Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
– Какую колбасу он ел, по два двадцать?
– Кусочков жира в желудке нет, так что…
– Я все понял, Владислав Алексеевич! Бурлаков был парень при деньгах, колбасу с жиром он бы покупать не стал.
– Поедем дальше? – Эксперт затушил сигарету, отпил остывший чай. – У потерпевшего на теле всего одна рана – на голове, в области левого виска. Характер причиненного повреждения соответствует размерам ударной части молотка, обнаруженного рядом с телом. Удар Бурлакову был нанесен слева направо, немного сверху вниз. Характер травмы: многооскольчатый проникающий перелом височной кости с повреждением головного мозга. Сразу тебе объясню: эта травма не смертельная. С таким повреждением Бурлаков мог совершать целенаправленные, осмысленные действия, например, мог бы выбраться на лестничную площадку и позвать на помощь.
– Так почему же не позвал? – подзадоривая эксперта, спросил Игорь.
– Он потерял сознание и прийти в него уже не смог. Бурлаков умер от потери сознания.
– Все милей и краше в балагане нашем! Я правильно понял: он помер от потери сознания, а не от повреждения головного мозга?
– Именно так! – повеселел Владислав Алексеевич. – Начальную нить ты ухватил, теперь осталось распутать клубок. Я надеюсь, ты не забыл, что сознание человека делится на осознанное мышление и не контролируемую человеком деятельность головного мозга, условно называемую подсознанием? Подсознание управляет дыханием, ритмом сердечных сокращений и работой всех внутренних органов. Теперь смоделируем ситуацию с Бурлаковым, опираясь на функции головного мозга. Вариант первый: он пришел домой пьяный, лег спать, проспался и пошел умываться. Вариант второй: он пришел домой трезвый, получил удар по голове, потерял на время сознание, пришел в себя и стал звать на помощь. Вариант третий, тот, который имел место. Он пришел домой сильно пьяный, получил удар в висок, упал на пол и потерял сознание. Из раны на голове у него сочится кровь, тело слабеет. Подсознание запрашивает у серого вещества мозга дальнейший алгоритм действий, а мозг молчит – он отравлен алкоголем и не может исполнять свои функции по управлению организмом. Если бы Бурлаков был трезв, то независимо от его воли и состояния сознания мозг бы отдал команду на мобилизацию всех ресурсов организма на поддержание жизнедеятельности. Но этого не произошло. Примерно через пять-десять минут после получения травмы подсознание начало сокращать частоту ударов сердца, чтобы зря не расходовать кровь. С уменьшением кровотока объем поступающего в мозг кислорода сократился, и наступил необратимый процесс поэтапного отключения участков головного мозга. На прошлой неделе, помнишь, висельника из петли достали?
– Как не помнить, я же на место происшествия выезжал.
– Повисев в петле совсем немного, этот висельник превратился в жалкое подобие человека. Теперь он не способен к мышлению, он даже есть самостоятельно не может. Обширные участки его головного мозга отмерли, прекратили функционировать и превратились в ненужный придаток человеческого организма. А все от чего? От краткосрочного прекращения снабжения мозга кислородом. У Бурлакова смерть наступила после отмирания той части мозга, которая отвечает за сердцебиение.
– Попробую обрисовать ситуацию, как я ее понял. Если бы Бурлаков не был пьян, то он бы остался жив. С другой стороны, если бы ему не врезали молотком по виску, то он бы проспался и сейчас радовался жизни. Причины его смерти – молоток и алкоголь. Я ничего не упустил? Владислав Алексеевич, когда наступила смерть потерпевшего?
– В понедельник, около полудня.
Озадаченный необычными обстоятельствами смерти Бурлакова, Игорь приехал в РОВД. Вечером весь оперативный состав Ленинского районного отдела милиции собрал на совещание Костин.
– Для начала давайте вспомним, что нам достоверно известно о данном преступлении. Начнем с личности потерпевшего. Кто у нас его отрабатывал?
– Я, Павел Васильевич! – поднял руку Лукьянов. – Потерпевший – Бурлаков Константин Константинович, двадцать семь лет, уроженец нашего города. После окончания средней школы поступил в политехнический институт, проучился два года и был отчислен за неуспеваемость. После службы в армии вернулся в институт и работал там лаборантом на кафедре теоретической механики. Из-за конфликта с руководством уволился, некоторое время перебивался случайными заработками. Два года назад устроился на пятую овощную базу грузчиком. Ранее не судим, приводов в милицию не имел. Родители Бурлакова живут в частном секторе. Младший брат служит в армии, сестра замужем, проживает в другом регионе. У меня по его личности все.
– Негусто! – Костин неодобрительно посмотрел на Лукьянова.
Виталий Евгеньевич съежился под его суровым взглядом, стал суетливо перелистывать свой ежедневник.
– Как потерпевший характеризуется по месту работы? – строго начал спрашивать заместитель начальника милиции. – Не попадался ли он на проходной с полной кошелкой овощей? С нашей базы ни один грузчик с пустыми руками не уходит. Семейные фрукты-овощи домой несут, а куда их Бурлаков девал? Соседям раздаривал или святым был и картошку с морковкой с базы не воровал? Ты, Виталий Евгеньевич, давно на овощной базе был? Поедешь Бурлакова отрабатывать, прогуляйся до железнодорожных ворот и посмотри, какая там народная тропа протоптана в обход проходной.
– Завтра же все отработаю, – скороговоркой заверил Лукьянов.
– Едем дальше, – с нажимом продолжил Костин. – Бурлаков был изгнан из института. Потом вернулся туда в новом качестве. Что за странная тяга к одному месту? Что его влекло в политехнический институт? В чем причина его увольнения? С кем и что он не поделил?
После этих слов Павел Васильевич строго посмотрел на оперативников, давая им понять, что работать спустя рукава он никому не позволит. Поручили тебе отработать личность потерпевшего – будь любезен, выверни все наизнанку, ночами не спи, но к докладу подготовь ответы на все вопросы.
– Все сделаю, – еще раз заверил Лукьянов.
– Я дополню данные Виталия Евгеньевича, – с места сказал Абрамкин. – Два года назад Бурлаков занялся нелегальной торговлей водкой. Я считаю, что все последующие события, связанные с потерпевшим, надо рассматривать через призму его участия в этом подпольном бизнесе. По устоявшейся классификации Бурлаков был «Центровым», то есть вся торговля в районе улицы Волгоградской замыкалась на нем.
– Дополнение принято. Продолжим. Что нам известно о последних днях Бурлакова?
– Разрешите, я доложу? – вызвался начальник ОУР. – Совместно с сотрудниками областного управления нами установлено следующее. В пятницу, 26 ноября, Бурлаков взял на работе отгул на понедельник. В субботу был его день рождения. Праздник потерпевший отмечал у себя дома. Кто был у него в гостях, достоверно неизвестно, но соседка с первого этажа видела незнакомую женщину, которая вошла в подъезд около часа дня и вышла только вечером. Судя по всему, субботу Бурлаков провел с этой женщиной. В воскресенье Бурлаков продолжил торжества в кафе «Огонек». Домой он вернулся около шести вечера, выдал водку уличным торговцам, поздно вечером собрал выручку. Примерно в полночь он на такси приехал к своему знакомому Гроссману, где распивал спиртное до утра. Компанию Бурлакову и его товарищу составляли две девушки. Личности их установлены, оперативного интереса они не представляют. В понедельник, около десяти утра, Бурлаков вышел от Гроссмана и пошел на проспект Ленина, на остановку такси. С этого момента больше живым его никто не видел.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
