— Почему?
— Я думаю, он начинил машину взрывчаткой.
Гленда долго молчала, а когда наконец заговорила, стало ясно, что теперь она первый раз испугалась по-настоящему:
— Откуда ты знаешь?
— Когда я открывал свою дверцу, в салоне зажегся свет. Так вот, от кнопки на окне твоей дверцы к бардачку тянется одножильный провод. Взрывчатка наверняка там, потому что он вытащил лампочку из дверцы бардачка и оставил саму дверцу открытой.
— Но как ты сумел...
— Во Вьетнаме мы всегда осматривали машину прежде, чем садиться в нее. Конг частенько преподносил такие сюрпризы.
Пока они говорили, Гленда медленно отпускала дверцу и теперь, когда та прикрылась, осторожно убрала с нее руку.
— Отойди от машины и зайди за дом, — распорядился Чейз.
— Что ты собираешься делать?
— Обезвредить ее.
— Я тебе не позволю...
— Я это делал десятки раз, — успокоил девушку Чейз. — Иди, не волнуйся.
Когда она отошла достаточно далеко, чтобы в случае чего взрыв не задел ее, Чейз открыл свою дверцу и сел на водительское сиденье.
Мимо с натужным ревом проехал белый продуктовый фургон, и похожее на рокот моря эхо заметалось между кирпичных стен многоквартирных домов. Чейз наклонился над панелью, разделяющей сиденья, и стал всматриваться в открытый бардачок. Даже при слабом освещении он увидел характерный изгиб гранаты. Она была тщательно прикреплена клейкой лентой к полочке, которую образовывала открытая дверца бардачка, и обмотана длинным проводом, опутавшим маленькую дверцу вдоль и поперек. Провод огибал кнопку возле окна на пассажирской дверце и тянулся прямо к заднему кольцу в верхней части гранаты.
Чейз вышел из машины и направился к лестнице дома, где ждала Гленда.
— У тебя в квартире есть инструменты? Мне нужны кусачки.
— По-моему, есть такие, знаешь, тоненькие щипчики, — сказала она, — из набора елочных лампочек.
— Сойдет, — решил он.
Пока Гленда ходила за щипчиками, он стоял на лестнице, засунув руки в карманы", и пытался не думать, что стало бы с нею, если бы граната взорвалась. Он бы, наверное, тоже пострадал, но ее буквально разорвало бы на куски вместе со стальной дверцей “мустанга”, которая разлетелась бы с такой же легкостью, как стекло.
Девушка вернулась с инструментом и спросила:
— Это надолго?
— Минут на пять, — сказал он. — Жди здесь. Теперь вряд ли стоит остерегаться Судьи. Он уверен, что взрыв прикончит нас.
Вновь забравшись в машину, Чейз наклонился над панелью и, крепко сжав щипцами провод, начал стремительно перегибать его взад вперед. Вероятность, что ручная граната взорвется, была ничтожна мала, хотя он и не мог чувствовать себя абсолютно спокойно, пока не перекусил провод. Провод провисал дюймов на десять, так что Судья дал возможность Чейзу спокойно поработать над ним.
Конечно, Судья не натянул провод вовсе не для того, чтобы Чейзу было легче обезвредить гранату. Он преследовал другую цель. Граната должна взорваться не раньше, чем девушка почти настежь откроет дверь, так чтобы на нее обрушилась вся мощь взрыва. Больше того, при такой длине провода, если учесть, что между выдергиванием кольца и взрывом пройдет не менее семи секунд, она могла бы успеть даже сесть в машину, не заметив провода, и осознать опасность, только когда было бы уже поздно.
Чейз сильно крутанул провод в последний раз и перекусил его. Он отложил щипцы в сторону, перебрался на пассажирское сиденье, открыл дверцу, давая доступ в салон свету с улицы, и принялся перекусывать провода, крепившие гранату. Они снялись без особого труда вместе с кусками черной изоляционной ленты. Отцепив наконец металлическую гранату, Чейз взвесил ее на руке. Настоящая боевая граната, а не бутафория, которую Судья подложил из желания попугать.
Чейз завернул гранату в кусок вощеной ткани, который отыскал в машине, засунул ее в бардачок и запер его.
Выйдя из машины, он отцепил провод от кнопки возле окна и засунул его под сиденье, закрыл дверцу, подошел к лестнице и сообщил Гленде:
— Готово.
— А где же динамит? — спросила она.
— Это не динамит, а всего лишь ручная граната. Я завернул ее и запер в бардачке.
Девушка выглядела совсем больной, кровь отхлынула от лица.
— А это безопасно?
— Совершенно безопасно. Она не может взорваться, если не выдернуть кольцо.
— Где он раздобыл ручную гранату?
— Не знаю, — пожал плечами Чейз, — какая-то возможность всегда найдется. Когда-нибудь, может статься, я это выясню.
— Что теперь будем делать? — спросила она.
— Едем к Луизе Элленби, как и собирались. Уж теперь-то этого подонка просто необходимо выследить.
Пока он заводил двигатель, она сказала:
— Ну и нервы у тебя! Ты, похоже, даже не взволнован.
— Как бы не так, — возразил он. — По-моему, я еще ни разу в жизни так не беспокоился. — Он знал, что ему нельзя выплескивать эмоции, нужно сохранить ненависть к Судье. Она поможет победить, если он не разбазарит ее по пустякам.
Луиза Элленби открыла дверь, облаченная в пижамную куртку с синим цветочным узором, которая едва прикрывала ее ягодицы; вид у нее был весьма зазывный.
— Я знала, что вы вернетесь за обещанной наградой... — защебетала было она, но тут увидела Гленду и воскликнула:
— Ой!
— Можно войти? — спросил Чейз. Она в смущении отступила и закрыла за ними дверь.
Чейз представил Гленду как своего близкого друга, хотя понял, что Луизе и так все ясно. Она надула губки — не по-женски, а совсем по-детски — и сказала:
— Не хотите выпить на этот раз?
— Нет, — отказался Чейз. — У нас всего несколько вопросов, мы надолго не задержимся.
— А я выпью. — Она прошла через комнату и соорудила себе напиток. Какой — Чейз не смог определить. Она стояла, отставив правое бедро, так что пижамная куртка слегка топорщилась на ее круглых крепких ягодицах, которые казались мягкими и белыми на фоне загорелых ног. Вернувшись, она села так, что на какой-то миг совсем оголилась, потом заложила ногу на ногу, скрыв от взгляда самое интересное. — Что это за вопросы?
Чейзу стало неловко. Он видел, что Гленда просто-таки наслаждается его смущением и яростью девочки. Она сидела на одном из жестких стульев и выглядела восхитительно, так же положив ногу на ногу. Однако ее ноги были куда соблазнительна нее, несмотря на весьма откровенную наготу молодой хозяйки дома.
— Ты сказала, что гуляла с Майком год до того, как... как его убили, — перешел к делу Чейз.
