— Постойте-ка, — снова перебил Тимохин. — Если вы встречались с Гитлером перед войной и вам было пятьдесят лет, то теперь вам никак не может быть девяностошесть.
— Точно, — подхватил Егор. — Вам должно перевалить за стольник!
— Разве?.. Сейчас посчитаю... — Он посчитал. — Майн гот! И правда, мне уже за сто перевалило!
— Выходит, ваш «эликсир» действует! — воскликнула Ася.
— Где ж действует, если я не помолодел, — резонно заметил старик.
— Но ведь и не умерли, — тоже резонно заметил Егор.
— Да вроде нет. — Профессор хихикнул.
— А кто контролировал работу вашей лаборатории? — поинтересовался бывший следователь.
— Особый отдел КГБ.
— Этот... как его... — Старик наморщил лоб, пытаясь вспомнить. — Человек по фамилии... по фамилии...
— Облеухов, — подсказал чей-то голос от двери.
Все повернули головы. В дверном проеме стоял... Кощеев.
Глава ХХIII. ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ— Удивлены? — с усмешкой спросил он. — Сейчас вы удивитесь еще больше. — Кощеев взмахнул тросточкой.
И в комнату вошел... Никита.
Егор захлопал глазами:
— Ник, ты откуда?
— Из Голливуда, — засмеялся Никита.
Кощеев опять взмахнул тросточкой.
И в комнату вошел... Врунский. Или не Врунский?.. Егор пригляделся. Что за ерунда?.. Еще вчера журналист был лысый как бильярдный шар, а сегодня он уже с густой шевелюрой. И вообще Врунский был похож не на Врунского, а на знаменитого Григория Молодцова — аса питерского угрозыска.
— Гриша?! — радостно вскричал Тимохин.
— Захар Матвеич?!
Суперопер и бывший следователь обнялись, похлопывая друг друга по спине. Молодцов повернулся к Кощееву:
— Познакомьтесь, это мой учитель. Я когда-то у него на Петровке начинал. Младшим опером.
Тимохин и Кощеев обменялись рукопожатиями.
— Захар Матвеич Тимохин. Бывший следователь.
— Олег Николаевич Кощеев. Директор ФСБ.
У Егора глаза на лоб полезли:
— Как директор ФСБ?.. Ася подбежала к Молодцову:
— Дядя Гриша, а куда вы тогда исчезли?
— Сейчас расскажу, племянница. У Егора челюсть отвисла:
— Кто племянница?
— Я племянница, — с очаровательной улыбкой сказала Ася. — А это — мой дядя Гриша. Мамин брат.
У Егора в голове все кувырком пошло.
— А мама твоя в тюрьме?
Ася рассмеялась:
— Да в какой тюрьме? Она на Кипре отдыхает.
— Ни фига не врублюсь. — Егор взглянул на брата. — Ник, ты-то хоть врубаешься?
— Я еще вчера врубился, Егорка. Нас с тобой все за нос водили.
— Кто «все»?
— Ну во-первых: Белова, Ворон, Глюкин... — принялся перечислять Никита.
— Кстати, Белова никакая не Белова, — сказал Суперопер, — а Чернова...
— А Ворон никакой не Ворон, — сказал директор ФСБ, — а Воронихин...
— А Глюкин никакой не Глюкин, — сказал Никита, — а Глюкман...
— А все вместе они — банда генерала Облеухова, — заключил Григорий Молодцов.
— А Облеухов тоже не Облеухов? — спросил Егор.
— Облеухов как раз Облеухов, — сказал директор ФСБ и начал рассказывать: — Этот проходимец затесался в ряды службы безопасности много лет назад. И на протяжении этих лет ловко маскировался под честного контрразведчика. Ему доверяли, он успешно продвигался по служебной лестнице, в то же время обделывая свои грязные делишки. Облеухов продавал секретную информацию направо и налево — то иностранным разведкам, то отечественным криминальным структурам. Мало того, он создал свою собственную преступную организацию. Служба безопасности, конечно, понимала, что у нее под носом орудует хитрый враг, и делала все возможное для того, чтобы разоблачить этого врага. Но ее усилия оставались тщетными. И тогда ФСБ обратилась за помощью к Супероперу. — Директор посмотрел на Молодцова. — Григорий Евграфыч, вам слово... И дальше стал рассказывать Суперопер: — Когда я приехал из Питера в Москву, то первым делом взял под подозрение всех высших руководителей ФСБ. В том числе и директора, — кивнул Молодцов на Кощеева. — Но после тщательной проверки у меня остался лишь один подозреваемый. Генерал Облеухов. Меня заинтересовала давняя операция, которой руководил Облеухов. Он тогда работал начальником Особого отдела КГБ. А операция носила кодовое название...
— «Эликсир»! — не удержавшись, выпалил Егор.
— Верно, «Эликсир». На эту операцию были отпущены огромные средства. Путем простых арифметических расчетов я вычислил, что половина этих средств странным образом исчезла. А когда в Министерстве финансов начали зарождаться смутные подозрения на сей счет, операцию вдруг резко свернули. Официальной причиной остановки операции «Эликсир» была гибель тайного агента Поцелуева. Он погиб во время испытания «эликсира бессмертия»... Итак, ниточка оборвалась. Но тут я вспомнил ваше дело, Захар Матвеич. О сбежавшем мертвеце. И понял: это вторая ниточка...
— Молоток, Гриша! — восторженно хлопнул Тимохин Суперопера по плечу. — Моя школа!
—...Я связал обе эти ниточки и пришел к выводу: гибель Поцелуева — ловкая инсценировка. Видно, Облеухов почувствовал, что запахло жареным, и решил сорвать операцию. Он прекрасно понимал, что после опыта со смертельным исходом испытания «эликсира» будут остановлены. Так оно и вышло...
Профессор Цоллер был до крайности возмущен.
— Майн гот! — закричал он. — Доннэр вэттэр! Как же так можно?! Это же не к лицу офицеру КГБ!..
— Подлецу все к лицу, — спокойно ответил Григорий Молодцов и продолжил свой рассказ: — Мои люди взяли генерала Облеухова «под колпак». Вскоре мне доложили, что генерал послал двух ребятишек родом из Гусь-Франковска в Москву. Меня это насторожило. И я приказал взять «под колпак» и вас, парни...
— А мы ничего и не заметили, — сказал Егор. — Точно, Ник?
— Точно, Егорка. Не заметили.
Директор ФСБ улыбнулся:
— Вы и не могли заметить. Это же был «колпак» самого Суперопера.
— Одновременно с этим, — продолжал Молодцов, — я попросил свою племянницу Асю познакомиться с одним из братьев-близнецов и пригласить его к себе домой. А дома мы с Асей устроили маленький спектакль, который нам вполне удался...
— Да уж, — буркнул Егор. — Круто вы меня прикололи.
— Ну не обижайся, Егорчик. — Ася шутливо дотронулась до кончика Егорова носа. — Не обижаешься?
