— Повезло. Просадил ему Влас немногим выше сердца! Всего на два сантиметра. Если б не это, потеряли б мужика. Он еще в реанимации, но врачи говорят, что будет жить. Такие случаи у них бывали. Михаилу повезло, его сам Бронников оперировал. Превосходный хирург! Сколько наших ребят спас от таких вот Власов. Ему на день рождения подарили пограничники камень в форме сердца, а в нем его портрет.
— А Смирнову еще долго отбывать «химию»?
— Не знаю. Все от начальства… — нахмурился капитан.
* * *
— Валя! Ты? — пришел в себя Михаил на пятый день, хотел встать.
— Куда? Лежи спокойно. Тебе нельзя двигаться, — удержала Михаила девушка.
— Где я? — огляделся удивленно.
— В больнице, в поселковой. Все хорошо. Успокойся, Миша! Теперь все в порядке.
— Где Меченый? Ушел? Сбежал?
— Нет. Не успел. Дима притормозил. Он не один был, за ним приехали. Тот тоже не ушел.
— А кто второй?
— Не знаю. К тебе следователь придет, но это потом. Ты поправляйся, выздоравливай, — пыталась улыбнуться Валя, прогнать страх, мучивший столько дней.
— Ты давно здесь со мной?
— С самого начала. Уговорила врачей, разрешили побыть вместо сиделки. Их всегда здесь не хватало.
— Прости ты меня…
— За что?
— За дурь мою. Видишь, как получилось? Хотел уехать, а что меня там ждало? Разборка с «малиной», расплата за прошлое. И кому какое дело, виновен или нет. Прав тот, кто сильнее, — дрогнули руки.
— О чем ты? Все позади! Слышала, что, как только выпишут из больницы, станешь свободным. Уже не условник. И если захочешь, поедешь на материк. Я больше ни о чем не говорю. Только будь счастлив и живи… Самим собой, какой есть, каким люблю… Я никогда тебя не забуду…
Через два месяца Смирнова выписали из больницы. Он вышел во двор к Дмитрию Золотареву, который терпеливо ждал его у повозки.
— Ну как, Миш, порядок?
— Живой!
— Сорвали нам с тобой охоту гады!
— Не состоялся из меня охотник. И уже не получится.
— Это почему?
— Знаешь, я из окна палаты часто наблюдал за морем. Прорва соленой воды, а над ней — белые чайки. Их крики похожи на стон. И мне часто казалось, что в чайках живут души матерей, так и не дождавшихся своих сыновей…
— Послушай, я чуть не забыл. Тебе письмо пришло из Москвы. Вот оно! Возьми!
Михаил торопливо побежал глазами по строчкам. Закончив читать, передал письмо Дмитрию. Тот читал вслух:
— «Признать невиновным. Осужден незаконно». Тебя зовут на прежнее место работы! Значит, ты уедешь от нас? — сник голос Дамира.
— Знаешь, от поездки на материк мне нужно было только это! — указал на письмо. — Все остальное отгорело! Я за время лечения многое понял. Ведь всюду был вне закона. В своей семье и на работе, в кругу друзей и в зоне. Мне почему-то никто не верил. Нужно было умирать столько лет и родиться заново, чтобы дождаться вот этого письма. Да только не осталось сил на радость. А знаешь почему? Между жизнью и смертью пролегла страшенная пропасть. Я увидел ее до самого дна и понял все: поехали домой, туда, где нас ждут…
