Шокированная Виолет молчала, лишь перематывая в голове бесконечную ленту вопросов.
Откуда он взялся? Давно ли он здесь? А где же Лиззи?
Это был главный вопрос, который она ни за что бы не решилась задать вслух.
Неоднозначность ситуации раздражала еще больше. Наконец кто-то спас ее от приставаний Грэйди. И здорово, что этим кем-то оказался Джей. Но как жестоко он избил его! Несмотря на омерзение, ей было жаль парня. А эта безумная ярость Джея!.. И в то же время Виолет радовалась, что он так повел себя. Значит, она ему небезразлична — по-прежнему небезразлична, хоть и просто по-дружески.
Джей разжал руку, и Грэйди снова упал. Точнее, Джей почти швырнул его, так что он ударился головой о машину и сполз вниз.
— Если ты еще раз, еще хоть раз до нее дотронешься, — прорычал он сквозь сжатые зубы, — честное слово, Грэйди, я убью тебя на месте. Ты понял меня?
Виолет снова поразилась его жестокости. Но Джей не стал дожидаться, пока тот соберется с мыслями:
— Дай мне ключи от машины, Грэйди. Ты сегодня не сядешь за руль.
Грэйди порылся в карманах, но потом опомнился.
— А как же я домой… — жалостливо законючил он, но Джей перебил:
— Мне плевать. Попросишь кого-нибудь подвезти тебя. Давай сюда ключи.
Его тон не терпел никаких возражений, и Грэйди решил не противиться.
— Они у Виолет, — наконец сознался он и побрел обратно в сторону дома.
Виолет вздрогнула, услышав собственное имя. Ей почему-то казалось, что она теперь лишь наблюдатель.
— А… да… — пробормотала она, вытаскивая ключи и кладя их в протянутую ладонь Джея. Несколько секунд она решала, что же сказать ему. Но остановилась на самом очевидном: — Спасибо.
И действительно, другие слова были не нужны.
Он сунул в карман ключи от машины Грэйди и направился к своей. Судя по всему, Виолет услышала, как он подъезжает, в тот момент, когда Грэйди пытался проникнуть к ней в рот своим мерзким языком.
Почти не глядя на нее, Джей открыл переднюю дверцу:
— Садись в машину, Виолет.
Тут-то ее трепет от встречи с Джеем мигом улетучился.
Виолет нравилось, как он приказывал Грэйди, но, когда в таком же тоне он обратился к ней, вся недавняя благодарность тут же исчезла. Она рассвирепела. Получается, что для него вся эта тягостная неделя ничего не значила.
— Ты что, издеваешься надо мной? Ты за всю неделю не соизволил уделить мне и минуты, а теперь считаешь, что можешь вот так запросто явиться и указывать, что мне делать? — Она уперла руки в бока, с вызовом глядя на него. Щеки горели от возмущения. — Нет, Джей. Этот номер не пройдет.
Виолет вдруг захотелось обратно на вечеринку к настоящим друзьям, которые не игнорируют ее.
Она развернулась и зашагала обратно к дому, откуда слышалась громкая музыка, далеко разносившаяся по улице.
Джей не бросился за ней. Не стал уговаривать остаться. Не кинулся просить прощения за то, что вел себя как идиот. И это ее задело.
Но с другой стороны, решила Виолет, она высказала ему все, что думает. С ним же все ясно.
Несмотря на облегчение, которое она испытала, когда он сделал то, что сделал, это совсем не означало, что он теперь может указывать, что делать ей.
Виолет не стала оборачиваться, чтобы посмотреть, где Джей. Слишком боялась того, что может увидеть.
Что он не пошел за ней следом.
Случайность
Когда он заметил девочку, бредущую по узкой темной улице, то едва не проехал мимо. Слишком скоро, сказал он себе. Он только что зарыл одну, и внутри еще не накопилось то экстатическое напряжение, которое он так любил.
Но в ней было что-то такое… Она выглядела потерянной и такой одинокой.
Он притормозил, еще, и еще, наблюдая за ее движениями. Она шла спотыкаясь, не разбирая дороги. И не оглядываясь. Словно не замечала его, не видела света фар его машины, освещавших ей путь.
И тут, будто первый луч утреннего солнца, на него снизошло озарение. Ей нужен он. Точно так же, как ему нужна она.
Он тихо и медленно приближался, следя, чтобы она не встревожилась, не испугалась.
В свете фар она была вся воплощение свежей юности. Ее неуверенные движения, слегка неуклюжие и угловатые, были полны той грации, которой никогда не увидишь у взрослых женщин. Ее гибкое тело… Ее нежная кожа… Он настороженно оглядел вереницу припаркованных машин, проверяя, нет ли свидетелей.
Вокруг не было ни души.
Он подъехал к ней вплотную и бесшумно остановил машину. Только тогда она взглянула на него — ее чистые, полные слез глаза были так прекрасны и печальны, что его желание мгновенно переросло в неодолимую одержимость. Она остановилась. В глазах промелькнуло узнавание, и взгляд стал умоляющим.
Он вышел из машины и мягким, осторожным шагом двинулся к ней. Игра снова началась.
Он что-то сказал ей, она ответила. А потом он ободряющим жестом положил руку ей на плечо и повел к передней двери своей машины…
Все это время она не отрывала от него беззащитного взгляда, полного благодарности.
Глава 16
Виолет споткнулась о камень, попавшийся под ноги, и заплакала от обиды и боли. Слезы жгли глаза.
Она жалела, что нельзя все вернуть. Зря она не послушалась, когда Джей скомандовал садиться в машину. Это все равно было бы лучше, чем брести в одиночестве в холодной ночной темноте и мучиться бесконечными «ах, если бы…». Но возмущение отравляло все ее существо.
Она ненавидела Джея. Ведь это он заставил ее почувствовать себя такой слабой и такой уязвимой.
Когда рядом остановилась машина, Виолет даже не успела удивиться, что не заметила ее раньше. Не услышала шороха шин по истершемуся асфальту с засыпанными гравием выбоинами. Не увидела света фар, рассеивающего ночной мрак.
Она повернула голову и искоса посмотрела на водителя.
Поняв, кто это, она остановилась и поморгала, чтобы он не заметил слез. Нужно быть благодарной.
Передняя дверца машины открылась. Водитель вышел, и она тотчас оказалась в его объятиях.
Ей хотелось вдохнуть поглубже, вобрать в себя его убийственный мускусный запах, но сила и жар, исходящие от него, мешали ей. Она не могла дышать.
Казалось, время застыло. Летели секунды, а может быть, часы. Это не имело значения. Она даже не заметила, что снова плачет, пока он не отстранился немного и не поцеловал ее в мокрую от слез щеку.
А потом его губы медленно, осторожно прикоснулись к ее губам. И словно электрический разряд пронзил Виолет, жаркой волной поднявшись от низа живота. Она задрожала, наслаждаясь его лаской.
