Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
Я ожидал, что сестра Штейн набросится на Рейчел, но ничего подобного не произошло. Вместо этого она сообщила ей время следующего приема, напомнила, что она должна воздерживаться от наркотиков ради здоровья малыша, и проводила к выходу. Я был поражен.
Сестра Штейн вернулась.
– Почему вы не возмутились? – спросил я. – Я ей доверял, а она меня выставила полным идиотом.
Сестра Штейн нахмурилась. Внезапно я понял: тут не я беременный и не я принимаю наркотики.
– Вы и ваше мнение о себе здесь значения не имеют, – ответила она. – Если обойтись с Рейчел сурово, она больше не вернется. Пойдет куда-нибудь еще, продолжит принимать наркотики и сама родит. Мы не сможем за ней наблюдать, она не будет проходить осмотры, не обратится к акушерке и не станет принимать метадон. Ребенок либо родится мертвым, либо, если останется жив, не получит необходимой медицинской помощи и вскоре все равно умрет. Мы должны быть с ней осторожны.
Я кивнул, думая тем временем, что больше не хочу работать здесь. Я хочу милую, нетрудную работу в каком-нибудь месте, где медсестры щиплют тебя за зад, а пожилые пациентки дарят шоколадные конфеты. Весь остаток дня я бесстыдно себя жалел.
Осознать, насколько это было эгоистично, мне помогла (вы не поверите!) Флора. В тот вечер дома я рассказал ей про Рейчел и про то, как она меня подвела, о том, что люди не меняются и что я бьюсь напрасно. С самого начала Флора говорила, что я сумасшедший, раз согласился на такую работу. Вот почему я рассчитывал, что она непременно должна налить мне чаю и дать выплакаться в жилетку.
– У нас нет молока, – сказала она, когда я закончил.
Я все еще ждал, что она станет меня утешать. Но Флора молчала.
– Ну? – спросил я.
– Что ну? – буркнула она. – Что ты хочешь от меня услышать? Ох, бедняжечка Макс?
– Вообще-то да, – ответил я, – но только это должно быть искренне, и, может быть, ты все-таки сходишь в гараж за молоком?
Флора покачала головой.
Почему вдруг она на меня взъелась? Будь это Руби, я еще понял бы: она всегда придерживалась того мнения, что с недостатками мира приходится смириться. Ей нравилось, когда все летело в тартарары, но Флора же была эстеткой! Увлекалась живописью, любила цветы и всякие милые вещицы. Покупала мебель от Лоры Эшли – в съемную квартиру, боже ты мой! Она просто обязана была понять! Единственная пациентка, благодаря которой я верил, что тружусь не напрасно, оказалась обманщицей и поставила под угрозу не только собственную жизнь, но и жизнь еще не родившегося ребенка.
– Вот что, Макс, – сказала Флора. – Мы сидим вокруг этого стола вечер за вечером и обмениваемся историями. Моя работа совсем не похожа на твою, и мне нравится слушать про всяких выживших из ума бездомных и наркоманов.
– Правильно говорить «пациентов с зависимостью», – поправил ее я.
Флора закатила глаза.
– Каков бы ни был политкорректный термин, ты знаешь, что я имею в виду. Но из всего, что ты мне рассказывал, этот случай – самый важный. У тебя есть реальная возможность спасти человека, – сказала она, склоняясь ко мне.
– Но Рейчел не бросит героин.
– Я не о ней говорю. Она взрослая и может принимать наркотики, если ей так хочется. Но у ребенка нет возможности защищать свои права. Он ведь такой же твой пациент, как и она, понимаешь? Ты не можешь его подвести, потому что он ни в чем не виноват.
Глаза у Флоры горели. Раньше с таким пылом она отстаивала разве что декоративные подушки с узором в цветочек.
Очень быстро мне стало ясно, почему она так разошлась.
– Загляни завтра к нам в неонатальную реанимацию. Я покажу тебе младенцев, родившихся с героиновой зависимостью. Каждый раз, когда я их вижу, то жалею, что у меня не было возможности хоть как-то им помочь, дать в жизни лучший старт. А у тебя такая возможность есть. С Рейчел.
Флора прикурила сигарету.
– А если Рейчел не бросит героин? – спросил я.
– В этом-то и дело, – быстро выдохшись, ответила Флора. – Тогда ей нельзя оставлять ребенка. Ты можешь вмешаться, написать в социальные службы, дать ребенку хотя бы шанс побороться, когда он появится на свет.
Я встал и пошел в гараж за молоком.
На следующий день мы договорились с Флорой пойти обедать.
– Куда это мы? – спросил я, когда она повернула к своему госпиталю вместо ближайшего кафе.
– Я тебе говорила вчера вечером. В реанимацию для новорожденных.
Я, конечно, предпочел бы подкрепиться, но Флора была полна такой решимости, что я последовал за ней. Давненько я не оказывался в настоящей больничной обстановке. Почему-то она подействовала на меня успокаивающе. В отделении лежали только младенцы в тяжелом состоянии, нуждавшиеся в постоянном медицинском уходе. Многие появились на свет преждевременно, или во время родов возникли осложнения. Было до странности тихо; почти у всех кювезов стояли бледные мужчины и женщины, очевидно родители, которые смотрели на младенцев через прозрачный пластик или тихонько гладили их по головкам, которые казались крошечными по сравнению с гигантской взрослой рукой. Сестры сновали по коридору с подносами и микроскопическими бутылочками молока.
Мы подошли к одному кювезу. Рядом стояла медсестра, снимавшая показания с монитора.
– Это Макс, – представила меня моя спутница, – помнишь, этим утром я говорила, что собираюсь его привести?
Сестра поглядела на меня.
– Да-да, здравствуйте.
Она заметила, что я смотрю на ребенка.
– Такая хорошенькая, правда? Хотите ее подержать?
Я заколебался, вспомнив, как однажды уронил с верхней ступеньки лестницы своего хомячка.
– Нет, спасибо. Боюсь ее уронить.
Флора уже взяла малышку на руки. Она была прелестна.
– Хотя, может, и попробую, – сказал я.
Для начала, хомяк меня укусил. И вообще, все с ним оказалось хорошо. Ну почти.
Флора передала младенца мне в руки. Девочка почти ничего не весила и размером была где-то с мою ладонь.
– Это Анна, – прошептала Флора.
Я присмотрелся повнимательней. Малютка была вялая, с сероватой кожей. Она никак не реагировала на меня.
– А она… – я чувствовал, как меня охватывает паника, – …с ней все в порядке? Она выглядит… – я заколебался, – …мертвой.
Сестра покачала головой.
– Нет, все нормально, не беспокойтесь. Просто ей только что ввели морфин. Дети на опиатах всегда вяло реагируют.
От одной мысли, что такому крошечному существу дают столь страшное лекарство, мне стало нехорошо.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
