Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
— Я лишь надеюсь, — ответил Ральф, — хотя сознаю, что надежда почти тщетная, что эта страна остановит неумолимое шествие своей всесокрушающей бюрократии. Посудите сами, нынче едва ли осталась лазейка, в которую можно проскользнуть.
— Так нечего пытаться, — отрубил Коос. — У нас все следят за всеми. Так уж тут заведено. Господи Иисусе, старина, вы и вообразить себе не можете, как мне это осточертело! С самого детства…
— Думаю, могу, — возразил Ральф.
— Мой отец верил, что мир был сотворен Богом за семь дней. Так сказано в Библии, говорил он. — Коос рассмеялся.
В новом году стали привычными утренние рейды. Они повторялись каждые три дня. В первый раз полиция вошла в тауншип в пять часов утра. Прикатила на бронированных автомобилях и с полной экипировкой. Полицейские оцепили выбранный район и принялись методично его обходить, от дома к дому, громко и грубо колотя в двери. На следующий день в миссии чернокожие делились впечатлениями о рейде, и по их рассказам получалось, что именно поведение полицейских вызвало наибольшее возмущение: что такое — вопят, что они из полиции, требуют немедленно открыть дверь, а сами не дают жильцам времени подчиниться и попросту выламывают хлипкие преграды. «Будто мы не люди, а животные, — сказала одна женщина. — Будто мы слов не понимаем».
Полицейские утверждали, что ищут спиртное, следы подпольной перегонки. Еще они искали оружие: ходили мутные слухи — Ральф всем сердцем желал бы никогда их не слышать, — будто под покровом ночи в Элим доставили materiel[24], которое поспешили припрятать для грядущего мятежа.
С самого восстания — с так называемого восстания — в тауншипе царили страх и напряжение, и у парней, что кучковались на перекрестках, вид сделался мрачный и угрожающий. Ральф больше не разрешал Анне выходить из дома в одиночку. Там, где миссионеров знали, было сравнительно безопасно, однако там, где они были чужаками, белое лицо могло обернуться неприятностями.
Ночами накануне очередного рейда Ральф не мог уснуть, сколько ни старался. Мешали опасения: а вдруг новый рейд принесет с собой новые невзгоды, вдруг толпа, заранее предупрежденная о появлении полиции, выставит вперед оголтелых юнцов, которым плевать на последствия и в руках у которых палки и бутылки, а может, боже упаси, и то самое таинственное оружие; тогда полицейские опять возьмутся за дубинки — или, хуже того, засвистят пули. Ральф чувствовал себя беспомощным и бесполезным глупцом, лежал с открытыми глазами, пялясь в потолок, а сквозь щель между штор в спальню сочился оранжевый свет.
Им пришлось установить фонари вокруг всей территории, принадлежавшей миссии. На прошлой неделе кто-то вломился в начальную школу. Там не было ни денег, ни еды, и потому разозленные взломщики перевернули парты, разодрали несколько книг, разорили кабинет Анны в кладовке и устроили там небольшой пожар. Конечно, от огня все здание могло бы сгореть дотла, но отец Альфред, по счастью, заметил блики пламени из окна своей спальни.
Потом, в воскресенье, когда работники миссии отправились, как положено, в свои церкви, какой-то ловкий воришка проник в дом кухарки Розины, стащил из единственной комнаты ее одежду, в том числе шерстяную шапку, которая принадлежала Дири и которую Розина буквально вытребовала поносить. Рыдания кухарки слышала вся миссия, и они были куда весомее понесенной ею утраты. Ральф с Анной, Дири и садовники добрый час уговаривали и просили Розину перестать плакать. Клара, образованная уборщица, стояла у двери и молчала. Ее лицо было совершенно бесстрастным. Она выглядела как человек, потерявший все на свете, причем много раз.
Словом, пришлось поставить фонари, и при свете фонарей спалось уже не так крепко, как раньше. Ральф ощущал беспокойство жены даже через просевшие пружины кровати. Он обычно задремывал ближе к рассвету, и ему снились фразы, те самые, которые он слышал изо дня в день: «Тридцать шиллингов или десять дней», «Мой муж пропал, баас, и я не знаю, где он».
Наутро третьего дня в миссию пришла полиция. Грубый стук в дверь, можно сказать, принес облегчение. Они с Анной вскочили с кровати; одного взгляда на серые, изможденные лица было достаточно, чтобы понять, что сна у обоих ни в одном глазу. Ральф натянул брюки и рубашку, которые накануне вечером аккуратно сложил на прикроватном столике; Анна накинула халат поверх ночной сорочки и завязала пояс. Они одевались споро, но без суеты. К чему торопиться? Ведь полицейские, если им вздумается, все равно выломают дверь.
Как ни странно, дверь пощадили; должно быть, на крыльце миссии на полисменов внезапно снизошло осознание необходимости вести себя прилично.
— А, это вы, — произнес Ральф, распахнув дверь и глядя в лицо Квинтусу. Он-то опасался, что пожалуют незнакомцы. Головорезы из отряда специальных операций, например.
В переднюю ввалились мужчины в форме. Квинтус представил своего коллегу, сержанта ван Зайла. Едва покончив с любезностями, полисмены рассыпались по дому, начали шарить в шкафах и заглядывать под кровати.
— Сержант, — проговорил Ральф, — вы наверняка сразу поняли, что я — завзятый самогонщик. Или мы с женой выглядим как типичные хозяева веселого дома?
Ван Зайл отчеканил:
— Мы ищем человека, который, как нам известно, может скрываться в здании миссии.
— Какого именно человека? Доктора Фервурда? Или Микки-Мауса?
Сержант ван Зайл, дородный верзила, брезгливо скривился, затем сунул большие пальцы рук за форменный ремень и выпятил увесистое брюхо.
— Мистер Элдред, вы отослали письмо в редакцию газеты «Претория ньюс». Прошу вас больше так не делать.
Только не злись, велел Ральф самому себе.
— В моем письме всего-навсего рассказывалось о том, что конкретно произошло в городе в тот день. Я приглашал людей приезжать в Элим и увидеть своими глазами наши церкви и школы. Просил убедиться, что Элим — вовсе не гнездилище порока и преступности, как нам постоянно внушают. Я хотел, чтобы другие поняли, как мы тут живем, и задумались, столь ли необходимо уничтожать этот тауншип.
— Мы читали ваше письмо, мистер Элдред, — ответил сержант. — Газета его напечатала. Могу сказать, что бригадиру не понравился ваш тон.
— Значит, все дело в тоне? — Ральф невесело усмехнулся. — А содержание письма вашего бригадира не заботит?
— Вы бы больше узнали о преступности, посиди вы с нами в полицейском участке, сэр.
— Я и так там сижу каждый вечер, скоро на ночлег стану оставаться. Раскладушку мне выделите?
— Думаю, это можно устроить, — серьезно ответил ван Зайл.
Полисмены бросили искать своего загадочного подозреваемого, кем бы тот ни был. Перешли в кабинет Ральфа, стали рыться в бумагах. Сержант ван Зайл уселся на стол, снова сунул пальцы за ремень, как бы выпуская объемистое брюхо на волю, будто потроха были его домашним животным, которое он вывел погулять.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
