Сбросив туфли, Ли присела у зеркала и попыталась расстегнуть цепочку, чтобы снять ее с себя. Но ее так колотило от ярости, что тряслись руки, и она никак не могла совладать с хитрым замком.
Дверь резко распахнулась, и на пороге возник Ричард.
– Убирайся! – закричала Ли.
Он проигнорировал ее требование. С самоуверенностью, разозлившей Ли еще больше, он закрыл дверь и подошел к ней.
– Я сказала, убирайся! – С уже неконтролируемой яростью она схватила букет роз и швырнула ему в лицо. – Забери его с собой! Он тоже ложь! Ложь!
Ричард не шелохнулся. На лице – застывшая маска. И все равно он продолжал излучать силу и решимость, лишающие Ли воли, делающие ее слабой и беспомощной.
– Я дважды позволил тебе уйти, Ли, – тихо сказал Ричард. – Третьего раза не будет. Помимо того, что существует между нами, есть еще ребенок. Ты носишь моего сына, и я не позволю лишить меня его. Как не позволю лишить его отца!
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Отец ее ребенка…
Каким-то образом напоминание о его отцовстве приглушило ярость Ли. Теперь она просто стояла, глядя на него, и думала о том, как похожи их судьбы в обделенности родительской любовью.
Ее оборона была прорвана. Имеет ли она право вычеркнуть Ричарда из жизни их ребенка, утверждая, что ее любви будет достаточно? Ребенку, и особенно сыну, нужен отец – живой, реальный, а не имя на бумаге. Имени недостаточно. Одному богу известно, как страдали и она, и Ричард, имея имя, но не имея отца, лишенные его заботы и эмоциональной поддержки. А Ричард еще в самом начале их отношений сказал ей, что любой ребенок будет для него бесценен.
Ли знала что, он не лгал. Об этом свидетельствовало его отношение к ее беременности, его огорчение из-за того, что она не сообщила ему о сканировании, его неподдельное потрясение, когда он этим вечером впервые увидел своего сына на экране.
– Я очень огорчен, что слова моей матери так сильно расстроили тебя, – мягко сказал он.
И тогда у нее вырвался самый неожиданный в данной ситуации вопрос:
– Почему она не сказала Лоренсу? Тогда у тебя обязательно был бы отец, как минимум, небезразличный к твоей судьбе.
На лице Ричарда появилась гримаса.
– Гордость. Моя мать решила, что, если он не захотел ее, он не получит и меня. Это была ее молчаливая месть, которой она упивалась все эти годы.
– Тогда зачем она сказала это мне? Почему именно сегодня?
– Лоренс мертв. Она ничем не рисковала, как если бы он был жив и заявил свои права на меня. – Лицо Ричарда стало злым и жестким. – Но я ей скажу пару слов. Она не имела права…
Его злость всколыхнула ее собственную.
– Да, она не имела права. Но ты должен был сказать мне, Ричард. Ты должен был быть более откровенным…
Он отрицательно покачал головой.
– Я не хотел, чтобы ты знала, Ли. Ни-ког-да. Это все бы испортило… как сейчас. Ты бы стала смотреть на меня другими глазами. – Он тяжело вздохнул. – А ведь я все тот же мужчина, которого ты обнимала несколько часов назад.
– Нет. Это была маска, надетая для меня! – в отчаянии воскликнула Ли. – Настоящий ты – это тот, которого я сейчас вижу перед собой.
– И в чем разница? В имени, которое я все равно не ношу? В проклятом имени, которое испортило мое детство так же, как и твое? В имени, которое я ненавижу не меньше тебя? – Ричард медленно приближался к ней. – Не позволяй этому разрушить то, что существует между нами. Ту связь, которая нас объединяет. Это…
– Остановись! – Ли выставила перед собой руки в предупреждающем жесте и отступила. – Не подходи ко мне, Ричард. – Ее голос предательски дрожал. – Если ты попробуешь коснуться меня, я стану царапаться и кусаться.
Почувствовав, что позади кровать и отступать некуда, Ли села на нее, быстро отползла в изголовье и сжалась там в комочек. Ричард остановился в ногах, глядя на нее сверху вниз.
– Ты же понимаешь, что я не хотел причинить тебе боль, Ли. Понимаешь? – Нахмурившись, Ричард вглядывался в ее лицо.
– Но причинил, – устало ответила она. – Ты лгал… а я так верила тебе. Ты знал, как нужна мне эта вера, поэтому говорил то, что я хотела слышать… – В ее глазах вскипели слезы. – Знал и без труда манипулировал мною.
Рыдания уже душили ее. Боль проникла в кровь, душу, сердце. У нее не было слов, чтобы объяснить, что он сотворил с ней своей ложью.
– Я не рассказал тебе всего о себе, Ли, но я не лгал, – мягко настаивал он.
Его мягкий, успокаивающий голос разозлил ее еще больше.
– Ты ввел меня в заблуждение, а это все равно, что солгал. Ты понимаешь, о чем я говорю. Ты заставил меня поверить, что выбрал меня, потому что считаешь лучшей, особенной… – Это была самая болезненная рана, которая еще не скоро перестанет кровоточить.
– Но ты действительно лучшая и особенная, – по-прежнему мягко произнес Ричард. – И что бы ты ни говорила, я сделал свой выбор, и ты стала моей избранницей.
– О каком выборе ты говоришь? Ты не мог жениться на моих сестрах, потому что они и твои сестры тоже, – зло бросила Ли, ненавидя его за попытку опровергнуть очевидное.
– Я бы не выбрал ни одну из них, даже если бы они не были моими сестрами, – настаивал Ричард. – Я хотел тебя, Ли. Я всегда хотел только тебя.
– Нет… нет… нет… – простонала Ли. – Ты выбрал меня не из-за меня. Тебе было неважно, какая я, о чем думаю и что чувствую…
– Нет, именно это было самым важным для меня, – неожиданно страстно возразил Ричард.
– Не лги! – снова закричала Ли. – Просто я оказалась единственная, с чьей помощью ты мог заполучить желаемое.
– Да, единственная, – не стал отрицать Ричард. Его голос был наполнен такой страстью, что она опешила. – Потому что единственное, чего я желал, – быть с тобой!
– Неправда! Нет! – воскликнула Ли испуганно.
Она боялась поверить его словам, потому что они слишком много значили для нее, а она больше не могла позволить себе обмануться.
– С тобой, Ли, – повторил он. Его глаза сверкали, выдавая, какой вулкан чувств бушует у него внутри. – С тобой и всем наследством Лоренса Дюрана у твоих ног, которое ты могла принять или отказаться от него. С тобой… на всю оставшуюся жизнь. Вот единственное, чего я всегда желал!
Ли стояла ошеломленная. Ее сердце находилось в полном вакууме, поэтому она ничего не чувствовала и не понимала. Она молча и безучастно наблюдала, как Ричард меряет шагами спальню, что-то говоря и жестикулируя.
– Ты единственная, кто мне нужен. Только ты всегда имела для меня значение. Именно из-за тебя я приходил по воскресеньям к Лоренсу на семейные обеды, чтобы защитить тебя от него. Я всегда чувствовал неразрывную связь с тобой, а ведь ты тогда была всего-навсего подростком. Я сидел за столом и молил Бога, чтобы Лоренс не сломал тебя. А когда ты уехала, я гордился тобой и торжествовал: «Она сделала это! Она освободилась!» – Ричард остановился и замолчал. На его лице отразилось сомнение, а затем он признался со смиренной улыбкой: – Если бы ты знала, чего мне стоило тогда отпустить тебя и не броситься вдогонку.
