Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
Генетическая дактилоскопия, или ДНК-дактилоскопия, — система научных методов биологической идентификации организмов на основе уникальности последовательности нуклеотидов ДНК каждого живого существа (за исключением однояйцевых близнецов), своеобразного «генетического отпечатка», остающегося индивидуальным и неизменным на протяжении всей жизни организма.
Несчастный дофин
У французского короля Людовика XVI и его жены Марии-Антуанетты долгое время не было детей (Людовик страдал фимозом, исключавшим нормальную половую жизнь). Однако после сделанной королю операции дети начали рождаться с подобающей эпохе регулярностью: в 1778-м дочь Мария Тереза Шарлотта, а тремя годами позже и долгожданный мальчик, названный Луи Жозеф Ксавье Франсуа. Еще через четыре года рождается один из двух (а возможно, и единственный!) главных героев нашего повествования, Луи Шарль, и, наконец, за три года до начала революции на свет появляется последний ребенок королевской четы, дочь Софи Элен Беатрис. Однако вскоре счастливая семейная жизнь королевской четы была дважды омрачена фамильным проклятием французских Бурбонов: от туберкулеза, бывшего причиной смерти родителей и брата Людовика XVI, один за другим умирают старший сын и младшая дочь. Наследником престола — дофином Франции — становится четырехлетний Луи Шарль.
Революция отбирает у мальчика последовательно титул, свободу (королевскую семью поместили в замок Тампль, бывший некогда одной из главных крепостей ордена тамплиеров и имевший к XVIII веку весьма мрачную историю), отца и мать, разлучает с сестрой. С целью «революционного воспитания гражданина Капета» к бывшему дофину приставляют супругов Симон, людей самого простого происхождения и устойчивых якобинских взглядов. Мнения историков о взаимоотношениях между воспитателями и воспитанником расходятся: одни полагают, что условия и методы воспитания были крайне суровы, другие ссылаются на некоторые весомые свидетельства того, что Симоны по-своему неплохо относились к подопечному. Несомненно одно: мальчика быстро научили распевать революционные песни и всячески поносить «родителей-тиранов».
Вскоре после казни Марии-Антуанетты супругов Симон под благовидным предлогом удаляют из Тампля, и в течение нескольких месяцев мальчик предоставлен попечению охраны, которая о нем практически не заботилась. После термидорианского переворота лета 1794-го лидер Директории Баррас чуть ли не первым делом навещает маленького узника и распоряжается приставить к нему нового воспитателя. Впрочем, условия его содержания если и улучшаются, то ненамного. Зимой 1795-го осматривавший Луи Шарля известный хирург Дезо описывает его так: «Я нашел ребенка-идиота, умирающего, жертву самой низкой бедности, полностью заброшенное существо, опустившееся от самого жестокого обращения». У ребенка зафиксировано тяжелое заболевание суставов, прогрессирующий туберкулез, он покрыт язвами и ни с кем не разговаривает.
Неизвестный художник «Портрет Карла Вильгельма Наундорфа»
В июне 1795 года десятилетний потомок двух могучих европейских династий — Бурбонов и Габсбургов — умер в заключении. Его тело, за исключением сердца, тайком сохраненного одним из производивших вскрытие врачей, Пеллетеном, захоронили в общей могиле на кладбище Тампля. Однако практически немедленно начинается новая, посмертная жизнь маленького короля, провозглашенного эмигрантами-роялистами после казни отца Людовиком XVII.
Призрак замка Тампль
Историки насчитывают более сорока самозванцев, более или менее искусных (а иногда и вовсе ни на что не годных), выдававших себя за «чудом спасшегося» Луи Шарля. Все они рано или поздно были убедительно разоблачены. Кроме одного, того самого, чье имя появилось в самом начале нашего рассказа, — Карла Вильгельма Наундорфа.
История последних тридцати пяти лет жизни этого человека, достаточно хорошо задокументированная современниками и изученная историками, без труда может быть положена в основу приключенческого романа (равно как и романа нравов), и нет никаких сомнений в том, что такая книга когда-нибудь будет написана. В этой биографии есть все, что необходимо для произведения подобного жанра: несомненно фальшивый паспорт на имя Наундорфа, более чем запутанные отношения с полициями нескольких государств, пропавшие якобы бумаги, подтверждающие королевское происхождение, очевидное внешнее сходство с Бурбонами, арест и тюремное заключение по весьма сомнительным основаниям, положительное опознание рядом хорошо знавших дофина лиц. Особенно впечатляет история с бывшей няней дофина госпожой Рамбо: той уже не раз приходилось проводить подобную «разоблачительную экспертизу», и у нее был заготовлен «неубиенный козырь» — вопрос о голубеньком костюмчике Луи Шарля, который тот якобы очень любил. Наундорф, единственный из всех претендентов, дал правильный ответ: костюмчик надевался всего один раз, поскольку был маловат мальчику (впрочем, на другой контрольный вопрос, заданный другим человеком, — о том, что делали в Тампле в ночь после казни Людовика XVI, — не смог ответить даже Наундорф; а в Тампле семья покойного короля присягнула Людовику XVII, и не помнить этого он, казалось бы, не мог).
За правдой — в суд
Косвенно в пользу версии «Наундорф — настоящий дофин» говорит то обстоятельство, что он последовательно пытался сделать то, чего самозванцы обычно избегают, а именно отстоять свое честное имя через суд. Призрак судебного разбирательства впервые замаячил в 1834 году, когда Наундорф, уже перебравшийся во Францию, стал искать возможности встречи с Марией Терезой, герцогиней Ангулемской, сестрой покойного (?) дофина, проживавшей в тот момент в Праге, чтобы «обсудить семейные дела». Герцогиня дважды приняла у себя посланца Наундорфа, но встречаться с ним самим отказалась категорически — по ее словам, «она была бы счастлива обрести брата, но он умер практически на ее глазах» (что было сильным преувеличением, так как в Тампле им в последние месяцы жизни мальчика видеться не давали). Версий такого поведения дочери Людовика XVI выдвинуто великое множество, от тонко-психологических до грубокорыстных (муж Марии Терезы, герцог Ангулемский, был одновременно ее двоюродным братом, то есть сыном свергнутого в 1830 году Карла X, и, следовательно, мог сохранять некоторые надежды на престол), но факт остается фактом — они не увиделись.
Судебный марафон начался 13 июня 1836 года — в этот день парижские адвокаты Наундорфа подали в суд о признании их клиента «Людовиком-Шарлем, герцогом Нормандским». В качестве свидетелей истец просил вызвать в суд дядю (Карла Х), сестру и ее мужа, который приходился ему одновременно зятем и двоюродным братом. Иск как иск, но в случае победы истца историю Франции последних лет пришлось бы даже не переписывать — переделывать вручную: ведь это задним числом означало бы незаконность нахождения младших братьев казненного короля на престоле…
У властей было два варианта (третий — предоставить делу развиваться законным образом, судя по всему, всерьез не рассматривался): либо надавить на суд для того, чтобы гарантировать нужное решение, либо вообще не допустить суда. На самом высоком уровне выбрали второй (кто знает, какие там тузы у претендента в рукаве? газеты уже встали в охотничью стойку), и приказом министра внутренних дел возмутитель спокойствия был выслан из страны.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
