- Нет. Рентген сделать нужно Еве. Так что наоборот – выздоравливаем! – Тим обнял меня за плечи и поцеловал в макушку. – А вы? Заболели?
- Ой! Нет! Мы приехали Любу на учет по беременности ставить. Так что у нас скоро внук будет. Или внучка! – давно не видела добрую женщину такой радостной.
- Ох! Поздравляем! – Тим пожал руку будущей бабушке. – Скоро ожидается прибавление в семействе?
- Да нет, еще не скоро. Срок с месяц всего.
От услышанного у меня вдруг пропало настроение. У Любы будет ребенок, а у меня… и вдруг как ведро ледяной воды на меня вылили от невероятной догадки, я даже передернулась… Срок месяц, а ровно месяц назад Люба на такси заезжала за Тимом, чтобы ехать в суд. Его весь день тогда не было. А вдруг… Будто подтверждая мою страшную догадку, Люба взяла Тима за руку и отвела немного в сторону, но мне все равно было слышно.
- Тимулечка… встретиться нужно, поговорить. Может подъедешь как-нибудь на квартиру? – тихо проговорила она, как-то виновато поглядывая в мою сторону. Тим тоже обернулся и посмотрел на меня. Мне же хотелось распластаться по полу и бить кулаками линолеум, расчерченный ромбами и шестиконечными звездами.
- Я не знаю… если получится, то приеду.
Я не помню, как прошел тот день, все мысли разбегались, в голове горело. Приехав из поликлиники, сославшись на головную боль я ушла в спальню и провалялась на кровати до вечера, отказавшись обедать, да и ужинать не хотелось. Я теряла своего любимого, о еде даже думать не могла. Теперь я понимала четко, что если отвоевать Тима у Любы я могла, то отбирать отца у ребенка не буду.
В раздумьях я почти не заметила банную процедуру, стиснув зубы от душевной боли не обратила внимания на боль физическую. Мое молчание не прошло незамеченным, и брат, и Тимоша приставали с расспросами. Но потом любимый рассказал Денису о нашей утренней встрече, и они решили, что я просто снова затосковала о своем малыше, узнав о беременности Любаши. Ну и пусть так думают.
Да, я тосковала о своем умершем сыне, только эта боль немного притупилась после встречи с Ясминой, она будто сняла эту тоску. Но в данной ситуации я не знала, как мне поступить – рассказать ли о своих размышлениях Тиму и уличить его в неверности, или промолчать и пустить все на самотек, что будет, то будет. Я склонялась ко второму варианту.
От всех раздумий у меня сильно разболелась голова, еще изобилие жара и пара усугубляли ситуацию. Но наконец Тим закончил с процедурами и вынес меня в предбанник, усадил на диван и стал растирать полотенцем. Это была моя любимая часть лечебной экзекуции, когда все позади, и до следующей целые сутки, можно вздохнуть с облегчением.
- Ева! Может хватит страдать? Его не вернешь уже, у нас с тобой будет другой малыш… и не один, я думаю… - Тим опустился передо мной на колени и стал касаться губами моих ладоней, стараясь успокоить. – Любимая, я не могу смотреть на твои страдания. Ты теперь так будешь реагировать на каждую беременную женщину? Ты должна радоваться за свою подругу, а ты впала в уныние.
- Ты тоже рад? – не удержалась я от вопроса, стараясь не обращать внимания на ласки любимого. У нас уже больше месяца не было близости, я скучала по его ласкам.
- Я? Ну да… я тоже рад, что Люба счастлива. Все заслуживают счастья. Я не прав?
- Прав… поцелуй меня… - я потянула Тима к себе, он послушно примостился рядом и стал жадно целовать меня, шепча нежные слова.
- Нет… погоди… так нельзя, мы с тобой снова доиграемся так… а нам полгода нельзя беременеть, забыла? – рассмеялся он, голос его прерывался, шумное дыхание выдавало возбуждение. – Так… закутайся в плед…
Он накинул пуховик и вышел, запустив клубы холодного пара в предбанник.
Я разочарованно смотрела в одну точку. Вот и все, я уже ему не нужна, сбежал от моих поцелуев… В предбаннике было тепло, но меня бил озноб, я находилась на грани истерики, слезы закипали на глазах. Сейчас подождет пока я успокоюсь и придет за мной, он всегда из бани меня на руках домой нес, закутав в теплый плед. А может брата пришлет за мной.
Подумав о брате, я стала искать свою одежду, потом стала торопясь одеваться, опасаясь, что сейчас откроется дверь, и мой братишка застанет меня в полуголом виде. Хлопнула первая входная дверь, раздался скрип и в предбаннике появился Тим, веселый и румяный. Удивился, что я сидела на диване почти одетая.
- Ева, ты замерзла?
- Нет… просто ты меня бросил, ушел… я подумала…
- Не бросил. Я за одной вещичкой бегал, – Тимоша сел рядом со мной, убрал с моего лица прядь влажных после бани волос. Его взгляд завораживал, вводил в транс бархатистыми шоколадными волнами, заставляя забыть обо всем. Руки мои сами тянулись к его лицу, невыносимо хотелось почувствовать пальцами шелковистость его губ. – Евушка… я так соскучился. Ты уже полностью восстановилась после… после больницы. Я не могу больше ждать…
- Не нужно ждать… - его ласки сводили с ума, заставляя сердце биться все быстрее, где-то в низу живота становилось тепло и трепетно.
Горячие руки снова освободили меня от одежды. От поцелуев кружилась голова и путались мысли. Трясущимися пальцами я исследовала его тело, будто удостоверяясь, что все не сон. Не сон… Тим то стонал, то рычал от моих прикосновений, прикусывая мою шею, отчего в мозгу вспыхивали разноцветные искры.
- Мой… - прошептала я, глядя в его горящие шоколадные глаза.
- Моя… - выдохнул Тим, не в силах больше сдерживаться…
Уставшие и обессиленные мы лежали на диване больше получаса, под толстым пледом было тепло и уютно. Так хорошо, век бы продолжалось это блаженство…
- Нужно идти домой, а то твой братец на поиски прибежит скоро, – улыбнулся Тимоша, нежно целуя меня. Мне же не хотелось домой, хотелось продолжения, объятий и поцелуев. – Он и так удивился, когда я без тебя вернулся, чтобы взять кое-что… я сказал, что масло для массажа забыл, что еще тебя помучаю.
- Мне все равно, что подумает мой брат. Ты мой муж… почти. Так что он опоздал со своими нравоучениями, пусть лучше со своей жизнью разберется, – мои губы блуждали по обнаженной груди будущего мужа, наслаждаясь ощущениями. Вдруг, так не кстати, я вспомнила про Любу и ее ребенка. Нужно поговорить с ней по душам.
Денис почти не заметил нас, когда мы вернулись из бани, возился с телевизором и аппаратурой, что-то бурча себе под нос. Оказалось, что на спутниковую тарелку налип снег и пропал сигнал, а он все не мог догадаться, пока Тим не вышел не улицу и не почистил ее.
На другой день Тимоша уехал рано утром, я еще спала и проснувшись обиделась. Даже не сказал, куда едет… хотя и так ясно. К ней отправился, договаривались ведь. Я стояла у окна и смотрела, как снег крупными хлопьями спускается тихо с небес, оседая на заснеженных кустах и деревьях. Как красиво! По этому чуду я буду скучать в теплых краях…
Заметила подъехавшую «Ниву», Тим вышел из нее, достал пакеты с заднего сиденья. Я не буду устраивать истерики, посмотрю на его дальнейшее поведение. И найду способ поговорить с Любой наедине. На ветку рябины, росшей под окном, уселся яркий снегирь, я поневоле залюбовалась им. Птица склевывала огненно-красные ягоды, не замечая никого вокруг. Ее красная грудка огоньком сияла на сверкающих бриллиантовой изморозью ветках. Через минуту к первой птице присоединилось еще несколько, зрелище завораживало.
