Глава 9Портрет Чарли Макдоналда
Глупо было надеяться, что кто-нибудь оставил здесь на всякий случай вязанку дров. Здесь давно никого не было.
Игану удалось отыскать в подвале обломки мебели. Он принес их наверх, где Зарабет успокаивала лошадей. Заглянув в каминную трубу, Иган увидел темные тучи. Дождевые капли падали ему на лицо. Он набрал щепок и достал из меховой поясной сумки-споррана кремень и самогарную спичку, чтобы высечь искру.
– Как удачно, что вы носите их с собой, – заметила Зарабет из угла комнаты, где она сидела возле лошадей.
– Привык в армии. Никогда не знаешь, что может случиться.
– Помню, когда вы приезжали к нам погостить, мы с горничными пытались отгадать, что у вас в этой странной кожаной сумке мехом наружу…
– Правда? И что же вы решили?
Зарабет пожала плечами.
– Мы подумали: там не должно быть что-то очень важное, ведь вы ни разу ее не открыли.
– Зачем? Необходимости не было. Ведь в вашем доме я жил среди роскоши.
– Тогда я объявила, что украду ее и загляну внутрь, но мне никак не представлялась возможность. – Взгляд Зарабет стал задумчивым. – Вы всегда носили ее на себе, а ночью запирали дверь. Однажды я добыла ключ и прокралась к вам в спальню, но вы проснулись и чуть не поймали меня на месте преступления. Вы решили, что это одна из горничных с нижнего этажа пытается влезть к вам в постель.
Он вспомнил. Темная ночь, чистый запах женского тела, тень в полумраке. Он пытался отделаться от навязчивых рук решительно настроенной девицы, которая к тому же оказались остра на язык.
– Святые угодники! – ахнул он. – Так это были вы?
Иган вспомнил, что в ответ сказал ей какую-то непристойность – а чего ж еще она ждала? Неудивительно, что она выбежала вон.
– Действительно, Иган Макдоналд. К тому времени вы достаточно овладели нвенгарским – я и не подозревала, что вы знаете такие слова.
Иган поднялся на ноги.
– Вам их тоже знать не следовало.
– Я родилась в Нвенгарии. Там девушек учат, как вести себя в спальне, едва они достигнут брачного возраста.
– Да, но это поэтические описания и все такое. А вы выражались, как уличная девка. Таких слов вам точно знать не полагалось.
Она плотоядно улыбнулась.
– Поэтические описания? Плохо вы знаете нвенгарских дам. Мы изучаем язык Эроса – он называется эротическим.
– И этого слова вам тоже знать не полагается.
– Я очень подробно изучала этот язык. – Зарабет по-прежнему была в противоположном от Игана углу, но он вдруг покрылся испариной. – Мне известны слова, которых даже вы не знаете. Я не невинная девушка.
Она хочет его убить? Иган представил, как ее хорошенький ротик произносит вульгарные слова, и его сердце глухо застучало.
– Я не ваш муж.
– Знаю. – Зарабет рассмеялась. – Я вас дразню. Неужели вы решили, что я стану соблазнять вас здесь, на голом полу, в сырости и холоде, рядом с навозной кучей?
Она улыбнулась, ее глаза заблестели. Он никогда не видел ее столь прекрасной! На ней была шотландка цветов клана Макдоналд. Такой же плед был и на нем.
Иган бросился к ней, схватил за плечи и поцеловал. На сей раз он вовсе не был нежен. Откинув ее голову назад, он жадно впился в ее губы.
Его пальцы утопали в ее волосах, мягких, словно черный шелк. Косы расплелись, и шелковые пряди упали ей на плечи. Лицо было мокрым от дождя, а холодные капли солоны на вкус.
Он чувствовал стеснение в паху. Проклятие! Зарабет разжигает в нем желание. И когда это она стала столь искусной?
Иган нагнулся, и она вцепилась в его килт. Он целовал ее снова и снова и не мог остановиться. Проводил языком по губам, пробуя их на вкус, выпивая дождь и влагу ее рта.
Ее губы впивались в него ответным поцелуем, язык неутомимо двигался, подобно его собственному. Он почувствовал, что ее руки развязали шнурки на вороте его рубахи. Пальцы стали ерошить волоски, покрывающие его грудь.
– Остановитесь, – прошептал он. И все-таки не мог отпустить ее, прижимаясь к ней лицом. – Вам нельзя меня трогать.
– Я не могу остановиться.
Ее дыхание щекотало его рот, язык описал дугу вокруг нижней губы. Потом Зарабет сунула руки под рубаху, и ее пальцы отыскали напряженные бугорки его сосков, твердые, как камень, от холода и ее ласк. Зарабет играла с ними, а он снова ее целовал, забыв обо всем на свете.
Когда она оттолкнула Игана, он решил, что к Зарабет вернулось чувство реальности. Но не успел он прийти в себя от ее внезапной холодности, как она расстегнула его рубаху. Наклонилась и взяла зубами его сосок.
До этого он считал, что может сопротивляться. Но сейчас, откинув голову, он прижал Зарабет к себе, и ласки Зарабет отдавались в его паху уколами раскаленных добела игл.
– Проклятие, – шепнул он. – Будь оно все проклято.
Она начала посасывать его кожу, мокрые волосы терлись о его грудь. Он запустил пальцы в ее волосы, а его кусали ее зубы, острые, как ее желание. Было бы так легко схватить ее в объятия и уложить на пледы, а потом задрать юбки и войти в нее.
Как он хотел этого! Хотел ощутить, как она извивается под ним, когда он будет внутри нее. Пришпоривать и не отпускать, пока не насытится.
Потом его руки и рот насытили бы ее. Он хотел бы увидеть, как смягчается ее лицо в любовном томлении, услышать ее стон.
Усилием воли он оттолкнул Зарабет.
– Нет, девочка, вы меня убиваете.
Она уставилась на него снизу вверх – глаза расширены, волосы в прелестном беспорядке.
– Не отталкивайте меня.
– Я должен. – Схватив Зарабет за плечи, он встряхнул ее как следует. Волосы рассыпались по плечам черными кольцами. – Хотите, чтобы я взял вас прямо здесь, чтобы мы катались на грязном полу, словно звери?
Может быть, поставить ее на четвереньки – в самый раз в таком месте. Почему он об этом думает?
– Да, – шепнула она. – Я этого хочу.
– Нет. – Он скрипнул зубами. – Я этого не сделаю. Она смотрела на него застывшим взглядом. Такой он ни разу ее не видел – это была не невинная девушка, не утонченная герцогиня. Дикарка, под стать этому месту вдали от цивилизованного мира. Дикая, как вереск, скалы и водопады. Они могли бы любить друг друга здесь, в заброшенном доме, и забыть об этом безумии, вернувшись к людям.
Но он не сможет забыть.
Выпустив ее плечи, Иган завернулся в плед и выскочит под холодные струи дождя.
Когда Иган вернулся, Зарабет уже овладела собой. Разложила возле очага свой плед и села, не обращая внимания на каменную твердость пола. Лошади пощипывали вереек, который она для них натаскала. Малыш сосал мать.
