А через несколько мгновений, шаркающая бабуля приводит свою дочь, которая оказывается по совместительству мерзавкой Ириной.
— Мне не за что извиняться. Это было мое место. И давайте забудем о том недоразумении. Я пришел сюда, потому что мне сказали, что ваша мама здесь всех знает. Я ищу девушку двадцати-двадцати пяти лет. Длинноволосая, русая. Пышнотелая. Возможно она…
— Так, стоп! Ты что всерьез думаешь, что я помогу?! Да я тебя со свету сживу! Пшел вон отсюда! — выхватывает из рук матери тряпку и кидает в меня. — Чтоб ноги твоей здесь не было!
Разворачиваюсь и быстрым шагом иду к машине. Но оказалось не все так просто, припадочная начала в меня чем-то кидать, благо у меня получилось добежать до машины без последствий. А вот когда примостил пятую точку на водительское место, понял, что кидала она в меня самым настоящим навозом. И свежий кусок на лобовом стекле, это только подтвердил. Отъезжаю с места, а в догонку мне прилетело еще пару лепешек, только уже на багажник. Смотрю в зеркало заднего вида-толстозадая стоит с вилами и показываем мне неприличный жест. Вот тебе и деревенские жители. И смех, и грех. Ну надо же было так попасть.
Останавливаюсь около своего временного дома и выхожу на улицу, где меня встречает Тима. Вот собаке сейчас точно хорошо. Мыться никто не заставит, гадь где душа просит.
— Ну что, Тимоша. Попал твой папка, видишь весь в какахах. Как там говорят: хорошо в деревне летом, пристает говно к штиблетам… Но у нас Тима, оно пристало к другому месту. Хотя может не только к машине оно и пристало. Ладно, давай лучше не будем смотреть на ботинки, на сегодня хватит меня травмировать. Пойдем к девочкам, да?
Кидаю собаке палку, а сам забираю вещи из машины. Вместо того, чтобы активно с ней играться, Тима продолжает упорно лаять, чем вызывает во мне нехорошее предчувствие. Первое, что пришло на ум-что-то с Машей. Только, когда я вошел в дом и увидел Таню на полу, в купленном мной белом летнем платье, и со страдальческим лицом, понял, что проблема именно в ней.
Глава 22
— Так и будешь молчать? — на меня ноль внимания, молчит как будто язык проглотила, и только морщит нос.
— Заноза, — наконец выдает Таня.
— Да понятно, что ты та еще заноза в заднице, но это мало относится к делу.
— Ты совсем безголовый что ли?! Заноза у меня в ноге! — подтягивает к себе левую ступню, которую тут же принимается лизать Тима.
— Тима, фу! Иди ищи палку.
Присаживаюсь на корточки и приподнимаю Танину стопу, Бдушкина на удивление не дает мне ногой в нос, а вполне достойно терпит мой осмотр. А смотреть здесь есть на что, даже мне, человеку без медицинского образования понятно, что из пятки по любому надо доставать едва просвечивающуюся головку достаточно крупной занозы.
— Ну что там, видно что-нибудь?
— Все видно, Таня. Пятки, конечно, не младенческие. Целовать их не хочется.
— Да иди ты, — дергает со всей силы ногой, но я успеваю перехватить ее за лодыжку.
— Да ладно, я же шучу, это для разряжения обстановки. Нормальные у тебя пятки, Танька, но целовать все равно не буду, мало ли где ты ими ступала. Сейчас доктор Меркулов прооперирует медсестру Бздушкину, ой, Бдушкину, прости Господи.
Аккуратно отпускаю Танину ногу, но она так и не пытается меня ею ударить. И все-таки хорошая у нее выдержка, я бы уже ответил. Приподнимаюсь с колен и молча иду на улицу. Взяв из багажника аптечку, возвращаюсь назад. Перебираю ее содержимое и только сейчас понимаю, что мне реально придется орудовать в ее ноге иголкой, которой у меня и нет.
— У меня есть, — оборачиваюсь на Танин голос, и смотрю, как она протягивает мне маленький футляр, по все видимости, с иглами. Нет, ну просто поразительно, как она умеет читать мысли?!
— А сама почему не воспользовалась?
— Потому что мне плохо видно. Неужели непонятно?
— Все понятно, — забираю и нее футляр и достаю оттуда иглу. — Тань, а ты почему на полу?
— Потому что мне тут удобнее.
— А мне нет. Придется перемещаться на диван.
— Мне тут хорошо, давайте здесь.
— Нет. У меня колени болят, и поясница, и вообще закрой рот. И хватит перескакивать с вы на ты, и наоборот. Остановимся на ты.
Беру аптечку и несу ее в так называемую гостиную. Кладу ее на старинный расстеленный диван и подхожу к кроватке со спящей Машей. Вот кому сейчас еще на пару с Тимой так же хорошо. У нее, в отличие от нас, спальное место идеально. Засмотревшись на спящего щекастика, я совершенно забыл о Тане. Возвращаюсь обратно на кухню и не дожидаясь пока она начнет возмущаться, подхватываю ее на руки и несу на диван.
— Ну и зачем это?! — недовольно спрашивает она, при этом обхватывая меня за шею.
— Потому что я так хочу.
— Ну скоро сам пожалеешь, — выносит вердикт Таня, когда я укладываю ее на диван.
Беру из аптечки антисептик и обрабатываю им ведьмину ступню. И тут я понимаю, что что-то конкретно подванивает. Ну не может же быть, что это Танины ноги? Причем запах такой специфический. Черт, а может это от моих ботинок? Вступил-таки в лепешку? Хотя запашок не тот. Таня в упор смотрит то на меня, то на мои ноги, я же делаю то же самое, то на нее, то на ее ноги. Ну и кто здесь в итоге источник? Класс! Деревенский детектив, как найти виновника сего запаха. Ладно, Меркулов, отвлекись и раскромсай ей пятку, это точно отвлечет от амбре, витающего около нас. Только подумать и сделать-это совершенно разные вещи.
— Это диван.
— Что? — поднимаю взгляд на Таню.
— Это диван воняет, а не мои ноги. И я предупреждала, что ты пожалеешь, что принес меня сюда. А теперь прекрати вынюхивать мою ступню и вытащи уже эту занозу.
— Ясно. Диван, на котором нам предстоит спать, обоссан.
— Бинго.
Видимо это осознание привело меня в чувство, и я таки покромсал Танину ногу как следует. Та терпела стойко, сжав со всей силы кулачки. Вытащил немаленьких размеров занозу и почувствовал себя по меньшей мере принцем. Только Таня, как и предполагалось, так не думала.
— У меня для вас плохие новости, Татьяна. Я чувствую от вашей ноги идет плохая аура. Боюсь ее придется отрезать и оставить за порогом.
Таня ничего не отвечает, вот только впервые за несколько минут пытается подавить в себе улыбку. Странное дело, за какой-то час в меня кидались навозом, изгадили машину, я сижу на обоссанном диване, ковыряясь в Таниной пятке, но при всем при этом у меня хорошее настроение. Чудеса…
— А у меня хорошие новости. За то, что ты спас мне пятку, я приготовлю ужин и дам тебе чистую тарелку, а не ту, на которой были чьи-то останки.
