Знала бы Лера, как страшно было мне самому! Потому что я уже все понимал.
- Почему? - выдавил из себя с трудом.
- Я раньше не хотела, а теперь… очень хочу сестренку или братика. Ведь с ребеночком ничего не случилось?
Я не знал. Но если вдруг произошло самое ужасное - никогда не смогу себе простить. Пусть даже впереди идущая машина затормозила так неожиданно, что я не был к этому готов - все равно я находился за рулем. Я не смог уберечь… не захотел… Мысли путались, делая прошлое и настоящее почти неотличимыми друг от друга.
- Ничего не случилось, - глухо ответил дочери. - Мама на плановом осмотре.
- А почему ты тогда так испугался?
Господи, как же трудно обмануть ребенка! Как чутко она все чувствовала, как хорошо понимала!
- Потому что однажды уже побывал в аварии.
- Это оттуда? - дочь протянула руку к моему лицу и вновь погладила, как уже было однажды, шрам на щеке, наполовину скрытый щетиной. Она назвала его тогда смайликом…
В горле встал тяжелый ком. Держаться. Нужно держаться ради Леры. Лера, Лера… почему все так получилось? Почему я наделал столько ошибок? Ошибок, за которые вынужден теперь платить, видимо, до конца своей жизни.
- Да, - вытолкнул в ответ из горла одно-единственное слово.
- Это прошло, папочка, - ласково сказала моя маленькая дочка и я едва не зарыдал от отчаяния. Ничего не прошло. Никогда не пройдет.
Когда Аня вышла из кабинета, я уставился на нее с молчаливым вопросом. Она кивнула с мягкой улыбкой, давая понять, что все в порядке. Но мелькнувшее на миг облегчение быстро сменилось чудовищной тяжестью. Это был еще не конец.
Той ночью мне снова снилась Лена. Этих кошмаров, когда-то повторяющихся из раза в раз, я не видел уже давно. Так давно, что успел вообразить, будто она оставила меня в покое. Но нет. Она пришла снова. И я в очередной раз пошел по своим личным кругам ада, с гнетущим ощущением, что обречен ходить этой дорогой до тех пор, пока не найду правильного выхода. Пока не исправлю совершенных ошибок. Но я не считал, что ошибался. Я не хотел ничего исправлять.
- Нам надо развестись, - сказал ей прямо в тот день. Не было смысла кружить вокруг того, что было совершенно неизбежным.
Она подняла голову от телефона, где в очередной раз выискала в одном из многочисленных приложений онлайн-магазинов, как еще потратить мои деньги. Единственное утешение, которое было ей доступно. Бесконечными покупками она компенсировала то, чего не могла получить - мою любовь. Я в очередной раз понял - мы просто испортили друг другу жизнь.
- Я так и знала! - вскочила она на ноги, сжимая руки в кулаки. - Все дело в ней, да?!
- В ком?
- В твоей Ане! Ты уходишь к ней?!
Я не стал избегать ответа. Мы оба и так все прекрасно понимали.
- Я больше не хочу никому лгать. Ни тебе, ни себе, ни ей, - ответил спокойно. - Да, я хочу быть с ней.
- Я знала! Я всегда это знала! Ты едва ли не пожирал ее глазами каждый раз, как видел!
- Так если ты всегда знала, то какого черта настаивала, чтобы я на тебе женился?
- Я думала, что ты меня полюбишь!
- Это невозможно. И я тебе этого никогда не обещал.
Она буквально расстреливала меня глазами. Если бы взгляды были пулями, я бы уже был мертв.
- Ты об этом пожалеешь, - выдохнула Лена.
- Собирайся, - ответил спокойно. - Я отвезу вас с Денисом или к твоей матери, или в нашу городскую квартиру. Выбирай.
- Ты об этом пожалеешь! - повторила она уже громче, на грани крика.
Ее истерика продолжилась и в дороге. Кажется, она не замолкала ни на минуту. В меня сыпалось все - угрозы, оскорбления, мольбы.
- Урод! Сволочь! Я родила тебе сына! Как ты смеешь так с нами поступать!
- Мама… - жалобно заплакал сын на заднем сиденье.
- Да, плачь, Дэн! Твой отец - настоящий козел! Он хочет спать с другой бабой! Или уже спит!
Ребенок зарыдал еще громче. Наконец я не выдержал:
- Не нервируй ребенка! И меня тоже, я за рулем!
- Ах, ты за рулееем, - буквально пропела она ядовитым голосом. - Ублюдок! Я тебе не позволю бросить меня ради какой-то девки!
- Я не собираюсь тебя спрашивать!
Все дальнейшее отложилось в моей памяти лишь на уровне звуков и запахов. Гарь. Визг шин. Отчаянные крики. Звон бьющегося стекла. Кровь, заливающая лицо… Повсюду кровь…
- Убийца! - прозвучал снова в ушах голос Лены.
Я слышал это прежде сотни, тысячи раз. Но теперь из белесого тумана выплыло ее лицо. Таким, каким видел его последний раз. Обезображенное в аварии почти до неузнаваемости, с обрамлявшими его спутанными светлыми волосами, испачканными кровью.
- Убийца! - повторила она и я вдруг, к своему ужасу, понял, что ее лицо превратилось в лицо Ани. Издевательски хохоча, она бесконечно повторяла:
- Убийца! Убийца! Убийца!
Я проснулся от собственного крика. И было кое-что еще - надрывно звонил мой телефон. В три часа ночи. Номер на экране не определялся.
Я принял звонок, повинуясь какому-то непонятному инстинкту.
- Ты об этом пожалеешь, - донесся из динамиков чей-то угрожающий голос. - Убийца!
Резко сбросив звонок, я вскочил с постели. Меня неконтролируемо трясло. Сонный, напуганный голос Ани донесся до меня словно через слои ваты:
- Рома? Что случилось?
- Ничего, - ответил хрипло. - Просто страшный сон. Спи.
Я вышел из спальни прежде, чем она стала бы задавать новые вопросы. Вопросы, на которые у меня не было ответов.
Нет, это был не просто сон. И чей-то неизвестный звонок мне тоже не померещился.
Я знал, что Аня никогда не винила меня в той роковой аварии. Был уверен, что она до последнего готова была бы меня оправдывать. Но она не знала всего. Никто не знал. И никому я не мог об этом рассказать. Не мог раскрыть всей правды.
А правда состояла в том, что я хотел от них избавиться.
И вовсе не был уверен в том, что я их не убивал.
Я просидел на кухне в сгорбленной позе почти до рассвета. Отчаянно искал выхода из своих кошмаров и - не находил.
Оставалось лишь одно, самое трудное решение. То, за которое Аня никогда меня не простит. Но лучше это, чем видеть страх и ненависть в ее глазах.
С приходом в мою жизнь Ани и Леры я вообразил, что могу начать все заново. Глупое заблуждение! Мои демоны снова пробудились. Подняли свои мерзкие змеиные головы, по новой начиная отравлять внутренности ядовитыми, жалящими укусами. Я не знал, как с ними бороться. Не умел. Понимал лишь, что они не отступят, не дадут мне покоя. И Аня с Лерой не должны видеть меня таким. Не должны бояться также, как боялся самого себя.
