Получив этот первоклассный удар, Пуля вновь отправился на пол.
Я обернулась к Однорукому. И как раз вовремя. Мне в голову летела бутылка, которую кинул очухавшийся киллер. Реакция у меня была отменной. Опля! – поймала я бутылку за горлышко.
В этот момент неугомонный Пуля снова вскочил с пола. В руке у него был нож. Бутылка пришлась как нельзя кстати. Я огрела ею бандита по голове, и он успокоился.
– Быстро наверх! – заорал Однорукий. – С оружием!!
Все это он орал в телефонную трубку. В другой руке он сжимал пистолет. БАХ! – прогремел выстрел. Фьють – просвистела пуля. Я размахнулась и швырнула в киллера его же бутылку. Реакция Однорукого была не столь отменной. Бутылка попала ему в лоб, и он тоже успокоился.
А мне надо было срочно уносить ноги. С минуты на минуту должны были появиться киллеры из «Клуба К».
Я понеслась на кухню и дернула веревку, висящую в мусоропроводе. Володька не отреагировал. Я дернула за веревку еще раз. Опять никакой реакции. Ах, Воробей, Воробей! Заснул, наверное. Он же не спал всю ночь, расшифровывая телеграмму из Сестрорецка.
Что же делать?..
Самой мне по веревке на чердак не забраться. Я рванула в прихожую, надеясь выскочить из квартиры до прихода бандитов. Но нет. Здесь уже была целая толпа киллеров. Я резко дала задний ход и помчалась по коридору.
– Гаси ее, братва! – послышались злобные крики убийц.
БАХ-БАХ-БАХ!.. – загремели выстрелы у меня за спиной.
Я свернула во второй коридор, затем в третий… Квартира, конечно, была огромная, но далеко не безразмерная, и очень скоро отступать мне стало некуда.
Все! Сейчас из меня сделают решето!
Но судьба распорядилась иначе. Когда я влетела в комнату, которой заканчивался последний коридор, то обнаружила, что это не просто комната, а склад боеприпасов. Тут было полным-полно всякого оружия: пистолетов, автоматов, пулеметов… Я схватила первое, что мне подвернулось под руку.
А подвернулся мне ручной гранатомет.
И я смело, с гранатометом наперевес, вышла навстречу киллерам. Те бросились в разные стороны.
– Эй, братва! – закричала я. – Куда же вы?! – И для острастки пальнула разок из гранатомета.
Грохот был неимоверный.
Впереди что-то загорелось. Повалил черный дым. Послышались испуганные крики.
Воспользовавшись переполохом в лагере противника, я помчалась в бывшую прихожую, где выход был заложен кирпичом. БА-АХ!! – выстрелила я из гранатомета. На месте кирпичной стены теперь зияла огромная дыра.
Путь открыт! Вперед, Эмка!
– Пока, братва! – попрощалась я с бандитами. – Пишите письма!
Я выбежала из квартиры.
– Мы с тобой еще встретимся, Мухина! – услышала я голос Однорукого.
– Обязательно встретимся! После дождичка в четверг!.. А это тебе мой подарочек на прощание! – Я нажала на спуск. Но выстрела почему-то не последовало.
Шутить мне сразу расхотелось.
– У нее гранатомет не стреляет! – догадался Однорукий. – Хватайте ее, ребята!!
Вся орава вновь бросилась за мной. Я кинула в них гранатомет и, перепрыгивая через две ступеньки, погнала на чердак.
Володька сладко спал, подложив под щеку ладонь.
– Воробей, – принялась я его тормошить. – Хорош дрыхнуть!
– Мухина? – потер он кулаками глаза. – Фу ты черт. Уснул.
– Бежим, Володька!
Он широко зевнул:
– Слушай, а как ты вылезла из мусоропровода?
– Давай быстрее! – дергала я его за руку. – Бежим!!
– Куда бежим?.. А что ты такая мокрая?..
– Ванну принимала!
– Какую еще ванну? Ничего не понимаю.
Тут засвистели пули киллеров, и Воробей все понял.
– Мухина, в нас стреляют! – заорал он. – Надо бежать!
– Наконец-то дошло!
Мы кинулись к чердачному окну, выбили стекло и выскочили на крышу. Хлестал дождь. Мы помчались по крыше. Под ногами громыхало кровельное железо. Киллеры не отставали, продолжая палить в нас из пистолетов.
– Воробей, у тебя же пушка в кармане! – вспомнила я. – Дай сюда!
– Я сам! – Володька на ходу выхватил «кольт» и открыл беглый огонь по бандитам.
Отстреливаясь, мы перескакивали с одной крыши на другую. Хорошо еще, дома стояли почти вплотную друг к другу. Но вот когда надо было перескочить в очередной раз, вдруг оказалось, что расстояние между домами метра три, если не больше.
Мы растерянно остановились.
– Что будем делать, Воробей?!
– Не знаю!
– Может, попробуем с разбегу?!
– Ты спятила, Мухина!
Я огляделась и увидела пожарную лестницу.
– Воробей, лестница!
– Давай лезь скорей!
– А ты?
– Я их задержу!
– Нет, Володька!
– Да, Мухина! Лезь, я за тобой!
Я ухватилась за мокрые перекладины и начала быстро спускаться. Лестница держалась на честном слове. От моих движений она ходила ходуном, грозя вот-вот обрушиться. Главное, ни одного окна на стене не было. Зачем здесь тогда нужна пожарная лестница?..
Впрочем, не это меня сейчас волновало.
– Воробей, – поминутно кричала я вверх, – ну где же ты?!
– Иду, иду… – отвечал Володька. БАХ-БАХ-БАХ… – слышались выстрелы на крыше.
Я уже спустилась на уровень второго этажа, когда лестница оторвалась от стены и со страшным грохотом начала падать. Я отчетливо поняла, что если сейчас не прыгну в сторону, то окажусь под грудой искореженного железа. С силой оттолкнувшись от перекладины, я прыгнула, моля бога, чтобы ржавая громадина меня не задела.
Мне повезло, я приземлилась в детскую песочницу.
А вот Володьке не повезло. Он остался там, наверху, в окружении беспощадных убийц. И я уже ничем не могла ему помочь.
А вдруг могла?!
В порыве отчаяния я бросилась к ближайшему подъезду. Тотчас левую ногу пронзила острая боль. Застонав, я упала. Все. Теперь я уже точно ничего не смогу сделать. Безоружная, с больной ногой…
– Эх, Вовка, Вовка, – вздохнула я и поползла к стене, чтобы меня не засекли с крыши.
По моим щекам текли горячие слезы, смешиваясь с холодными каплями дождя.
Глава XXIXГраф Канализацын
В конце концов я приковыляла к дому тети Моти. Тихонько открыв дверь, вошла в темную прихожую. Я понимала, что смертельно рискую, возвращаясь в квартиру Матильды Эрнестовны. Здесь меня вполне могли поджидать киллеры, посланные Одноруким. Но с другой стороны, я навела такой тарарам в квартире самого Однорукого, что он вряд ли успел опомниться.
