— Вряд ли мы здесь еще что-нибудь найдем, — сказала Элианора, откидывая со лба свои абрикосовые волосы. — К тому же становится ужасно жарко.
— Ты заметила, что в этом месте долины уже нет тех темно-красных растений? — спросила Симорен. — То-то Анторелл так торопился увести нас сюда.
— Давай-ка убираться отсюда поскорей, — поторопила ее Элианора. — Не ровен час, колдун вернется, чтобы проверить, что мы здесь делаем.
Симорен сомневалась, что Анторелл посмеет снова показаться в долине, но согласно кивнула и пошла к развалившемуся на две половины валуну. Элианора шла следом и молчала, и Симорен была благодарна подружке за это: ей хотелось в тишине поразмыслить надо всем, что случилось. Из того, что сказал и чего постарался не говорить Анторелл, выходило, будто Ворауг знал о посещении долины колдунами. Неужто дракон им помогает? Не может того быть! А вдруг? Тогда становится ясным, почему в последнее время Ворауг был таким неспокойным, нервным и раздражительным.
Придя назад к пещере, Симорен постаралась забыть все свои сомнения и опасения. Они с Элианорой вытряхнули из корзин собранные травки, связали их пучками и повесили сушиться в темном углу кухни.
— Когда же я смогу воспользоваться этим перитрумом? — спросила нетерпеливая Элианора.
— Не так скоро, — ответила Симорен. — Он будет сохнуть не меньше недели. Но если тебе не терпится, попробуй использовать его и раньше. В рецепте заклинания не сказано, насколько сухим должен быть перитрум девичий. Мы можем перемешать свежие цветочки со щепоткой высохших лепестков.
Элианора обрадовалась.
— Ты же знаешь, как мне это необходимо!
— Но предупреждаю — я не уверена, что заклинание, настоянное на такой смеси, сработает как надо, — остерегла подружку Симорен.
Она сорвала свежий лепесток, смешала его в ладонях с сухим, подкинула в воздух и быстро прочитала заклинательный стишок.
— Вот! Теперь зажги свечку.
Элианора поставила на стол зажженную свечу. Симорен подошла и раскрыла ладонь над пламенем.
— Кажется, работает, — сказала она и опустила ладош, пониже. Язычки пламени скользнули между растопыренными пальцами.
Вдруг огонь охватил рукав ее платья. Симорен поспешно отдернула руку и другой рукой стала хлопать по рукаву, стараясь сбить пламя. Элианора быстро схватила ведро с водой и плеснула на Симорен. Огонь погас, зашипев, потухла свечка, а Симорен промокла с ног до головы.
— Ой, извини! — растерялась Элианора. — Ты сильно обожглась?
— Нет, — сказала Симорен, разглядывая пальцы. — Я ничего не почувствовала. Но прежде огонь не мог опалить даже платье.
— Может быть, из-за того, что мы примешали свежую травку? О, я так надеялась, что смогу использовать перитрум сразу! — расстроилась Элианора.
— Если у тебя мало сушеного перитрума, возьми у меня, — предложила Симорен. — Моя драконша так редко раздражается и плюется огнем, что мне на крайний случай хватит щепотки-другой.
— Спасибо! — пылко воскликнула Элианора. Симорен подвернула мокрые рукава и пошла доставать из банок сушеные травы.
Глава одиннадцатая, В КОТОРОЙ КАЗЮЛЬ ЗАБОЛЕВАЕТ, А СИМОРЕН ПРЕДСТОИТ НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА
Элианора решила вернуться домой не по темным тоннелям, а по тропинке. День был теплым, солнечным, и принцесса надеялась, что по дороге платье успеет высохнуть. Симорен проводила Элианору до выхода и видела, как та весело размахивает корзинкой и счастливо напевает что-то себе под нос. Лежащий в кармане маленький пучок высушенного перитрума явно радовал легкомысленную принцессу.
— Хотела бы я быть такой же беззаботной, — пробормотала Симорен, не переставая размышлять о Ворауге и колдунах.
Она подняла руку, чтобы получше разглядеть обгоревший рукав, и покачала головой. Даже волшебный шкаф не скоро сумеет залатать такую прореху. Порыв свежего ветра заставил Симорен вспомнить, что платье насквозь мокрое. Дрожа от холода, принцесса поспешила вернуться в пещеру, чтобы переодеться.
В этот момент большая темная тень накрыла Симорен. Принцесса подняла голову.
— Казюль! — обрадовалась принцесса, когда драконша с шумом опустилась на траву перед ней, — Я так рада видеть тебя! Мне столько надо рассказать!
— Денек, как я погляжу, был у тебя не из легких, — прогудела Казюль, разглядывая мокрую юбку Симорен и обгоревший рукав. — Надеюсь, ничего серьезного не случилось?
— Не уверена, — медленно проговорила Симорен. — Мы с Элианорой пошли собрать немного цветов перитрума девичьего и наткнулись на колдуна Анторелла.
— Где это было? — быстро спросила драконша.
— Вот там, — показала рукой Симорен. — В той маленькой круглой долине, куда, кажется, драконы никогда не залетают…
— Ты встретила колдуна именно там? — быстро спросила Казюль. Она явно была обеспокоена. — Как он туда пробрался? И как попали туда вы?
— Мы протиснулись сквозь трещину в валуне, — сказала Симорен. — А каким путем прошел Анторелл, не знаю. Во всяком случае, уходил он в противоположную сторону.
— Это очень серьезно, — пророкотала Казюль, хлопая громадными крыльями. — Надо предупредить короля То-коза. Пожалуй, настало время воспользоваться королевским кристаллом.
— Выслушай сначала все до конца, — остановила драконшу Симорен. — Анторелл не очень обрадовался, увидев нас. Но когда узнал, что Элианора принцесса Ворауга, в первый момент даже успокоился. Кажется, он подумал, что нас послал в долину сам дракон Ворауг.
— Что-что?
Симорен непроизвольно отступила на два шага, услышав в голосе Казюль гневные нотки и опасаясь ее пламенного дыхания.
— Он решил, что нас послал Ворауг, — повторила она и коротко пересказала весь разговор с колдуном.
— Ворауг! — Хвост драконши заметался из стороны в сторону, расшвыривая мелкие и крупные камни. — Но Ворауг не дурак, а ведь только глупец может позволить колдуну проникнуть в долину. Пока он не будет уверен, что ни одному из колдунов не известно… — Она вдруг умолкла и внимательно посмотрела на Симорен. — А что делал в долине Анторелл?
— Рвал листья, — сказала Симорен. — Или вернее нарвал листья какой-то травы. Одной-единственной.
— Других ему и не требовалось, если, конечно, это та самая трава, — озабоченно проговорила Казюль. — Как она выглядела?
— Такая темно-красная с зазубренными листочками, — ответила Симорен, засовывая руку в карман и вынимая завернутые в носовой платок листья. — Я не знаю ее названия и потому решила принести тебе стебелек, чтобы ты посмотрела…
— Что-о? — взревела Казюль.
Пламя вырвалось из пасти драконши. Языки огня лизнули Симорен. От ее мокрого платья пошел пар, а тонкие кружевные рукава, окутавшись вихрем искр, вмиг превратились в пепел. Носовой платок, в который была завернута веточка незнакомой травы, расплавился, обратившись в едкое дымное марево. Кажущийся масляным дым окутал Симорен и драконшу.
