Альтарея. Я понятия не имел, как верно расположить ее к себе. Из того, что я знал о женщинах, на ум приходила лишь потребность в особо привлекательной одежде, и других вещах, что можно нацепить на себя. Мать очень любила платья. Я помню ее струящиеся в пол юбки, с каким-то победным торжеством развевающиеся от холодного ветра Катарии. Ей пришлось многое преодолеть. Выросшая в заботе и достатке, не знающая бед во время жизни отца, после его смерти попала в воронку выживания на стылой, покрытой густыми лесами и плотными снегами планете. Изнеженные руки занялись истощающим ручным трудом, чтобы прокормить меня и Сайну. Непростые времена. Во мне горячим огнем пылало стремление помочь, повысить упавший статус нашей семьи, я со страстью занимался конструированием роботов — сферой, в которой можно было добиться интеллектуальных достижений. У меня получалось, последний проект обещал стать прорывным, надежда распускала радужные крылья…
Все кануло в бездну.
Я мотнул головой, прогоняя лишние воспоминания.
И все же, в чем нуждается Альтарея? Одежда… Что еще? Еда? Стало ясно, что я рассуждаю о женщинах, как о животных. Комфортное место, вкусное питание, разнообразные украшения. Что еще нужно существу для вполне счастливого существования? Для того, чтобы она смогла испытать столь неведомое, недоступное моему искореженному сознанию состояние, к которому все привыкли стремиться. Счастье. Достаточно ли этих простых действий, чтобы в ее крови разлилась эйфория? Я бы смог с любопытством понаблюдать за ней…
Альтарея не такая, кричал голос из глубины, но, по крайней мере, стоило начать с простых вещей, рассуждал я, отправляя ее в торговый отсек. Ее самостоятельные выборы подскажут мне верную стратегию.
Когда девушка замерла на пороге тренировочной комнаты, вероятно, уже справившись с непростым выбором одежды, ни один мускул не дрогнул на моем теле. Ждал ли я ее?.. Возможно. Но состояние медитативного ума было настолько глубоко, что я мог легко наблюдать за происходящим, не прерывая тренировку. Она беспокойно застыла, как слишком странный для этого места посетитель, как хрупкая бабочка, слегка подергивающая крыльями, показывая готовность немедленно улететь.
Но нет…
Я уже знал, отсюда она не уйдет. Не для того невесомое создание цепляется паутиной, чтобы паук имел стремление отпустить его на волю. Из такой паутины она не выберется. Никогда. Можно не строить иллюзий, кто проворней и сильней. Стоило Альтарее сделать робкий шаг назад, как я одернул:
— Погоди…
Я не знал, чем наслаждаюсь больше, ее неподдельным любопытством, перетекающим в испуг, или преобразовавшимся внешним видом, убеждавшим меня в том, что я не ошибся в решении отправить девушку на прогулку. Нужно было как-то завязать разговор.
— Попробуй… — предложил я ей, протягивая свой меч, знавший тепло лишь моих рук. Я обхватил худые женские кисти ладонью, помогая манипулировать орудием. О навыках Альтареи как бойца и говорить-то было нелепо, но мне все же хотелось, дери ее аннигиляция, чтобы девушка на сущие секунды ощутила себя на моем месте. Будто бы мой неизменный спутник все эти годы — силовой меч, прошедший бесчисленное количество сражений и нанесший не менее ран, каким-то неведомым образом мог передать ей смысл… моего нахождения здесь. Моей жизни. Мою суть.
Однако в ее руках менялось все, как всегда… И мощное оружие превратилось в игрушку, с которой Альтарея весьма никудышно управлялась. Мне приходилось ее поддерживать, крепко прижавшись сзади, чтобы исключить возможность травм. Девчонка махала мечом так, как делает это абориген, внезапно обнаруживший в куче листвы привлекательную палку…
И вместе с тем, наше тесное положение не могло не вызвать внутри меня ощущения совсем иного рода. Едва уловимый, медовый, словно от распускающегося цветка, запах ее волос пробрался внутрь несмотря на все преграды, напоминая, что я слишком давно его не ощущал. Аромат незаметно окутывал меня, настойчиво, как и все в ней, заполняя пустоты моего сознания, протаптывая дорожку вглубь, в далекое детство. Мне подумалось, что моя сестра Сайна была бы сейчас такой же, как Альтарея. Того же возраста. Они могли бы быть подругами, возможно…
Я опустил девушку на мягкий пол, нависая сверху. Альтарея завозилась, улыбаясь и пытаясь выбраться из паутины моих рук. И снова рождая прямую ассоциацию. Незадолго до рокового дня, Сайна, шаловливая пятилетняя девчонка так сильно разозлила меня непрерывными издевками, что, изловив и прижав ее вертлявое тело, я грозно смотрел сверху, а она смеялась так беззаботно и открыто, радуясь удавшемуся трюку, что гнев мой против воли отступал, вызывая неизменную улыбку. Я мог улыбаться. Тогда. Склонившись над шалуньей и изображая голодного ашера, я в шутку старался укусить мягкий бок, провоцируя ее новый приступ смеха и забавного брыкания. Сайна хмурила брови, прогоняя злобного ашера, но долго не могла удержать лицо и вновь заливисто смеялась, смеялась… Я любил Сайну.
Давно это было. Двадцать лет прошло. И вот ситуация повторялась. Впервые. Только вместо сестры подо мной оказалась Альтарея, вызывая во мне отнюдь не детские желания. И все же реальность прошлого путалась, наслаивалась сверху плотным полотном. Я склонился вниз, оголяя тело девушки, и прижался лицом к открытому участку кожи, с жадностью вдыхая едва заметный запах. Укутывая душистыми волнами, даря иллюзию бесконечности, внутри разливалось успокоение, природу которого я не старался объяснить. Я застывал и цепенел, прикасаясь к ней, а стоило опуститься ниже, где под тонким слоем кожи скрывалась новая, своенравно зародившаяся жизнь, окончательно замер.
Тайна. Исток и ее значение мне были не известны, подрывая все существующие в моей жизни устои. Я умер давно — по крайней мере, я так полагал. Не телом, так душой, стремлениями, желаниями. Но происходящее навязчиво стремилось показать обратное. Я жив, я все еще жив. Жив. Странное слово. Я слишком непригоден для него, циничен, исковеркан, одержим идеей мести и в то же время безразличен к происходящему. Но ощущение тепла под ладонями, особенно мягкого, откликающегося на мое прикосновение, упорно твердило обратное — жив. Я все еще мог чувствовать то, что, казалось, оставил в сгорающем доме двадцать лет назад, унесшим не только жизни моих близких, но и мою собственную.
Перед глазами пронеслись сцены, сложись все иначе. Мать, улыбаясь, держала на руках моего рожденного ребенка, повзрослевшая Сайна весело подшучивала, Альтарея… она бы была просто подле меня. И солнце на холодной Катарии в этот раз бы проявило великодушие, нагрев поверхность до сносного состояния. Возможно, этот сценарий проживает мой счастливый двойник из параллельной вселенной, чем ашер не шутит. Кому-то повезло больше.
Не мне. Так бывает. На несколько секунд я отстранился, окончательно убирая преграды между нами в виде лишней одежды. Не стоит тратить время на лишние фантазии. Теперь я достоверно знал, что именно желает эта конкретная женщина. Меня.
Глава 11
— Куда мы направляемся? — поинтересовалась я, сидя на кровати и сложив перед собой ноги. Диковинный фрукт с множеством присосок на поверхности, послушно прогибался в руках и я с хрустом откусила сладкую мякоть.
