Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
– Прекрати на меня пялиться! – произнес голос Чарльза Уоллеса как будто откуда-то издалека.
Но Кальвин, учащенно дыша от волнения, не отрывал взгляда от глаз Чарльза Уоллеса:
– Чарльз, ты сейчас как Ариэль в той сосне! И я могу тебя выпустить на волю. Смотри на меня, Чарльз! Вернись к нам!
Чарльз Уоллес снова содрогнулся всем телом.
Напряженный голос Кальвина бил в одну точку.
– Чарльз, вернись! Вернись к нам!
Чарльз еще раз содрогнулся. А потом как будто невидимая рука ударила его в грудь и уронила на пол. Зрительная связь между ним и Кальвином оказалась разорвана. Чарльз остался сидеть на полу коридора, всхлипывая и поскуливая – не как ребенок, а как испуганный зверек.
– Кальвин, – бросилась к нему Мег, стиснув руки, – попробуй достучаться до папы!
Кальвин замотал головой:
– Чарльз почти уже вернулся! У меня почти получилось! Еще немного, и он бы вернулся к нам!
– Попробуй с папой, – снова сказала Мег.
– Как?
– Ну вот это вот, насчет «расщелины сосны». Ведь к папе это относится еще больше, чем к Чарльзу! Ты посмотри, как он там стоит, в этой колонне! Освободи его, Кальвин!
– Мег, – устало сказал Кальвин, – я не знаю, что делать. Я не знаю, как туда попасть. Мег, от нас просто требуют слишком многого.
– Очки миссис Кто! – вдруг вспомнила Мег.
Миссис Кто велела ей использовать их только в самом крайнем случае, и сейчас явно был именно такой случай! Девочка сунула руку в карман и нащупала там очки – прохладные, легкие, внушающие уверенность. Она достала их трясущимися пальцами.
– Отдай мне эти очки! – Голос Чарльза Уоллеса прозвучал хрипло и властно. Мальчик поднялся с пола и бросился к ней.
Мег еле успела сдернуть свои собственные очки и надеть очки миссис Кто. И то одна дужка сползла по щеке, и очки чудом удержались у нее на носу. Чарльз Уоллес с разбегу налетел на нее, она ударилась о прозрачную дверь – и оказалась внутри. Она была в камере, где стояла колонна, в которой был заточен ее папа. Мег трясущимися руками поправила очки миссис Кто и спрятала в карман свои собственные.
– Отдай мне очки! – раздался угрожающий голос Чарльза Уоллеса.
Мальчик оказался в камере вместе с ней, а Кальвин остался снаружи и бессильно бился о стенку.
Мег пнула Чарльза Уоллеса ногой и бросилась к колонне. Ей казалось, будто она пробивается сквозь что-то темное и холодное. Но она все же прорвалась.
– Папа! – крикнула она. И бросилась к нему в объятия.
Этой минуты она ждала долго-долго – не с того момента, как миссис Ведь утащила их в это путешествие, а все те долгие месяцы и годы, когда письма уже не приходили, когда люди говорили всякое про Чарльза Уоллеса, когда миссис Мёрри лишь изредка сознавалась, как ей грустно и одиноко… Эта минута означала, что отныне и вовеки все будет хорошо.
Обняв папу, Мег забыла обо всем на свете, кроме радости. Осталась лишь возможность прильнуть к нему, обретя покой и утешение, осталось удивительное ощущение сильных рук, которые тебя защищают, абсолютная уверенность и безопасность, которые Мег всегда испытывала в его присутствии.
Голос у нее срывался от счастливых рыданий.
– Ах, папочка! Папочка!
– Мег! – радостно и изумленно воскликнул он. – Мег, что ты тут делаешь? А где мама? Где мальчики?
Она посмотрела наружу – и увидела в камере Чарльза Уоллеса. Его лицо было искажено чуждым выражением. Мег снова обернулась к отцу. Не было сейчас времени для приветствий, для радости, для объяснений.
– Нам надо к Чарльзу Уоллесу, – напряженно сказала она. – Сию секунду.
Отцовские руки вслепую ощупывали ее лицо. Мег почувствовала прикосновение сильных, ласковых пальцев – и с ужасом сообразила, что она-то папу видит, и Чарльза Уоллеса в камере видит, и Кальвина в коридоре видит, а папа не видит ни их, ни ее. Она в страхе уставилась на отца – но его глаза были все такие же синие, какими она их помнила. Мег помахала рукой в поле его зрения – он даже не моргнул.
– Папа! – вскрикнула она. – Папа! Ты меня не видишь?
Его руки снова обняли ее, утешая и успокаивая.
– Нет, Мег.
– Но, папа, ведь я-то вижу…
Мег осеклась. Она вдруг сдвинула очки миссис Кто на кончик носа и посмотрела поверх них. И немедленно очутилась в кромешной, непроглядной тьме. Она тут же сдернула очки и сунула их отцу.
– Держи!
Его пальцы сомкнулись на оправе.
– Голубушка, – сказал папа, – боюсь, твои очки тут не помогут!
– Это не мои, это очки миссис Кто, – объяснила Мег, не сознавая, что для него это все полная белиберда. – Пожалуйста, пап, надень их. Ну пожалуйста!
Она подождала, чувствуя, как он возится в темноте.
– Ну что, теперь видишь? – спросила она. – Теперь ты все видишь, пап?
– Да, – сказал он. – Да, вижу. Стена сделалась прозрачной. Невероятно! Мне практически видно, как перегруппируются атомы! – В голосе папы звучал все тот же, прежний, знакомый восторг первооткрывателя, с каким он иногда возвращался домой из лаборатории после удачного дня и принимался рассказывать жене о своей работе. Но тут он воскликнул: – Чарльз! Чарльз Уоллес! Мег, что с ним? Что случилось? Ведь это же Чарльз, верно?
– Папа, им овладело ОНО! – напряженно ответила Мег. – Он ушел в ОНО. Папа, мы должны ему помочь!
Мистер Мёрри ответил далеко не сразу. Молчание было нагружено тем, о чем он думал, но не хотел говорить вслух при дочери. Наконец он сказал:
– Мег, я здесь в тюрьме. Уже целых…
– Пап, эти стены – сквозь них можно пройти! Я прошла сквозь колонну, чтобы добраться до тебя. Это всё очки миссис Кто.
Мистер Мёрри не стал тратить время на расспросы о том, кто такая миссис Кто. Он хлопнул ладонью по прозрачной колонне:
– По-моему, она совершенно непрони-цаемая.
– Но я же попала внутрь, – возразила Мег. – Я здесь. Может быть, эти очки помогают перегруппировывать атомы. Попробуй, пап!
Она стала ждать, затаив дыхание, и спустя какое-то время осознала, что осталась в колонне одна. Мег протянула руки в темноте и обнаружила, что гладкая поверхность колонны со всех сторон загибается вокруг нее. Мег чувствовала, что она абсолютно одна и что вокруг царит вечная, непроницаемая тьма и тишина. Девочка с трудом сдерживала панику, пока наконец не услышала слабый, как бы долетевший издалека голос отца:
– Мег, я возвращаюсь за тобой!
Она почти что кожей почувствовала, как атомы непонятного вещества будто бы расступаются, пропуская его к ней. В их доме у моря на мысе Канаверал столовую от гостиной отделяла занавеска, сделанная из нитей с нанизанными зернышками риса. С виду занавеска была сплошная, но ее можно было пройти насквозь. Поначалу Мег ежилась всякий раз, как подходила к этой занавеске, но постепенно привыкла и пробегала сквозь нее, не задерживаясь, так что длинные рисовые нити еще долго колыхались у нее за спиной. Возможно, атомы в этих стенах были расположены каким-то похожим образом.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
