Полосатый ящик дернулся пару раз, а потом сдвинулся на несколько дюймов влево.
«Боже мой, – подумала Сэм, – неужели Эдгар попал в кукольника?»
Однако тут появился сам кукловод, живой, но до смерти перепуганный, с бледным как мел лицом. Он на нетвердых ногах заковылял по комнате, выставив вперед руки.
– Полицию, – сказал он. – Пожалуйста, вызовите полицию. – И вышел в холл.
Ричард с мрачным лицом пересек комнату, держа в руке дробовик. Заплакал еще один ребенок. Потом еще один.
Сэм встала и бросилась за кукловодом.
– Вы целы? – спросила она.
– Полицию, – проговорил он. – Полицию! Вызовите полицию!! Полицию!!! – И взмахнул руками.
– С вами все в порядке?
Он затопал ногами, как капризный ребенок:
– Я хочу полицию! Немедленно!
– Да, конечно… Я сейчас вызову полицию, – заверила его Сэм, попятившись. Она почувствовала, как Ричард предостерегающе сжал ей руку. Он кивком позвал жену назад в комнату.
– Давайте-ка все вместе поиграем, – услышала она голос Хелен, войдя в гостиную, и увидела множество испуганных, заплаканных детских лиц. Эдгар сидел на полу в углу комнаты и визжал. Сэм опустилась перед ним на колени и спросила:
– Ты цел?
Мальчик никак не отреагировал.
Она дождалась, когда его визг наконец стихнет, и повторила:
– Ты цел?
– Рука болит. – Он снова принялся вопить. – Болит!
– Дай посмотрю.
Эдгар отрицательно покачал головой, и Сэм в ярости схватила его за руку:
– А ну покажи мне немедленно!
Эдгар испуганно посмотрел на нее и замолчал. Мрачно протянул руку. Сэм внимательно осмотрела ее.
– Ничего страшного. Ты просто ушиб ее, только и всего. В другой раз не станешь баловаться с ружьем.
Он остался на полу, сердито глядя на нее. Сэм медленно обошла гостиную, посмотрела на детей, потом на порванную ширму. На новых обоях была выжжена дыра, и одна из штор тоже пострадала. Она бросила взгляд на часы на каминной полке. Четыре двадцать.
«Уби-джуби-джуби».
Розовый манящий палец.
Сэм на миг закрыла глаза, надеясь, что это всего лишь сон; вот сейчас она проснется и поймет, что ничего на самом деле не было.
– А сейчас, – громко объявила Хелен, – мы будем играть в музыкальные стулья!
Сэм открыла глаза. Бедная няня изо всех сил старалась разрядить обстановку.
– Музыкальные стулья, – повторила за ней Сэм. – Прекрасная идея!
Она старалась улыбаться и излучать веселье, чтобы разрушить это всеобщее оцепенение, атмосферу подозрительности и страха. Однако ребятишки ответили ей ледяным молчанием. Дети ведь все чувствуют, и веселой улыбкой их не проведешь. Драконов убить нельзя, а люди на самом деле не живут долго и счастливо. Но надо хоть пытаться, потому что вся наша жизнь, по существу, представляет собой бесконечную череду попыток.
– Прекрасная идея! – снова сказала Сэм. – Будем играть в музыкальные стулья!
15
– Добрый вечер… э-э-э… Вивьен! Да, конечно, Вирджиния… извините! Хочу вас предупредить… Саймон немного расстроен. У нас тут случилось маленькое… происшествие. Ничего особенного, просто… один из детей нашел ружье моего мужа. – Увидев, что мать Саймона побледнела как простыня, Сэм поспешила ее заверить: – Нет-нет, все целы, никто не пострадал! Мне очень жаль. Правда… Да говорю же вам, с вашим мальчиком ничего не произошло, он в полном порядке!
Тут вышел из дома Саймон: волосы взъерошены, на лице следы слез. В руке он держал серебристый шарик с розовой надписью: «СПАСИБО, ЧТО ПРИШЕЛ НА ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ К НИКИ!»
«Знаете, Вирджиния, а ведь накануне мне приснился вещий сон об этом происшествии. Да! Вообще-то, это случилось уже во второй раз. Только прежде все было куда как хуже – погибло сто шестьдесят три человека.
Да не смотри ты на меня такими глазами, тупая овца. Я нормальная.
Нет, я вовсе не съехала с катушек, просто вижу вещие сны.
Вы спрашиваете, почему же я в таком случае не приняла меры? А что, по-вашему, мне следовало сделать? Отменить день рождения? „Извини, Тигренок, у тебя больше не будет праздников, потому что мамочке снятся кошмары“?
И вообще, я даже не подозревала, что это предостережение… предвидение, знамение – не знаю, как это правильно называется. Понимаете, я проснулась и увидела, что мне на щеку упал кусочек штукатурки. Да, я думала, что причина ночного кошмара в этом. Я решила, что после того сна про самолет, а потом про Вынималу в такси я разнервничалась. Между прочим, в соннике сказано, что ружье символизирует фаллос, ну да, половой член, а стрельба – сексуальную агрессию.
Так вот я и подумала… понимаете, у нас с Ричардом, как бы это лучше выразиться, в последнее время не все гладко…»
Невеселые мысли одолевали Сэм, когда она шла в понедельник через Ковент-Гарден. Стояло прекрасное свежее утро, прохладный воздух бодрил. Она сегодня не пошла перед работой в бассейн, поскольку чувствовала себя разбитой, но теперь жалела об этом. Голова болела, и Сэм плохо соображала: она всю ночь беспокойно вертелась, снова и снова просматривая бесконечное страшное кино, где фигурировали: Панч с ружьем; ухмыляющийся Вынимала; какие-то люди, выскакивающие из дверей и выглядывающие из шахты лифта, все в черных балаклавах; трещины, расходящиеся по потолку, и обваливающиеся на нее крыши. Под утро Сэм приснилось, что ее погребли заживо среди каких-то обломков вместе с Вынималой; он лежит на ней, таращась безглазыми глазницами, и смеется.
Сэм открыла дверь в стиле ар-деко, вошла в офис и очень удивилась. Здесь происходило что-то непонятное. Повсюду были молодые красивые девушки: одни сидели на диванах, другие – на стульях, третьи стояли вдоль стен. С сумками всевозможных размеров, в пальто, куртках, пуховиках – словно бы поверх джинсов и сапожек намотали одеяла. И все эти курящие, жующие резинку, поправляющие волосы девицы посмотрели на Сэм с надеждой, словно она была волшебницей, пришедшей освободить их от злой ведьмы.
Черт. Кастинг.
Сегодня утром ей это нужно, как дырка в голове.
«„Солнце полуночи“!
Ба-бах!
Для-волос-которые-оживают-в-темноте.
Бац!
„Солнце полуночи“!
Для-людей-которые-оживают-в-темноте.
Трах! Тюк! Шлеп-шлеп-шлеп!
„Солнце полуночи“!
Особый шампунь для особых волос.
„Солнце полуночи“!
Особенный шампунь для особенных людей».
– Доброе утро, Люси. Кен пришел?
– А, что?.. Да.
– Кто-нибудь из агентства уже здесь?
