Чернышевский все же отклоняется от идей Руссо. Он настаивает на том, что Россия может преодолеть свое унизительное положение, став современнее и последовав примеру Запада. Он объединил интерес Руссо к эгалитарным утопиям и увлеченность современным социализмом и революцией в духе Маркса[117]. Кроме образа Веры Павловны и других «новых людей», в романе «Что делать?» представлен еще один образ — образ «особенного человека», сознательно и намеренно участвующего в политической жизни, будущего революционера Рахметова.
Из романа ясно, что Чернышевский не во всем одобряет Рахметова, но читатели нашли в нем очень увлекательного персонажа. В нем, выходце из древнего знатного рода, смешиваются восточная и западная — татарская и русская — кровь. В нем совмещаются ценности интеллектуала и простого человека из народа. Он хорошо знал французскую и немецкую литературу, но также хотел приобрести физическое богатство. В семнадцать лет он решил совершенствовать свое тело, следовал диете, включающей сырое Мясо, и даже прошел бурлаком по Волге. Затем он поступил в университет, где познакомился с Кирсановым. Все это время он вел аскетический образ жизни, питаясь тем, что едят простые люди, Например яблоками вместо абрикосов (хотя в Санкт-Петербурге он позволил себе апельсины). Он воздерживался от спиртного, а также подвергал себя телесным испытаниям, например, долго лежал на гвоздях, чтобы понять, что он способен вынести. Вся его жизнь посвящена служению народу. Он читает только серьезную, полезную литературу, отвергая легкомысленные книги, как, например, «Историю Англии» Маколея. Его утилитаризм распространяется и на личные отношения. Он говорит лишь с теми, кто имеет авторитет у других. Менее значимым людям он с пренебрежением отвечает: «Прошу простить, у меня мало времени».
Рахметов целенаправленно развивает в себе все эти качества, чтобы в будущем быть способным разжечь революцию. Понятно, что многие молодые люди, прочитав роман, стали подражать Рахметову. «Велика масса честных и добрых людей, но такие, как Рахметов, — большая редкость, — говорится в романе. — Мало их, но они дают всем людям дышать, без них люди задохнулись бы». Казалось, Чернышевский призывал к необходимости организации, куда входили бы современные рациональные люди, образованные и при этом сохранившие связь с простым народом. Только они могли свергнуть старый и слабый режим неравенства.
Герои Чернышевского были жестоко высмеяны Достоевским в повести «Записки из подполья», опубликованной в 1864 году. Его «ушедший в подполье» герой утверждает свое достоинство, подражая Лопухову, отказываясь уступать дорогу офицеру. После нескольких дней приготовлений к столкновению с офицером он все же сталкивается с ним, но все заканчивается комично: неясно даже, заметил ли надменный офицер этот революционный жест.
Циничный ответ Достоевского, однако, не был типичной реакцией на роман, по крайней мере молодых читателей. Роман Чернышевского стал своего рода библией поколения молодых радикально настроенных российских студентов. Либеральные реформы Александра II коснулись и сферы образования: университеты расширялись, студентами могли становиться и незнатные люди. Правительство надеялось, что они, получив образование, пойдут вверх по карьерной лестнице, будут служить имперской бюрократии и пополнят новыми талантами правительство. На деле же возникла новая радикальная субкультура студенчества, нетерпимого по отношению к мракобесию царского режима, увлеченного наукой и стремившегося дать людям свободу. Радикализм 1860-x и 1870-х годов стал образом жизни русского студента, а ровно через сто лет ему предстояло стать образом жизни студентов Запада. Студенты бросали вызов авторитетам: они ходили в тряпье и открыто выражали свое неуважение в разговоре. Один из современников вспоминал, что наиболее радикальной группой были студенты-медики, открыто выражавшие свои взгляды: «Голубые очки, длинные волосы, красные рубахи, не заправленные, а подпоясанные — так можно было узнать студента-медика». Радикально настроенные студентки носили черные пуританские платья и коротко остриженные волосы. Нестандартные костюмы способствовали духовному объединению «апостолов знания», которые стремились посвятить себя простым людям, находящимся во мраке невежества.
Однако и среди студентов возникали острые разногласия, в частности по вопросу о том, как эффективнее нести социализм в массы. Современник вспоминал, как два пути конкурировали между собой за признание студентами: «Мы получаем серьезное, научное, всестороннее глубокое образование, чтобы исполнить долг чести перед народом, которому мы хотим служить. Только тогда мы сможем с чистой совестью стать духовными лидерами революции. Некоторые насмешливо кричат: “Ваше дело — учеба!” [Это означает] отказ и отдаление отдела революции. Ведь не в университетах, не из книг, а из непосредственного взаимодействия с народом, с рабочими можно получить знания, необходимые для продолжения революционного дела». Чернышевский поддерживал первый аргумент, однако за свои политические взгляды[118] он был арестован и сослан в Сибирь с 1862 по 1883 год[119].
Наследником его идей, главным его сторонником стал аграрный социалист[120] Петр Лавров. Западник Лавров настаивал на том, что студенты должны освоить науки для того, чтобы подготовить новый порядок, а не разрушительную революцию[121]. Как упоминалось выше, Лавров, никогда не считавший себя марксистом, был первым русским социалистом, наладившим контакт с марксистами Западной Европы[122], и находился среди тех, кому Энгельс рассылал рождественские пудинги. Михаил Бакунин отстаивал второй аргумент в этом споре. Он считал, что западная культура была насквозь буржуазной и мещанской[123] и студентам следовало объединиться с крестьянами и впитать от них культуру коллективизма, воплощенную в традиционной крестьянской общине. Бакунин полагал, что именно крестьянская революция, уходящая корнями в русский разбойничий бунт, окончательно покончит с чужеродной для русского государства «неметчиной»: «Разбойник — это герой, защитник, мститель народный, непримиримый враг государства и всего общественного и гражданского строя установленного государством… боец на жизнь и на смерть против всей чиновно-дворянской и казенно-поповской цивилизации».
