— Чего тут приморился?
— Возле пивбара менты сгребли косого. Завтра отпустят. Нынче жена уж оплатила им за мое протрезвление.
— Ну а первая как?
— Хрен ее знает! Я как швыркнул их, с того дня не видел. Сдались на хрен! И другим говорю: «Из-за бабья не стоит жизнь ломать». Что они такое? Не слышались — выкидывай, смени на новую. И нечего из-за них страдать! Этого товару как грязи! Повсюду — кучами.
Дамир за время пребывания в милиции и в следственном изоляторе наслушался всяких историй. Мужики здесь делились друг с другом самым сокровенным, наболевшим. Поддерживали советом, подсказывали, какие показания нужно давать следователю, о чем стоит умолчать.
— А если я уже дал показания?
— Ты их можешь менять даже в суде! Зачем сознаваться, что ты враз кинулся к ним с топором? Говори, будто они тебя решили урыть, а ты защищался. В порядке самообороны за топор взялся. И не думал их убивать. По этой статье тебя вовсе на волю отпустят.
— Лишь бы не пришили умысел на убийство. За такое на всю катушку раскрутят. Понял?
Дамир, слушая мужиков, запоминал, делал для себя выводы. Появившись на допросе у Смирнова, рассмешил Михаила:
— Значит, они хотели убить? Вдвоем налетели? А ты отбивался, защищался, как мог?
— Так и было! — кивал Дамир.
— Ты посмотри на себя! И вспомни тех! Там одной Катерины по горло хватило б, чтоб выпустить из тебя дух. Шкворень и не таких ломал. Ты для него — ничто. На внезапности подловил обоих. Не ожидали. А уж опереди они, не сидел бы здесь. Да и о чем спорим? Шкворень живой! У вас с ним будет очная ставка. Что тогда скажешь? — усмехнулся Михаил одними губами.
— Он же вор! Я помог задержать его!
— Мы спокойно обошлись сами.
— Я столько лет помогал вам!
— Но это не повод, не ширма, за которую можно спрятаться от наказания! Ты убил жену и пойдешь под суд.
Дамир не без страха ждал встречи со Шкворнем. Когда их привели на очную ставку, в глазах обоих сверкали искры лютой ненависти.
— Покуда дышу, не прощу падлу! Из земли жмуром достану и свое сдеру! За нее! Ты, паскуда, допрешь, отчего волки воют! — глянул Шкворень на Дамира.
Если бы не наручники и охрана, стер бы в порошок недавнего соседа. Только здесь узнал Дамир, что Катерина не раз была со Шкворнем.
Когда вор рассказывал о своей связи с ней, Дамира трясло. В эти минуты он готов был порвать в клочья недавнего соседа и жалел, что не успел свести счеты на воле, не хватило сил убить его.
«Десять лет особого режима» — таков был приговор суда. Адвокат радовался успеху, поздравлял подзащитного:
— А ведь просил обвинитель расстрел для вас, но прислушались ко мне, оставили жить! Это главное!
— И чему радуешься? Чем хвалишься? Ведь меня не освободили. Вон какой срок дали. Ты ж цветешь как на именинах…
— Что?! — Сползла улыбка с лица. — Ты понимаешь, что следствием доказан умысел на убийство и покушение на жизнь человека! Это не важно, кем он был! Это забота милиции! Ты не имел права убивать! Только за жену могли дать расстрел. Ведь убил с особой жестокостью, умышленно!
— Какая жена? С-сука шелудивая!
— Что ж? Ищите себе другого адвоката.
— А зачем ты мне нужен? Ни хрена не добился, а хвалишься.
В камере Дамира поздравили. Ему завидовали все. Он и не собирался искать другого адвоката. Знал, большего не добьется никто.
Его хотели оставить отбывать наказание в зоне под Свердловском, но милиция вовремя спохватилась: именно здесь отбывали наказание воры из «малины» Шкворня. Их помог арестовать Дамир.
Пятеро — это слишком много. Одному стукачу с ними не справиться. Отправили от греха подальше на Сахалин, зная, что там помимо всего еще существуют зачеты, по которым стукач может выйти на волю гораздо раньше. Чтобы в зоне Дамиру было легче жить, в его деле сделали пометку, что этот человек небезуспешно сотрудничал с органами.
Именно эта пометка спасла мужика. Едва увидели ее в спецотделе, вызвали его в спецчасть, побеседовали о том, что их интересует, рассказали, как ему нужно передавать информацию о зэках. И… отправили подсобным рабочим на кухню.
Дамир радовался, что наказание станет отбывать не в общем бараке, а в теплой чистой пристройке специально для обслуги. Здесь он не мерз, не голодал, в любой день мог помыться, вставал и ложился, когда было нужно ему.
Он мигом приметил Власа и старался не попадаться на глаза вору. Тихий и незаметный, он никому не мозолил глаза, не действовал на нервы. Ни с кем не откровенничал, мало говорил, зато слушал и наблюдал за каждым.
Он первым смекнул, что трое зэков собираются в бега. Иначе зачем им столько хлеба? Сообщил операм спецчасти. Те на корню пресекли готовящийся побег.
Приметил чифиристов — выдал обоих. Те никогда не заподозрили бы Дамира. Тут же раскрутка началась: вышли на завскладом. Вскоре он из вольных зэком стал.
Дамир видел, как охотится за ним Влас. Стал искать на него компру, но ничего не накопал. Для себя не забывал об осторожности, чтоб не попасть в лапы недавнего бандита.
Но однажды забыл о нем и задержался в бане дольше, чем обычно.
Ох, и поплатился за свою беспечность! Влас мигом его увидел и прихватил за голову. Сдавил в рыжей волосатой лапе, как кот мышонка, и рявкнул:
— И кто эту мандавошку потерял?
Хорошо, что в баню он пришел с бригадой, иначе живым Дамир не остался бы. Влас с силой швырнул его на пол, себе под ноги. Дамир хотел уползти под лавку, но вор выдернул его за ногу и хотел наступить ему на живот своей громадной ногой. Стукач завизжал от ужаса. И тут к ним поспешили мужики.
— Ты кого там припутал?
— Да вот здесь кто-то свой хер забыл, — смеялся Влас, выковыривая мужика из-под лавки.
— Опять достаешь? Не трожь его! Он такой же бедолага, как и мы! — оттолкнули Власа, дали Дамиру возможность сполоснуться и выскочить из бани живым.
Влас вслед кулаком погрозил, крикнул:
— Припутаю — задавлю, как гниду!
— Вот тебе! — показал Дамир по локоть и постарался поскорее выскочить из бани.
Совсем спокойно он чувствовал себя лишь в пристройке среди обслуги. Влас мерещился ему повсюду. Даже во сне тянул свои рыжие ручищи к горлу и рычал: «Попух потрох! Урою, теперь не слиняешь!» Дамир орал и просыпался весь в поту с вытаращенными от ужаса глазами. Может, именно этот страх перед вором заставлял мужика следить за Власом особо тщательно, не выпуская из виду ни на минуту.
Вот так однажды увидел, что Влас разговаривает с водителем машины, собирающимся выехать за пределы зоны. Дамир даже дышать перестал, так хотел услышать, о чем болтают. Но ни одного слова не разобрал, а уж как старался… Зато подсмотрел, как Влас отдал водителю деньги, и тот, кивнув головой, влез в кабину и вскоре покинул зону.
