«Уверена?» — спросила она себя, впадая в панику. Она не была уверена ни в чем, и меньше всего в том, как ее тело сможет принять его. Казалось невозможным, что его мужское орудие поместится в ней, и она чуть было не сказала об этом, хотя тут же осознала, что все равно жаждет этого.
— Да, — просто ответила Кенна. — Да.
— В первый раз всегда бывает больно.
Так как это будет единственный раз с Рисом, то Кенне было все равно, и она так и сказала ему.
Черты лица Риса немного разгладились, и он вонзился в теплое тело Кенны. Услышав возглас боли, Рис на мгновение отступил, но, обуреваемый любовью и страстью, снова двинулся вперед, разрывая преграду. Чтобы дать ей возможность привыкнуть к нему внутри себя, он помедлил несколько секунд, а потом начал двигаться, знакомя ее с ритмом своей любви.
Когда Рис вошел в нее, Кенне пришлось признать, что воображение сильно подвело ее в этом вопросе. Она никогда не подозревала, что тело может дать ей такое наслаждение и что мужчина может принести столько радости. Ей казалось совершенно естественным возвращать и получать его ласки, а когда его толчки стали глубже, она заразилась его нетерпением. Ее руки ласкали его тело, и огонь, зажженный им ранее, беспрепятственно растекался по ее телу.
Внезапно Кенне показалось, что ее пронзила стрела. Ее голова откинулась, а пальцы замерли на плечах Риса. Она будто окунулась в каскад переливающихся огней. Ей почудилось, что она сама сверкает, распадаясь на множество отдельных ощущений. Ее глаза закрылись, и она прикусила губу, чтобы сдержать стон наслаждения.
— Я хочу слышать тебя, Кенна.
Голос Риса подтолкнул ее в пропасть, и она выкрикнула его имя. Ее ресницы затрепетали, она открыла глаза и увидела, как красивое лицо Риса застыло, словно изваянное в бронзе, и тут же почувствовала, как его семя заполняет ее.
Некоторое время тишину нарушал только звук их дыхания. Рис отодвинулся и лежал рядом, но затем набросил покрывало, защищая себя и ее от внезапно наступившей прохлады. В тишине явственно раздавалось тиканье часов, и они оба повернулись, чтобы посмотреть, который час.
— Уже поздно. — Кенна не знала, что сказать. Ее голова была полна сумбурных мыслей, в которых она никогда не призналась бы даже себе самой.
— Да.
— Слуги скоро проснутся.
— Вряд ли, — возразил Рис. — У нас еще есть несколько часов. — Он повернулся к Кенне и заглянул в ее темные глаза. — Ты хочешь, чтобы я ушел?
Хотелось бы ей знать ответ на этот вопрос! В каждой черточке ее порозовевшего лица отчетливо проступало смущение.
— Ты должен уйти. Нельзя, чтобы тебя видели в моей спальне.
— Где пряталось твое благоразумие, когда ты просила меня заняться любовью? — резонно спросил Рис, раздраженный тем, что она вдруг заговорила о приличиях. Как быстро реальная жизнь напомнила о себе!
— Я не просила тебя…
— Не лги себе, Кенна. Это тебе не идет.
— Но я не лгу. — Кенна попыталась отодвинуться, но обнаружила, что его плечо придавило ей несколько прядей волос. Она неожиданно разъярилась оттого, что Рис по-прежнему держит ее. — Пожалуйста, освободи мои волосы, — ледяным тоном сказала она. — И будь добр убрать свою ногу.
— Только когда ты мне все объяснишь, — спокойно ответил Рис.
— Ну хорошо. Хотя почему тебе так не терпится услышать меня, понять сложно. Совершенно ясно, что любовь не имеет никакого отношения к тому, что случилось в этой постели.
Брови Риса взлетели вверх.
— Разве?
— Ты же сам это знаешь. Это был эксперимент, ничего более. Я задала вопрос, а ты ответил на него. Не стоит приукрашивать правду романтической мишурой.
— Понимаю. Значит, то, что случилось, как ты настойчиво уверяешь, было не чем иным, как совокуплением двух животных? Возможно, тебе в этом случае больше подошла бы конюшня: жеребец и кобыла действуют исключительно инстинктивно, как им указывает природа.
Кенна только сейчас осознала, как рассердился Рис. Мягкость его тона вначале обманула ее.
— Зачем такая грубость? Нас едва ли можно назвать животными.
— Это именно то, что мы есть, Кенна Данн, хотя я, возможно, должен бы сравнить тебя с жеребой кобылой.
Кенна вскрикнула и замахнулась, чтобы дать ему пощечину, но Рис опередил ее, прижав ей руку к подушке.
— Что это должно означать? — выпалила она, разозленная тем, что не могла пошевелиться.
— Это означает, что ты можешь оказаться в интересном положении. Я достаточно деликатно выразился?
Гнев оставил Кенну, и она обмякла рядом с Рисом.
— Ребенок? Это невозможно.
— Нет, возможно, — фыркнул Рис. — Надеюсь, ты знаешь, откуда берутся дети? — К огромному удивлению Риса, Кенна побледнела. — Боже мой, ты не знаешь!
— Разумеется, знаю, — возмутилась она. — Или, вернее, я знаю, что это имеет отношение к… к кое-чему, — неуклюже закончила она, старательно игнорируя сардонический смех Риса. — Но это не может случиться за один раз. Я этого не позволю! — Рис приподнялся.
— Скажи об этом моему сыну или дочери через девять месяцев.
Кенна быстро села и натянула на себя одеяло.
— Ты дразнишь меня, — обвинила она его. — Ты не осмелился бы дать мне ребенка. Это был бы внук убитого тобой человека.
— Семьдесят пять минут, — сухо сказал Рис, предварительно бросив взгляд на часы.
— Что за глупость?
Рис встал с кровати и, ничуть не смущаясь своей наготы, начал собирать одежду.
— По моим подсчетам, прошло семьдесят пять минут, с тех пор как ты в последний раз упомянула о Роберте Данне. Между прочим, это был человек, которым я восхищался, а не убивал.
Он собирается уйти. Разве не этого она добивалась? Тогда почему она чувствует вину за то, что прогнала его из своей постели?
— Что касается ребенка, — грубо продолжил Рис, — то об этом мы узнаем со временем. — Он помедлил, застегивая рубашку. — Ты могла бы заранее подготовиться к возможному скандалу и выйти за меня замуж.
— Выйти за тебя замуж! — удивленно вскричала Кенна. Именно этого она всеми силами пыталась избежать, а в результате угодила прямиком в его ловушку. Если бы она не знала наверняка, то решила бы, что это Рис все подстроил. Она не может просить другого мужчину принять ребенка Риса, так же как не может стать его женой. — Никогда!
— Тебе придется, если ты беременна!
— Ты не мог бы говорить тише? — прошипела она. — Скоро об этом узнает весь дом.
— Я не против, хотя ты, как я вижу, умираешь от страха.
— Если Ник или Викторина…
Кенна так и не закончила предложение, но Рису не составило труда догадаться о том, что она хотела сказать.
