Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
– Да тихо ты, боров!
Неожиданно по телу пробежала странная мелкая дрожь – такая бывает, когда человек испытывает внезапный страх. Я что, испугался чего-то? Быстро огляделся. Нет, если и испугался, то не дикого зверя. Но и не человека, боевой адреналин не выделился. Тогда чего дергаемся, черт возьми? Стук мириад тяжелых капель по металлу рождал непрерывный тревожный гул. Других фоновых шумов вообще не слышал. Палуба пока не интересовала, вниз, в темноту и сырость трюмов, я лезть не собирался, поэтому сразу пошел к надстройке, поднимаясь на лестнице к ходовой рубке. Поросенок, через раз сваливаясь вниз, карабкался по крутым ступенькам следом.
Мутные от накопившейся грязи стекла рубки уцелели, кроме небольшого окошка с правой стороны. Открыв дверь, я осмотрел поверхности – никаких признаков чужого присутствия. Рубка была разгромлена. Нас встретили панели с выломанными приборами, от которых остались лишь круглые кратеры с загнутыми внутрь краями, всего один ряд латунных тумблеров, переговорная труба, колоритный машинный телеграф с надписями на английском и, конечно же, стянутое латунью грандиозное рулевое колесо с точеными спицами. В другой ситуации я бы обязательно свинтил его и ценным трофеем кинул в джип.
Птичьих гнезд и следов на полу нет, резких запахов тоже, нигде не гниет брошенная еда.
– Заваливай, приятель, не стесняйся.
Если тут и было что-то ценное, то аборигены вычистили все до нитки и винтика. Лишь самую грубую мебель не вынесли, оставив пару тяжелых, не утащишь, штурманских столов, два закрепленных к полу крутящихся кресла возле них, из которых одно побольше, с высокой спинкой, сломанное кресло-качалку в углу и длинную дощатую лавку у задней стенки. Не для взыскательной публики мебелишка. Такие помещения устроены специфично, глупо требовать от них комфорта. Крыша со стенами есть, двери – и ладно.
Только череп смущает. Обыкновенный человеческий череп, лежащий на столе. Не самая приятная деталь интерьера.
За стеклами – стена воды.
– Ох, и не люблю я такие приключения, Хрюн… Ладно, будем жить.
«Фляжку надо бы подставить», – устало вспомнил я и вышел на козырек крыла мостика с пистолетом в левой руке. Пристроив флягу под струю, принялся простреливать округу взглядом и стволом «люгера», чтобы сразу привалить смелого, если поблизости появится какой-нибудь хищник-хозяин. Хотя в такой дождь… Обычно животных и птиц в такой местности вокруг почти не видишь, только слышишь. В этом плане река – лучшее место в джунглевом лесу, возле нее обзоры лучше. Здесь много больших разрывов в зеленке, с реки видны вершины деревьев и сидящие на них птицы. Когда же разглядываешь макушки деревьев непосредственно из леса, ты видишь лишь сумрачное хитросплетение ветвей, сложную игру света, от которой рябит в глазах, и больше ничего.
Движения не отмечено. Никто не появлялся ни в небе, ни на земле вблизи судна, не застучали по рыжему железу покрытого ржавчиной корпуса страшные когти, не затопали тяжелые монстрячьи лапы.
– Посижу немного.
Только я устроился в кресле штурмана, как на меня опять накатило. Настрой – ни к черту, сущий кошмар.
«Проблемы? Да не то слово! Гоблин ты и есть, Сомов… Или лось плюшевый, с опилом в бестолковке, тебе в лямке бычить надо по мирному делу, а ты тут с „крестовиком“ носишься и рембо изображаешь, пытаешься режим бога включать. А его у тебя не было и нет. Не уберег друзей».
Зачем ребят спеленали? Откровенные враги у русской общины на Амазонке так и не завелись. Грохнуть по бандитскому делу здесь запросто могут, спору нет, а вот похищения совершаются исключительно с целью выкупа. Скорее всего, причина именно в этом.
– Ну, будет вам выкуп, сволочуги, всей бандой не унесете, отвечаю.
Не, так дело не пойдет, свихнуться недолго. Как-то надо переключаться, в таком режиме долго не протянешь. Осознавать, что я на время, пусть всего на одну ночь, остался в некоем поле вынужденного бездействия, и именно в эту минуту ничего от моих решений, знаний, сил и опыта не зависит, было очень и очень непросто. Невыносимо! В планах – полная непонятка. Где завтра лодку брать? Не факт, что ее можно найти возле поляны Утонувшего Джипа, могли угнать, могли повредить. Момент натурально критический, обваливался весь каркас привычного образа жизни сплоченной группы.
– Как там наши парни, а? – спросил я шепотом у Хрюна.
Тот, согреваясь и обсыхая, никак не мог отклеиться от ноги. Ничего, найдем, свин. Поспим и начнем действовать, мы этот гадский эстуарий руками выкопаем, воду сольем и кверху днищем поставим.
Противодействие обещает быть серьезным, в противниках окажутся пацанчики с какой-то подготовкой, решимостью и нешуточными намерениями – непросто взять таких заложников, а потом еще и выкуп потребовать. Но ребят своих все едино вытащу, смогу, чувствую, а Кастет всегда хвалил меня за интуицию.
Пока же я остался один.
* * *
Нет, ходовая рубка – место, не совсем подходящее для ночного сна.
Повинуясь инстинкту большого хищника, я, не особо размышляя, тупо забрался как можно выше, чтобы видеть всю округу, и с этим тут все нормально. Для отдыха же рубка категорически не подходит. Тесно! Мне будет непросто раскинуться на полу во весь рост, а быстро вскакивать в рубке вообще не рекомендуется, обязательно врежешься в железо. Костерок тоже негде развести, разве что на металлическом столе, прямо перед скошенными внутрь окнами. Но это то же самое, что поставить на судне хороший маяк, который начнет дружелюбно светить всем подряд.
Надо поискать более подходящий вариант.
Шторм набрал полную силу. Деревья тропического леса клонились под ураганными порывами ветра. Над макушками нависла огромная черная туча, очерченная угрожающей медно-красной полосой. Причудливые вспышки молний, короткие и продолжительные, вылетали из нее, словно из вулкана, перевернутого кратером вниз. Артиллерийской канонадой звучали раскаты грома. Поднятые ветром испарения клубились, уносясь в облака, чтобы обрушиться на реку новыми ливнями. То, что где-нибудь в средней полосе называют струями дождя, здесь превращалось в сплошные потоки, стекающие по корпусу судна и похожие в отсветах молний на ленты расплавленного металла.
Встать с нагретого кресла оказалось весьма непростым делом. С каждым движением поверившее в долгожданный отдых тело сопротивлялось насилию, стонало и даже вопило, очень резко реагируя на предательство мозга, опять гнавшего его непонятно куда и зачем. Еще тяжелей было заставить себя спуститься ниже и заглянуть в служебные помещения. Оставив подопечного в рубке, я с острой ненавистью к хреновой погоде вышел под непрекращающийся дождь, протопал по ступеням, быстро откинул дверь со сломанным запором и, пригнув голову, нырнул внутрь надстройки. В коротком коридоре было всего четыре двери и два деловых помещения: каюта и гальюн. Остальные двери вели в какие-то кладовые. Сначала я заглянул в гальюн, как самое важное помещение. Солидный унитаз, большие вентили, сгоны-муфты-контрагайки, пыльные решетки вентиляции, толстенные фановые трубы в потеках многократной окраски, сплошной паропанк. Но устроиться для посиделок можно вполне удобно!
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
