Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 40
Для тактической разведки на всем протяжении участка корпуса была создана вспомогательная система наблюдательных постов оптической разведки с помощью основных наблюдательных постов, которая была присоединена к дивизиону артиллерийской инструментальной разведки (АИР). Здесь фиксировалось и оценивалось каждое передвижение противника, так что очень скоро положение противника прояснилось, хотя вследствие течения реки пехотная боевая разведка не могла интенсивно проводить разведку на надувных лодках. Применяя звукометрическую систему, мы разведывали огневые позиции вражеских батарей и подавляли их. Выдвинутые вперед звукометрические посты устанавливали местонахождение вражеских минометов, против которых затем были задействованы тяжелые пехотные орудия и артиллерия. Для обстрела исходных положений противника и огневых позиций батарей или других крупноразмерных целей и целей, появляющихся на короткое время, оказался пригодным метод, который одновременно эффективно заменил отсутствовавшие у нас «минометы залпового огня». По определенной цели (огневая позиция батареи или исходное положение) на вражеской территории концентрировался огонь всех батарей, если в радиусе их действия находилась эта цель, но из расчета один ствол на одну батарею. По секундомеру внезапно открывался огонь, и в результате стрельбы по площади ложились от 40 до 50 снарядов и даже больше, причем разных калибров. С помощью этого метода экономились боеприпасы, производилась тренировка и проверялась подготовка войск в маневренности, быстроте и точности. Часто подтверждалось, что этот метод отличался высокой эффективностью.
Для освещения реки, которое сорвало бы попытки форсировать реку ночью, нужно было использовать, кроме осветительных боеприпасов, подручные средства. Вниз по реке отправляли маленькие плоты с горящими на них смолистыми вязанками. Они всегда вызывали оборонительный огонь противника. Так как дивизии располагали лишь небольшим числом ручных сигнальных прожекторов, делались попытки оборудовать фары негодных грузовых автомобилей батареями и использовать с флангов для освещения вражеского берега, тем более что просьбы о поставке фар никогда не удовлетворялись.
Благодаря излучине, которую делал Северский Донец к северу от Лисичанска, создавалась возможность осуществления двустороннего охвата. На обоих флангах противник неоднократно организовывал атаки, в которых участвовало от роты до полка, используя в качестве прикрытия лес. Они в большинстве случаев терпели неудачу уже в самом начале: атаковавшие советские войска подвергались сосредоточенному огню пехотинцев и артиллеристов. Здесь особенно эффективным оказалось смешивание артиллеристами бризантных и дымовых боеприпасов. Вражеские войска были вынуждены надевать противогазы, что негативно сказывалось на деятельности младшего командного состава. Советские солдаты, столь зависимые от своих командиров, теряли их из виду. Всех охватывала неуверенность и неопределенность под воздействием артиллерийских и минометных бризантных и дымовых снарядов и мин. Исходное положение нарушалось, а подготовленное переправочное имущество – уничтожалось. Когда противник увидел, что наступлением на флангах он достиг своей цели, он атаковал большими силами при поддержке танков со своего плацдарма, воспользовавшись оставленным нами берегом в излучине Северского Донца к северу от Лисичанска.
Однако танки были подбиты, и атаки пехоты потерпели провал под немецким оборонительным огнем или были отбиты в результате энергичных контратак. Здесь особенно умело руководили своими боевыми группами генерал-майор Ранфт и полковник Яндер. Мы очень хорошо вели наблюдение с высокого вскрышного отвала. Беспокоящий огонь мешал интенсивному передвижению противника на плотах на плацдарме, но не мог полностью остановить его.
Когда было получено сообщение, что противник доставляет материалы для постройки моста, тотчас усилилась активность немецкой артиллерии. Наша наземная и воздушная разведка следила за строительством моста. Вскоре обнаружилось, что советские войска создали подводные мосты, что мы не заметили с воздуха. В ответ на это были выдвинуты далеко вперед два артиллерийских наблюдателя со взводом, обслуживавшим 211-мм мортиру, которые находились на удобном расстоянии в 6000–7000 метров от мостовой переправы. Как только выяснялось, что в следующую ночь мост будет готов, корректируемой стрельбой по точечной цели от 2 до 3 выстрелов мортиры места переправы повреждались. Затем артиллерийский огонь был сосредоточен на уничтожении приготовленного в лесу строительного материала. Около 50 раз противник прерывал постройку своего моста, пока он и на этом участке не отказался от всех попыток наступления. Ему не удалось переправить достаточное число танков, с которыми он мог бы осуществить прорыв. Затем в районе действий 40-го танкового корпуса (генерал танковых войск Хейнрици) к этим боям добавились советские попытки прорыва под Изюмом и к востоку от него. Вклинившийся там через Северский Донец противник был отброшен в тяжелых боях, длившихся неделями, также с помощью дивизий 30-го армейского корпуса, и тем самым немецкие войска воспрепятствовали прорыву вражеских войск.
Итак, 30-й армейский корпус летом 1943 г. отразил все попытки советских войск атаковать или переправиться с флангов и в излучине Северского Донца к северу от Лисичанска. Неделями, днем и ночью дивизии на широко растянутых участках фронта отбивали атаки противника, стремившегося развить свои успехи в зимней кампании после падения Сталинграда (не совсем верное определение – после ликвидации окруженной в районе Сталинграда (который немцам взять так и не удалось) группировки под командованием Паулюса. – Ред.).
На основе полученного опыта следует отметить: можно допустить существование вражеского плацдарма только тогда, когда существует уверенность в том, что противник не сможет расширить и сделать его отправным пунктом крупного наступления. В описанном здесь случае такая гарантия существовала; кроме того, при обороне сберегались значительные силы. Если при обороне на естественном рубеже из-за дефицита сил не происходит эшелонирования оборонительных порядков в тыловой зоне обороны, то глубоко эшелонированный оборонительный огонь приобретает особое значение. Он, создаваемый за счет собственных сил, должен помешать вклиниваниям противника. Несмотря на это, командованию необходимо постоянно стараться путем рациональной организации создавать маневренные резервы. Одного оборонительного огня недостаточно, за ним должна стоять живая сила. Каждый артиллерийский командир должен при выборе средств и методов быть в высшей степени изобретательным и уметь импровизировать. Он должен всегда задавать себе вопрос: что я могу еще предпринять, чтобы нанести противнику еще больший ущерб? Настоящий артиллерийский командир должен в определенной мере обладать даром изобретателя.
Незаменимым средством разведки и артиллерийского боя являются дивизионы АИР. Они на Востоке оказались полезными также в качестве средства управления войсками, как око командира на поле боя. Командир, руководствуясь целесообразностью, с помощью своего дивизиона АИР проверял донесения от войск, чтобы получить достоверное представление о фактическом положении дел. Очень полезным оказалось создание вспомогательной системы оптической связи от дивизионов артиллерийских полков, проходящей через фронт корпуса. Это обеспечивало не только надежность наблюдения, но также тренировало наблюдателей. К сожалению, дивизионы АИР при развертывании своих систем слишком зависели от проводной связи.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 40
