Спускаясь по лестнице в свою квартиру, Розанна испытывала страшную усталость. Она открыла дверь в надежде, что Луиза не в настроении болтать, и тут же застыла, с возмущением уставясь на поджидающего ее мужчину.
— Что вы здесь делаете?
— Ваша подруга впустила меня, — сказал Ивэн.
— Где она? — с яростью в голосе осведомилась Розанна, стараясь проскользнуть мимо него, но он преградил ей путь.
— В своей комнате. Но, прошу, не врывайтесь к ней. Она не хотела впускать меня, однако я убедил ее.
Розанна поняла, что дошла до точки. Весь день она пребывала в кошмарном напряжении и, застав у себя Ивэна, потеряла самообладание.
— Я ничего не желаю слышать, — выпалила она. — Как вы осмелились появиться здесь?
Ивэн нахмурился.
— Мы расстались не по-человечески, поэтому я и здесь. Чтобы все исправить, если возможно.
— Не по-человечески? Слабо сказано. Вы в самом деле полагаете, что мне захочется дышать с вами одним воздухом? Вы… вы… извращенец!
Ивэн тоже разозлился.
— О чем, черт возьми, вы тут болтаете? Признаю, я поспешил с выводом насчет беременности и кое-что так до конца и не прояснил…
— О, себя-то вы прояснили до конца, — с ненавистью проговорила она.
— Нет, черт подери, нет! — возразил он. — Идиотская ошибка для писателя, знаю, я использовал не те слова.
— Напротив, они оказались весьма к месту!
Они стояли и злобно глядели друг на друга, затем Розанна указала на дверь.
— Уходите.
— Лишь после того, как выскажусь!
— Тогда выкладывайте. Я устала. Хотя, слава Богу, завтра не иду на работу. В противном случае в учительской только обо мне и говорили бы.
— Я тут ни при чем, — резко промолвил он.
— Знаю, — нехотя признала она. — При поступлении доктор Лонгсдейл беседовала со мной, и я сказала, что временно работала у Чарли Клейтона… и у вас, — Розанна нахмурилась. — Не поэтому ли она попросила вас выступить?
Ивэн устало посмотрел на нее.
— Нет. Я сам вызвался. Если вы позволите, я все объясню.
Розанна прислонилась к двери и сложила на груди руки.
— Итак?
— Бьюмонтская школа в списке учебных заведений, куда мой редактор хотела бы пристроить свою дочку. Вы, разумеется, помните Генриет? — спросил он, приподнимая бровь. — Когда она отправилась на собеседование с доктором Лонгсдейл, я попросил ее намекнуть, что я с удовольствием выступаю перед школьниками. — Ивэн пристально посмотрел на нее. — Надеюсь, вы гордитесь тем, до чего вы меня довели, Розанна. Я не знал, как еще подобраться к вам.
— И вам известно почему, — холодно произнесла она.
— На самом деле, — проговорил он с подчеркнутым терпением, — нет. И уж, во всяком случае, я не соответствую определению «извращенец», Розанна. Что за чертовщину вы тут несли?
— А как еще можно назвать мужчину, совращающего школьниц? — бросила она.
Ивэн, точно громом пораженный, уставился на нее.
— Вы, пожалуй, уже и позабыли тот день, а я — нет. Вспоминая о последнем приезде в ваш загородный дом, я с удовольствием вычеркнула бы тот день из своей жизни.
Ивэн притих, лишь белая полоса пролегла вокруг его рта.
— Мне жаль, что ваши воспоминания таковы. Для меня случившееся между нами — редкостное, прекрасное событие…
— Я говорю о другом приезде! — в отчаянии воскликнула Розанна. — Я имею в виду тот раз, когда вы выставили меня.
— Что? — удивленно спросил он.
— Значит, вы забыли? — она невесело рассмеялась. — А я вот нет. Дверь мне отворила совершенно голая Салли. Она накинула на себя один из ваших халатов. Она поднялась в спальню и сказала вам, что я здесь. Я слышала, как вы говорили с ней. Затем она спустилась и сообщила мне, что вы слишком заняты и у вас нет для меня времени.
Ивэн красочно и длинно выругался.
— Злобный дьяволенок! Не знаю, к кому, черт побери, она поднималась, но это точно был не я. Ради Бога, ей же всего пятнадцать лет!
Розанна отошла от двери.
— Вас там не было?
— Разумеется, нет! Я уезжаю из дому, когда Салли занимается уборкой. Я не кретин. — Он сощурился. — Это, должно быть, произошло, когда я ездил в Лондон на встречу с Генриет. В тот раз я провел две ночи в доме родителей. Боб Тодд приказал Салли убраться в доме, пока меня нет. — От омерзения у него скривились губы. — Хотелось бы мне знать, с кем она забавлялась в моей постели, маленькая ведьма.
Розанна молча смотрела на Ивэна, чувствуя, как огромный пласт льда тает в ее груди.
— Хочешь кофе? — наконец спросила она.
Ивэн глубоко вздохнул, и его напряженное лицо чуть расслабилось.
— Да, пожалуйста. У тебя осталось то печенье, что ты всегда мне давала? Я ведь еще не ел.
— Я тоже. — Она застенчиво улыбнулась. — Я могу сделать бутерброды.
— Сначала скажи, что веришь мне.
— Верю. Во всяком случае, доказать это проще простого.
— Я такого же мнения. — Он расплылся в знакомой улыбке. — Ты не думаешь, что пора выпустить твою подругу из ее комнаты?
Когда удалось выманить Луизу из ее убежища, она с огромным облегчением принялась помогать делать бутерброды и заваривать кофе. Затем она разделила с ними этот импровизированный ужин. Наконец настал момент, когда они покончили с едой, и Луиза сказала:
— Я очень рада, что наконец-то встретила вас как подобает. Надеюсь еще не раз увидеться с вами.
— Ты тоже так думаешь? — спросил Ивэн, когда Луиза ушла.
— Да, — призналась Розанна. — Теперь, когда мне известно, что не ты был в постели с Салли, я, разумеется, настроена менее враждебно. Извини, сегодня выдался очень утомительный день.
— Надеюсь, мы еще поговорим. — Ивэн поднялся. — Я хочу избавить себя от всяких подозрений, прежде чем скажу то, что намеревался. Розанна, поехали завтра со мной в загородный дом. Пожалуйста! Мне бы хотелось поговорить с Салли.
Розанна кивнула, понимая, что соглашается не только на поездку в загородный дом, но и на гораздо большее.
— Спасибо. Я с удовольствием поеду. С начала учебного года никуда не выбиралась.
— В таком случае я заеду за тобой в десять. Мы опять пообедаем в деревенском пабе.
— Звучит заманчиво, — промолвила она, гадая, поцелует ли он ее на прощанье.
Но, уходя, Ивэн лишь поблагодарил ее за ужин и, даже не пожав руки, пожелал спокойной ночи. И тем не менее Розанна отправилась в постель в самом лучшем за последние месяцы расположении духа.
Проснувшись на следующее утро, она поняла, что черная туча, заслонившая горизонт ее жизни, улетучилась. Погода оказалась под стать ее настроению: солнечной и необычайно теплой для этого времени года. Розанна надела джинсы, футболку и парусиновые туфли на толстой подошве.
