На секунду Гверн замер и прислушался. Нет. Никаких необычных звуков. Только пение птиц и сдавленное фырканье загнанной лошади, оставленной у кареты.
Ещё раз оглядевшись, Гверн расстроенно опустил лук, развернулся и, загребая ногами сухую листву, побрёл в сторону развороченного экипажа, из которого опять показалась напудренная седовласая пожилая дама. Круглое лицо было бледным и почти бескровным. Зрачки расширились и испуганно оглядывали всё вокруг, пытаясь разобраться, миновала ли опасность или стала ещё страшнее.
– Вы в порядке? – услышала дама голос Гверна, вынырнувшего с правой стороны кареты и протянувшего ей руку.
Оглядев молодого человека с головы до пят, дама улыбнулась с присущим её возрасту умеренным кокетством и выползла из кареты. Затянутая в пышное, малахитового цвета платье, она тяжело дышала и оттого казалась ещё тучнее. Увидев на земле бездыханные тела кучера и двух сопровождавших экипаж стражников, дама охнула и схватилась рукой за сердце.
– Этому перерезали горло, а тем двоим... – тихо начал Гверн, отводя взгляд.
– Вы наказали мерзавцев? – сквозь всхлипы спросила дама на редкость высоким, почти писклявым голосом.
– Лишь отогнал их, – с досадой ответил Гверн. – Понёсся за тем, что схватил ваш саквояж. В результате упустил обоих.
– И как же зовут того, кому мы обязаны жизнями? – красивый, схожий с пением райской птицы, женский голос стрелой пронзил Гверна.
Из кареты вышла ещё одна дама: молодая и стройная, одетая в воздушное кружевное платье кремового цвета. Руки по локоть были затянуты в ажурные перчатки, на пальцах и запястьях не было никаких украшений; лишь шею обхватывало тоненькое ожерелье из мелкого белого жемчуга. Огненно-рыжие волосы были собраны на затылке, но одна небольшая прядь отбилась от остальных и теперь озорно дразнила, подпрыгивая при каждом шаге своей хозяйки.
– Так как ваше имя? – повторила девушка.
Поймав себя на мысли, что вот уже который удар сердца он любуется маленькой, словно точка, мушкой над верхней губой рыжеволосой незнакомки, Гверн учтиво поклонился и произнёс:
– Гверн Нольвен, госпожа... – в его взгляде застыл вопрос.
– Бьянка, – ответила та, сделав вид, что не заметила смущения на лице юноши и не догадалась о его причинах. – А это моя тётушка Фианна Рэей.
– Говорила я этому остолопу, что дорога через лес небезопасна, – заворчала тётушка, приподнимая подол платья и осторожно ступая по земле, чтобы с непривычки не запнуться о спутанные корни и сломанные ветки. – Сколько раз уже зарекалась слушать его бестолковые речи. Страшно подумать, что стало бы с нами, не окажись господин Нольвен неподалёку. Ладно я, старуха. Но молодая леди...
– Прошу вас, тётушка, – взмолилась Бьянка, – ведь всё обошлось.
– Сидели бы в городе, в полной безопасности. А лучше вообще не совались бы в Торренхолл. У нас и в наших землях свадеб не мало, – леди Рэей вошла во вкус и не собиралась останавливаться.
– Вы не из наших краев? – среди череды ворчаний выхватил Гверн. – Откуда вы?
– С Имил Даара, – вымолвила Бьянка. – Получили приглашение на празднование свадьбы лорда Стернса. Не явиться было бы в высшей степени неуважением.
На последних словах Бьянка недовольно покосилась в сторону своей тётки, которая всё ещё продолжала бурчать себе под нос по поводу необходимости поездки.
– Но эта дорога не ведёт в Торренхолл. Она ведёт к побережью, – заметил Гверн.
Бьянка кивнула.
– Кузен моей тётушки проживает у моря. Вышел в отставку некоторое время назад. Правда, с каким-то непонятным скандалом. Вот и уехал подальше от шумных крепостей, сказав, что больше ни ногой в Торренхолл. Узнав, что мы рядом, прислал письмо с просьбой его навестить. Вот мы и решили воспользоваться свободным временем и...
– А ведь снился мне дурной сон за день до поездки! – голосила пожилая дама. – Нет, чтобы послушать провидение, а не этого старого осла.
Леди Рэей разошлась не на шутку, от всей души костеря горячо любимого кузена.
– Дорога через лес и вправду небезопасна, – согласился Гверн. – Вам не мешало бы взять с собой побольше сопровождающих, а не пару человек.
– Вот именно, юноша! – воскликнула тётушка. – Ваше замечание ещё раз подтверждает, что уверениям моего кузена доверять нельзя. Он на две страницы расписал мне, насколько быстра и легка дорога через лес. А что в результате? Мы лишились части наших вещей! Наш кучер мёртв! Солдаты мертвы! И кто теперь поведёт лошадей?
Гверн осмотрел упряжь.
– Я могу попробовать впрячь сюда свою лошадь и проводить вас до побережья. Я и сам направляюсь в порт. Если, конечно, вы не против, – осекся он, посмотрев на дам.
Те не только не возражали, но даже вздохнули с облегчением и радостью. Гверн уже запрыгнул на козлы и взял в руки поводья, как вдруг услышал справа от себя мелодичный голос.
– Эй, погодите!
Незаметно и неслышно Бьянка выскользнула из кареты и теперь стояла и смотрела снизу вверх на Гверна.
– Вы не поможете мне? – обратилась она к Нольвену, давая понять, что его компания была бы ей приятна.
И, как только её желание было выполнено, добавила, оправдываясь:
– Даме моего статуса подобное непозволительно, но это куда веселее, чем слушать храп моей тётки, которая уже клюёт носом.
Лошади тронулись с места, и карета затряслась по неровной лесной тропе. Некоторое время ехали молча. С лица Бьянки не сходило смущение. Со стороны казалось, она обдумывала важный вопрос, но почему-то так и не решалась его задать. Неловкое молчание нарушил Гверн.
– Обещайте мне, что больше не будете путешествовать без должного сопровождения. Этот лес не так гостеприимен, как может показаться с первого взгляда.
Смотрящий на дорогу Гверн и не заметил, как зарделись щёки молодой леди, и как этот стеснительный румянец, подчёркиваемый огненным цветом волос, идеально шел её незагорелому лицу.
– А вы... – начала Бьянка, – вы военный?
– Я… – Гверн запнулся, подыскивая правильный ответ, – скорее никто, чем кто-то.
Бьянка задорно рассмеялась.
– Никто не станет носить дорогие одежды и драгоценные камни, – она покосилась на перстень Гверна, надетый поверх перчатки. – И уж тем более не будет так хорошо стрелять из лука.
– Дорогие одежды можно купить, – возразил Гверн, – перстень можно украсть, а стрелять из лука я люблю с детства. Знаете, на площадях есть такое развлечение: стоит у столба мальчишка с яблоком на голове, а в него целится лучник. И попадает точно в яблоко, рассекая его на две половинки, а не в голову мальчугану.
– Весьма жестокое развлечение, – заметила Бьянка.
Гверн кивнул и продолжил:
– Сначала я был таким мальчиком, а потом и стрелком. Выступал на базарных площадях вместе с другими бродячими артистами.
