, едва разлепив пересохшие губы.
— Раз поняла, иди спать, — сухо бросает он и уходит. И на этот раз я уже не решаюсь его остановить.
22Проходит два с половиной дня с тех пор, как я поселилась в доме Баженова. За это время ничего особенного не происходит, я сижу тихонько в отведённой мне комнате, и носа из неё не показываю. Но это даже хорошо, потому что выгляжу я так себе. Как зомби из фильма ужасов. Под глазами залегли нездоровые синюшные круги, на шее темнеет страшный полукруг от удавки. Не то чтобы мне было неловко перед кем-то за свой внешний вид, но ещё раз наблюдать презрение в глазах Баженова, который вряд ли как-то по-другому может отреагировать на изменения в моей внешности, нет никакого желания. Да что там, мне вообще меньше всего на свете хочется снова видеть его, и внешность тут совсем не причем. Только это неизбежно, ведь не смогу же я провести в этой комнате вечность.
Стараюсь не думать об этом, по крайней мере, пока, чтобы не изводить себя ещё больше, но у меня плохо получается. В голове роится миллион вопросов, среди которых лидируют «Что он сделает с полученной от меня информацией о Захарове?» и «Что он сделает со мной, когда разберётся с вопросом номер один?» А самое паршивое, что я ничего не могу сделать, чтобы получить ответы на эти вопросы. Только ждать. И это ожидание, как ощущение полной безысходности и собственной беспомощности, сводит меня с ума.
Но мне ничего не остаётся. Идти к нему с расспросами я не рискну, по доброй воле точно. Поэтому сижу тихо, как он и велел. Не отсвечиваю.
Мигера приносит мне еду по расписанию, прямо как в тюрьме, строго три раза в день в одно и то же время. С лёгкой руки Милы это прозвище намертво прицепилось к ней в моей голове, очень подходит. Воспоминания о встрече на кухне с дочкой Баженова заставляют меня улыбаться. Это, наверное, самое светлое и приятное событие из всех, что происходили со мной в последние несколько месяцев жизни. Хотелось бы увидеть её разок, просто поболтать, но нарушить запрет Баженова страшно. Да и синяками своими пугать девочку не хочется.
Поэтому я только ем, сплю и… читаю. Попросила Светлану принести мне какую-нибудь книгу, чтобы хоть чем-то себя занять, и она принесла. Два первых тома о «Гарри Поттере».
— Я одолжила эти книги у Мелании, других в доме нет, — невозмутимо пояснила она на мой вопросительный взгляд. — Если вы назовёте конкретную книгу и автора, я закажу в магазине то, что вам необходимо.
— Нет, спасибо. «Гарри Поттер» подойдет.
«Гарри Поттер» — действительно очень увлекательные книги. Я тоже в детстве их очень любила. И сейчас они приходятся, как нельзя кстати. Поначалу думала, не смогу читать, слишком много тяжёлых мыслей в голове, что отвлекают от текста, не дают сосредоточиться, но потом, как-то незаметно для самой себя, я увлекаюсь и с головой погружаюсь в волшебный мир, позабыв на время обо всех своих проблемах.
Обе книги проглатываю залпом, не переставая вспоминать добрым словом Милу за такой чудесный подарок. Наверняка она даже не подозревает, как сильно мне помогла. Получить временный отдых от личного ада, непрерывно бурлящего, и разъедающего меня изнутри — это просто бесценно.
Но эйфории, полученной от чтения, надолго не хватает. Не проходит и часа бесцельного лежания на кровати, как депрессия вновь накатывает и начинает накрывать с головой.
Я запрещаю себе возвращаться в реальность, стараюсь думать о прочитанном, вспоминаю самые классные моменты в книгах, но легче от этого не становится. Какая-то необъяснимая тяжесть вперемешку с чувством тревоги давят на грудную клетку, и терпеть это давление с каждой минутой становится все невыносимее.
Ждать, пока придёт Светлана с ужином, чтобы попросить ее принести ещё книг, мне не хватает сил. Идти разыскивать её, рискуя наткнуться на Баженова, я не решаюсь. Вспоминаю, что мигера оставляла мне номер на случай, если что-нибудь понадобится, разыскиваю свой телефон, и обнаруживаю, что он полностью разряжен уже неизвестно сколько времени. От этого злюсь на себя.
Не то, чтобы я жду чьего-то звонка, по большому счету, звонить мне никто уже не должен, но надежда выйти на связь с Жанной все ещё не покидает меня. Как бы я к ней не относилась, после всего, что со мной случилось, я попросту волнуюсь за нее. Только бы ничего не случилось…
Подключаю телефон к зарядному устройству, и падаю обратно на кровать, тут же уставившись в потолок.
Изнутри скребёт очередная неприятная мысль, что-то вроде — а ведь я могла бы сейчас быть в Лондоне, тусоваться где-нибудь с Беном… Интересно, как он там? Наверное, потерял меня, волнуется… Как же безумно хочется к нему. Просто обняться, валяясь на диване перед телевизором, или завернуться в плед и вместе на кухне пить свежесваренный кофе. Никогда бы не подумала, что буду по нему скучать. А ведь он единственный близкий человек, который у меня остался.
Телефон на зарядке оживает, и несколько раз пиликает входящими сообщениями, но я не спешу к нему — наверняка, какой-нибудь смс-спам, в России это весьма распространённое явление.
Хочу подождать ещё немного, прежде чем телефон зарядится достаточно, чтобы сделать звонок, но не проходит и пары минут, как он начинает громко трезвонить сам.
Теперь уже я срываюсь с места, нетерпеливо хватаю его и с любопытством смотрю на экран. Там светится незнакомый номер, заставляя меня испытать разочарование — это не Жанна. И даже не Захаров. Хотя, ожидать звонка от последнего после всего, что со мной случилось, наверное, верх глупости с моей стороны.
Уверенная в том, что кто-то, скорее всего, ошибся номером, или это очередной «телефонный спам», принимаю звонок, и вся кровь отливает от лица, когда из трубки доносится знакомый мужской голос.
— Здравствуй, Алена. Это Роман Евгеньевич.
На несколько секунд я буквально теряю дар речи. С глупым видом открываю и закрываю рот, не в силах заставить себя произнести хоть какой-то ответный звук.
— Алена? — раздаётся в трубке вопросительное, когда пауза начинает слишком затягиваться, и лишь тогда я отмираю.
— Да, Роман Евгеньевич. Признаться, не ожидала вас еще услышать.
— Я тоже не ожидал, что ты сдашь меня Баженову.
На мгновение я прихожу в замешательство от его наглости, по спине пробегает неприятный холодок, но усилием воли заставляю себя сохранять самообладание.
— Что ж, извините, — произношу с легким сарказмом в голосе. — Но раз уж мы заговорили об ожиданиях… Я тоже, знаете ли, много чего не ожидала. Что меня за решётку посадят, например. А потом вообще убить попытаются.
— О чем ты говоришь, Алена? — настороженно интересуется Захаров.
— Вы хотите сказать, что не в курсе?
— Не в курсе. Я знаю только, что ты не выходишь на связь уже несколько дней, и два дня, как живёшь в доме Баженова.
